Кальман Миксат - Два нищих студента
- Ладно, увидите! - хвастливо заявил Лаци.
Однако поскольку большая часть тех драгоценностей, что он в свое время привез из Трансильвании, успела уже уплыть из его карманов (обращаться с деньгами он не умел), Лаци решил снова отправиться в Дюлафехервар за второй половиной клада. Пусть выскочат у старого Нессельрота глаза от изумления, хотя для старика, возможно, с лихвой хватило бы и того, что было у Лаци при себе. Просто юношу возмутил тон бургомистра, и он решил проучить жадного мещанишку, показать, что называет Ласло Вереш состоянием: вот уж когда разинет старик рот!
Не мешкая долго, Лаци отправился в Дюлафехервар, захватив с собою и свою верную собаку Драву, с которой он теперь никогда не расставался, спал с ней в одной комнате, а однажды, когда красавица Агнеш ударила славного песика за какую-то серьезную провинность, Лаци так обиделся на девушку, что несколько дней не показывался у них в доме.
Кроме собаки, он взял с собою в дорогу только своего слугу, Мартона Бонца, которого он нанял в Пеште. Мартон был веселым малым, прошедшим огонь и воду и медные трубы, - плут с хорошо подвешенным языком, но на редкость глупой, как у барана, физиономией.
Прибыв в Дюлафехервар в полдень, Лаци с нетерпением ждал вечера, когда улицы города опустеют. Слугу он послал к "Золотому медведю", а сам в сопровождении собаки направился с замирающим сердцем к месту пожарища. "Вот будет дело, если с той поры здесь уже вновь успели построить дома", - думал он, обливаясь холодным потом.
Но его опасения не оправдались: кому пришло бы в голову строить дома теперь, когда люди только и знали, что жгли готовые: лабанцы жгли жилища, чтобы они не достались куруцам, куруцы жгли, отступая перед лабанцами.
И вот он снова стоял на черном поле пожарища, точно так же, как и в прошлый раз. Наверное, и кол, который он воткнул в землю для приметы, стоит на прежнем месте. С замирающим сердцем Лаци оглянулся вокруг. Кола не было. Ну, не беда: найдет он заветное место и без вехи. Однако волнение все же овладело им, и он, словно прося совета, невольно обернулся и посмотрел на Драву. Верный пес ворчал, но не трогался с места. А ведь в прошлый раз это он отыскал котел с сокровищем!
Да впрочем, что тут долго расписывать? Не нашел Лаци потайного места. Хотя вот и она, маленькая засохшая слива. А от нее шагах в десяти - пятнадцати должен бы находиться и клад. Или это не та слива? Одним словом, потерял парень направление, а затем и голову. Рылся то там, то сям, бегал с места на место как сумасшедший, но сокровища не было и следа. Не помогла ему и собака, безучастно поглядывавшая на него со стороны.
- Ничего, найду завтра, - утешил он себя, и до смерти уставший, отправился на ночлег в корчму "Золотой медведь".
- Узнаете меня, хозяин? - спросил Лаци Гергея Надя, который, покуривая трубку, вел важный разговор с Мартоном Бонцем.
Грубиян трактирщик сразу же узнал молодого человека по голосу и, вопреки своим строгим правилам, сорвал с головы папаху.
- О, ваше величество! Как же не узнать.
Тут уж не только у самого Лаци, но и у Мартона Бонца глаза на лоб полезли: "У кого же я служу, черт меня побери?"
- В веселом вы настроении, сударь, как я погляжу, - кисло улыбнулся Лаци, которому было не до шуток. - И бедного человека, что короля, величаете.
Но хотя лицо Надя выражало глубочайшее почтение и покорность, он все же принялся подмигивать да приговаривать:
- Что знаем, то знаем, нижайше прошу прощения!..
- Найдется у вас место для ночлега, Гергей Надь? Я чертовски устал.
- Да если бы во всей Трансильвании была одна-единственная кровать, неужто я не раздобыл бы ее для вас.
Проснувшись на следующий день, Лаци с новыми силами отправился на поиски клада.
По пути ему повстречался всадник на сером в яблоках скакуне.
- Эй, дружище, ты ли это? - окликнул верховой Вереша, вздрогнувшего от неожиданного окрика.
Лаци взглянул на конника, лицо которого показалось ему знакомым. Однако он никак не мог припомнить, откуда.
- Неужто не припоминаешь? Я - Петки. Ты что же, забыл, как мы веселились тогда в "Золотом медведе"? А потом ты еще переночевал и лошадь у меня купил.
- Теперь вспомнил.
- У тебя еще лошадка-то?
- Ну, где там! А ты откуда?
- Издалека. Везу нашему князю письмо от Берчени. Ну как, нашел ты своего брата?
- Нет, - смущенно отвечал Лаци.
Вопрос Петки уколол его в самое сердце: не очень-то он все это время разыскивал брата.
- А вот я, мне кажется, встречал его. Не Иштваном его звать?
- Где он? - нетерпеливо воскликнул Лаци. - Иштван он, конечно же!
