Бертольд Брехт - Круглоголовые и остроголовые, или Богач богача видит издалека
Нанна. Об этом вы не беспокойтесь.
Изабелла. Обстоятельства вынудили меня обратиться к тебе. Завтра, в пять часов утра, должны казнить моего брата. Есть возможность спасти его, но для этого от меня требуется большая жертва. Ввиду того что я в этих делах совершенно неопытна, я одна не справлюсь.
Нанна. Садитесь.
Изабелла (садится). Дай мне, пожалуйста, воды. Мне что-то нехорошо.
Нанна приносит стакан воды.
Предложение, сделанное мне комендантом "Святого Креста" с целью унизить меня, ставит меня - в том случае, если я его приму, - в чрезвычайно затруднительное положение.
Нанна. Да.
Изабелла. Я ничего не понимаю в любовных делах.
Haнна. Нет.
Изабелла. Не сочти меня циничной, если я по необходимости задам тебе несколько вопросов, на которые тебе в силу твоего ремесла нетрудно будет ответить.
Нанна. Спрашивайте, но только вам придется заплатить хозяйке за время.
Изабелла. Хорошо, я заплачу.
Нанна. Я догадываюсь, что вас интересует. Советую вам привлечь к этому делу хозяйку. У нее по этой части огромный опыт.
Изабелла. Она не болтлива?
Наяна. По роду деятельности.
Изабелла. Хорошо, я согласна.
Нанна идет за госпожой Корнамонтис.
Нанна (у стойки, госпоже Корнамонтис). Прижмите ее как следует. Она очень богата.
Обе входят в смежную комнату.
Госпожа Корнамонтис. Можете не называть себя. Спрашивайте меня обо всем без всякого смущения, дитя мое, как священника на исповеди.
Изабелла. Вам следует знать, что жизнь моего брата зависит от того, пойду ли я к одному высокопоставленному господину, на которого я, как говорят, произвела впечатление. Я не знаю, как мне себя вести и является ли подобный способ предлагать и принимать любовь обычным.
Госпожа Корнамонтис. Вполне.
Изабелла. О!
Госпожа Корнамонтис. Продолжайте!
Изабелла. Если указанный мужчина разочаруется в моих ласках, не откажется ли он выполнить взятые им на себя обязательства и не нарушит ли данного им обещания?
Нанна. Это возможно.
Изабелла. Как это предотвратить?
Госпожа Корнамонтис. Они постоянно нарушают свои обещания, и бороться с этим невозможно. Только жажда новых ласк удерживает их от самых крайних жестокостей.
Изабелла. Поскольку от этого так много зависит - эта одежда, вероятно, не соответствует цели моего визита.
Госпожа Корнамонтис. Весьма соответствует.
Изабелла. Это - одеяние послушницы.
Госпожа Корнамонтис. Вот именно.
Изабелла. Простите мне мое недоумение. Такое количество холодного полотна?
Госпожа Корнамонтис. Как можно больше полотна. Полотно - это очень хорошо.
Изабелла. И не менее холодная осанка?
Госпожа Корнамонтис. Самая что ни на есть холодная.
Изабелла. О! И вас не пугает неопытность?
Госпожа Корнамонтис. Нисколько.
Изабелла. Но я, вероятно, знаю о таких вещах гораздо меньше, чем вы думаете.
Госпожа Корнамонтис. Да тут и знать-то почти нечего, дитя мое! Это-то и печальней всего. Не практика, а природное расположение, встречающееся очень редко, придает этому делу некоторое очарование. Но вы не бойтесь: вы и без всякого очарования доставите ему радость. Для этих незамысловатых удовольствий всякая годится.
Изабелла. Стало быть, нет ничего, что помешало бы мне испить эту чашу?
Госпожа Корнамонтис. Ничего.
Молчание.
Кое-что все-таки есть.
Изабелла, Что же именно? Говорите! О, говорите!
Госпожа Корнамонтис. Ваши деньги, дорогая моя! Они очень даже мешают. Чего ради вы при вашем положении в обществе совершаете такой шаг? Чего ради вы делаете то, к чему не чувствуете ни малейшей склонности? Не странно ли, что вы, для кого другие, менее чувствительные люди с таким трудом добывают деньги, совершите поступок, который уронит вас в их мнении? Странно и неприлично! Что бы вы сказали, если бы в один прекрасный день дождь начал идти снизу вверх? Вы с полным правом сочли бы это странным и неприличным. Нет, вы ничего подобного не сделаете.
Изабелла. Но одна высокопоставленная особа этого требует.
Госпожа Корнамонтис. Она имеет на это право, дитя мое, тут ничего не скажешь. Почему бы ей не требовать, раз она высоко поставлена? И почему бы ей не получить того, что она требует? Но вы - вы ведь тоже высокопоставленная особа, с какой стороны это вас касается? Ваши средства позволяют вам придать этому вполне справедливому делу некоторый шик, этакое je ne sais quoi... {Неуловимое; дословно - не знаю, что (франц.).}
Изабелла. Что вы имеете в виду?
