Фарли Моуэт - Проклятие могилы викинга
Казалось, ну что тут трудного? И когда Питъюк лукаво намекнул, что одни лишь эскимосы умеют управлять каяком, Эуэсин неосторожно принял вызов.
Питъюк потихоньку шепнул об этом одному, другому, третьему. Когда Эуэсин спустился на берег, он с ужасом увидел, что тут собрались чуть не все эскимосы. Стараясь ни на кого не глядеть, он натянул кожаные сапоги высокие, выше колен, да еще непромокаемые - и вошел в воду.
Забраться в каяк оказалось труднее, чем он думал, глядя со стороны. При первой попытке Эуэсин опрокинул суденышко набок, и оно порядком черпнуло воды. Эуэсин, помрачнев, вытянул его на берег, вылил воду и приготовился начать все сначала. На этот раз он решил не шагнуть, а вскочить в скорлупку, и это было удалось. Но тут каяк накренился влево, и Эуэсин чуть не вывалился.
Джейми, Питъюк и толпа эскимосов потешались вовсю. Пока бедняга Эуэсин силился обуздать капризное суденышко, они вперемежку со взрывами хохота засыпали его добродушными советами. Наконец он обрел равновесие и ударил веслом по воде. Каяк понесся с такой скоростью, что Эуэсин только рот раскрыл от удивления, а зрители на берегу так и покатились со смеху. Теперь Эуэсин не знал, как остановиться. Каяк прыгал по ледяным водам озера, а Эуэсин греб изо всех сил, стараясь повернуть его к берегу. Описав огромный неровный круг, он сумел наконец направить длинный острый нос каяка к берегу. И почти тотчас одним концом весла принялся тормозить, но чересчур сильно. Не успел он перехватить весло, как лодка перевернулась вверх дном, а сам он ушел под воду. В следующий миг голова его вынырнула из воды, и он по-собачьи поплыл было к берегу. Однако тотчас лицо его выразило полнейшее недоумение. Он перестал работать руками, медленно встал на ноги - вода едва доходила ему до колен!
Питъюк больше не мог сдержаться. Давясь от смеха, он катался по берегу, но вот, спотыкаясь о подводные камни, Эуэсин выбрался на берег, ухватил его за ногу и поволок к воде. Питъюк не сопротивлялся - он совсем ослабел от смеха. Голова его скрылась под водой, а когда он вынырнул, отфыркиваясь водой точно кит, эскимосы совсем зашлись от восторга.
Каяк выудили и высушили, а потом Джейми предложили показать, как им управлять. Джейми вежливо, но решительно отказался, а в душе дал себе слово, что по доброй воле нипочем не ступит в утлое это суденышко.
Однажды, примерно через неделю после приезда в летнее становище, Оухото, который всякий день ходил пешком к югу, вернулся до крайности взволнованный: долгожданные стада оленей-самцов совсем близко!
Эскимосы поспешно перенесли шесть уже готовых к этому времени каяков через водораздел за становищем, на берег узкой, но быстрой речки, что впадала с северо-востока в Иннуит Ку. Здесь их спрятали в ивняке. Рядом с каждым каяком лег и притаился охотник.
Еще двое эскимосов побежали к востоку, туда, где косо протянулся на юго-восток длинный, почти в милю, ряд инукоков, каменных людей: их поставили здесь давным-давно на расстоянии примерно в полсотни футов друг от друга. Перебегая от одного инукока к другому, эти двое на каждого нахлобучивали кусок дерна, из которого торчала и качалась на ветру сухая прошлогодняя трава. Эти "головы" придавали инукокам сходство с присевшими на корточки людьми. То была "оленья ограда": она должна была отклонить приближающиеся стада к той самой переправе через реку, у которой затаились охотники со своими каяками.
А в становище хлопотали женщины и дети: сгоняли собак, накрепко привязывали, чтобы не кинулись, не спугнули карибу. Костры загасили, золу залили водой, чтобы олень не учуял запах дыма.