- Я так сразу и подумал. Очень уж он похож на тебя.
- Но где же он? - дрожащим от волнения голосом нетерпеливо повторил свой вопрос Лаци.
- В Шарошпатаке, - немного помешкав, ответил Петки.
- Что же он там делает?
- Дел у него, правда, немного. Сидит.
- Сидит? Что ты имеешь в виду?
- В тюрьме сидит.
- В тюрьме! Боже правый!
- Там он, братец твой, находится.
- За что же? Что он такое сделал?
- Этого я не знаю. Только не хотел бы я теперь очутиться в его шкуре. Ну, прощай, дружище! Письмо у меня к князю срочное.
Петки пришпорил коня и ускакал, оставив Лаци посреди дороги - один на один со своими мыслями и горестями.
"Что мне делать? Сейчас же надо отправиться в путь", - была первая его мысль, и он уже сделал несколько шагов назад, к корчме. Драва весело поскакала перед ним.
- Нужно спасти брата. Хотя бы ценой собственной жизни. Паду перед Ракоци на колени, буду молить о пощаде. А не отдаст - силой освобожу! Соберу отряд и штурмом возьму шарошпатакскую тюрьму. Вот если бы только клад удалось отыскать! Золотой ключ, он лучше всякого другого отворяет темницы. Милый братец, наконец-то я нашел тебя снова! Не беда, что ты в неволе. Брат твой теперь силен и богат. В особенности если мне удастся и остаток клада с собой захватить. Эх, потеряю полдня - какая уж тут разница! Драва, назад! Эй, Драва! - Повернул было Лаци к пепелищу, но собака не слушала его зова. Лаци догнал ее, ухватил за ошейник и, привязав веревку, хотел потянуть ее за собой, но Драва зарычала и вцепилась зубами в голенище сапога. Тут уж и Лаци рассвирепел, пнул собаку ногой, а та завизжала и, вырвавшись, помчалась к корчме.
- Ну и провались ты совсем! - выругался наш герой, один направляясь к пустырю.
Поиски его были, однако, бесплодными. Напасть на клад он, несмотря на все старания, так и не мог. Пропадает богатство! Одна возможность найти его - это перекопать все пожарище. Но этого ведь не сделаешь тайком. Да и владельцы земельных участков не разрешат. А если и разрешат, обязательно долю в найденном кладе потребуют. А скорее всего сами примутся за раскопки на пепелище.
Остается одно: скупить землю у владельцев, а затем самому организовать раскопки.
"Так я и поступлю, - решил Лаци. - Поручу это дело Гергею Надю".
Лаци вернулся в корчму, где на пороге сидел его веселый слуга Мартон и закусывал салом с хлебом.
- А где вы Драву оставили, барин? - спросил он, между прочим.
- Разве ее нет здесь? - испугался Лаци. - Она же сюда побежала.
- Нет, здесь она не появлялась.
- Какое несчастье! - побледнев, пробормотал Лаци. - Упаси господь! Я скорее правую руку дам себе отсечь, только бы пса этого не потерять.
- Ну, вот еще! Есть на белом свете собаки и получше!
- Молчи, что ты понимаешь! Поищи-ка лучше вокруг, может, она здесь где-нибудь?
Мартов и сам Лаци обежали сад, подворье, посмотрели за курятниками, в каретном сарае, поискали между скирдами, не спряталась ли там где бедная Драва, так всерьез обидевшаяся на хозяина за побои.
Мало-помалу страх все сильнее стал разбирать Ласло: глаза его будто остекленели, на лбу холодный пот проступил, голос дрожал. Встав на камень, что возвышался перед корчмой, Лаци в отчаянии принялся громко звать собаку:
- Драва, Драва! Иди ко мне, дорогой мой песик! Не сердись на меня, прости, что я не совладал с собой, обидел тебя! Драва, Драва!
Но Драва не хотела идти на зов.
- Нехорошо с твоей стороны, Драва. Покинула меня одного в такой трудный час. Вернись, моя собачка!
Всех слуг из "Золотого медведя" разослал он на поиски собаки. Четыре золотых посулил в награду тому, кто найдет ее, и тут уж и сам Гергей Надь отправился искать Драву. Но к полудню все возвратились домой с пустыми руками. Пропала Драва, будто сквозь землю провалилась.
Неописуемая тяжесть сдавила грудь Ласло. Весело сияло июльское солнце, приветливо поблескивали в его лучах крыши домов, но ему весь мир казался угрюмым, и он еще никогда не чувствовал себя таким одиноким.
"Надо послать кого-нибудь к городскому голове, пусть объявит через глашатаев награду в сто золотых за находку Дравы", - решил он.
Через час уже загремел барабан по улицам Дюлафехервара, закричали глашатаи: "К сведению всех горожан..."
Теперь уже весь город был занят поисками собаки. Люди шли один за другим, приводили к "Золотому медведю" на веревке белых собак, но Дравы среди них не было. Собака пропала навсегда.