Госпожа Корнамонтис. Конечно же, нас! Кого же еще? Насколько нам, низким людям, легче претерпеть унижение. Вот она сидит, бездельница! Ей даже глазом моргнуть лень. А ведь речь идет о ее работе. Нанна, выйди и подожди в соседней комнате.
Нанна выходит.
Вместо вас пойдет лучшая из моих девиц.
Изабелла. Это невозможно! Вы не знаете, кто он.
Госпожа Корнамонтис. Да кто бы он ни был, он ничего не заметит.
Изабелла. Он - комендант "Святого Креста".
Госпожа Корнамонтис. Ну так что же? Она наденет ваше платье и будет подражать вашей осанке. А справится она гораздо лучше, чем вы. Вашему брату вернут свободу. И дождь будет идти как полагается - сверху вниз. Вам это будет стоить тысячу песо.
Изабелла. А пойдет она за вознаграждение?
Госпожа Корнамонтис. С радостью. Деньги горячат кровь. (Поет.)
ПЕСНЯ СВОДНИ {*}
{* Перевод Л. Большинцовой.}
1
Отразился красный месяц на воде.
Не гляди туда, девчонка: быть беде!
Наведет на грех мужская красота,
Ослабеешь ты. Ну прямо смехота!
Я видала, как ты в церковь забрела,
Как ты к образу Марии подошла,
Как стояла, замирая и любя,
И колени подгибались у тебя.
Нет, хорошая девчонка никогда
Не позволит, чтоб стряслась над ней беда,
Не допустит, чтобы к ней проникла в кровь
Голоштанная и нищая любовь.
Ну а если он - не бедный человек
И готов вознаградить по мере сил,
Нет, тогда не устоять тебе вовек;
Вот чему нас горький опыт научил.
2
Что он стоит, красный месяц на воде,
Если денег не предвидится нигде?
И утешит ли мужская красота,
Если вечная в кармане пустота?
Каково перед Пречистою стоять,
Если дрожь тебе в коленях не унять?
Что за дура и какой такой дурак
Занимаются любовью натощак?
Усладить не думай впроголодь его,
Только деньги прибавляют страстных сил;
С ничего, дружок, не будет ничего
Вот чему нас горький опыт научил.
(Зовет.) Нанна! (Изабелле.) О цене ей знать незачем.
Нанна входит.
Нанна, поменяйся платьем с этой дамой. Ты пойдешь вместо нее к коменданту.
Нанна. А сколько я за это получу?
Госпожа Корнамонтис. Не нахальничай! Получишь что полагается. Переодевайтесь.
Изабелла. Дайте, пожалуйста, ширму.
Haнна. Я на вас не смотрю.
Изабелла. Все-таки дайте ширму.
Нанна приносит ширму. Девушки переодеваются.
Госпожа Корнамонтис. Ну вот, ты надела платье, Нанна, но как ты в нем будешь держаться? Я буду изображать высокопоставленную особу. Что вам угодно, сударыня? Отвечай!
Нанна. Я пришла к вам, чтобы еще раз просить...
Госпожа Корнамонтис. Молить!
Нанна. Молить!
Госпожа Корнамонтис (Изабелле). Вы так бы сказали?
Изабелла. Я бы ничего не сказала.
Госпожа Корнамонтис. Предоставили бы ему догадываться?
Нанна. Это еще как? Не нравится мне эта комедия!
Госпожа Корнамонтис. Молчи! Он, возможно, станет расспрашивать о причинах, побудивших тебя поступить в монастырь. Что ты ему скажешь?
Нанна. У меня есть Капитал. Если я не отдам его в монастырь, его у меня еще, пожалуй, отнимут. Дело в том, что у меня острая голова. Замужеством делу не помочь. За остроголового я не хочу идти, потому что в наши дни он не сможет обеспечить мне спокойную жизнь, а круглоголовый меня не возьмет. У неимущих сестер святого Варравы мне будет очень удобно. Я весь день почти ничего не буду делать, во всяком случае не буду работать физически, буду хорошо питаться, никто ко мне не будет приставать. Так что забот у меня не будет, не то что у других.
Госпожа Корнамонтис. Ну как, правильно?
Изабелла. У меня совсем другие причины. Впрочем, разве это так важно? Я своих причин не хотела бы называть.
Госпожа Корнамонтис. Но ей придется их назвать. И в тех выражениях, которые вы сейчас слышали. Как какая-нибудь скотница, без всяких тонкостей. Научите ее.
Сестра помещика поучает дочь арендатора, что три главных добродетели
монахини - воздержание, послушание и бедность.
Изабелла (негромко).
Ах, я мечтала всегда, чтобы детство мое не
кончалось,
Длились бы ясные дни и тихие ночи.
Ах, в каморке бы жить, огражденной от грубых
и жадных
Взглядов мужских, - вот к чему я стремлюсь.
И чтоб одного только видела я,
Кому я доверюсь, кто любит меня.
Госпожа Корнамонтис (плачет). Видишь, вот благородство, ты, нищее отребье!