Наконец все было готово, и все, кто не принимал участия в охоте, взобрались на гребень холма неподалеку от становища - отсюда лучше всего видно будет охоту.
Питъюк, Эуэсин, Джейми и Анджелина устроились в северном конце гребня, над местом предполагаемой переправы.
Кейкут стоял в южном конце и через старинную подзорную трубу пытливо оглядывал горизонт. Но вот он отложил трубу, замахал руками - вверх-вниз, вверх-вниз. Эскимос, стоявший неподалеку от Джейми, повторил сигнал, чтобы его увидели охотники, притаившиеся подле каяков.
- Идут, - шепнул друзьям Питъюк.
Напряженно вглядываясь, они наконец заметили в той стороне какое-то движение на склонах холма, в двух милях к югу. Скоро там стало вырисовываться нечто знакомое. Длинные вереницы карибу медленно струились по склону холма и вились по дну долины. Тут были одни самцы. Они шли неспешно. Казалось, они бредут куда глаза глядят, подгоняемые слабым южным ветерком; то и дело они останавливались пощипать ягель, который уже выступил из-под растаявшего снега.
Они двигались непереносимо медленно, а может, так казалось со стороны. Наконец вожаки подошли к "оленьей ограде". Они как будто не слишком ее испугались, но все же свернули на северо-запад. Спустя два часа после того, как эскимосы заметили оленей, вожаки наконец вышли на берег. Здесь они топтались минут двадцать, видимо не уверенные, стоит ли переходить быструю речку. Но сзади подходили все новые олени, стадо напирало, и передним волей-неволей пришлось рискнуть: с полсотни самцов вошли в воду. Высоко задрав головы, они поплыли к противоположному берегу.
Взгляд Джейми был прикован к едва различимым силуэтам охотников, но те по-прежнему не шевелились.
- Чего это они? - шепнул Джейми Питъюку. - Почему не спускают каяки? Олени ведь сейчас выйдут на тот берег.
- Погоди, - успокоил Питъюк. - Смотри, все увидишь.
Олени благополучно перебрались через речку, отряхнулись, точно собаки, и направились к северу. На южном берегу тем временем собралось уже около сотни оленей: они следили за вожаками и, видно убедившись, что переправа безопасна, тоже ступили в быстрый поток.
Они достигли середины, и тут шестеро охотников вскочили, схватили каяки, кинули на воду и прыгнули в них. Быстро работая веслами, они налетели на перепуганных оленей и мигом отрезали их от обоих берегов.
Олени в ужасе закружились, кинулись вверх по течению, но было их так много, что они мешали друг другу и оттого пугались еще больше. Меж тем каждый охотник одной рукой управлял своим суденышком, а другой выхватил короткое, фута в три, копье с треугольным широким стальным наконечником, закрепленное на носу лодки точно гарпун. Охотники подплыли вплотную к теснившимся на одном месте оленям.
Быстрый удар сзади, под ребра, - и оленю конец. Охотник тут же направляет каяк к новой жертве. Скоро холодные зеленые воды реки потемнели, помутнели от крови. Стремительное течение уносило десятка два убитых оленей вниз по реке. Уцелевшие, кто где мог, выбирались на берег и неуклюжим галопом мчались прочь.
С того мгновения, как появились охотники, и до того, как олени рассыпались по равнине, прошло не больше пяти минут. Когда Джейми, Эуэсин и Анджелина встали на затекшие от неподвижности ноги и вместе с эскимосами начали спускаться с холма к переправе, ниже по течению реки появились те двое, что приделывали инукокам травяные головы. В руках у них были длинные шесты с крюками, они сноровисто подтягивали к берегу плывущие по воде туши.
- Твоим и ружья ни к чему! - сказал Питъюку Джейми. - В жизни не видал таких ловких охотников.
Питъюк широко улыбнулся:
- Хорошо охотятся, только олень не часто в река идет. Тогда эскимос голодный, если для ружья пули нет. Пошли. Теперь большой еда будет, мозговой кости.
В тот вечер в становище устроили пир горой. Все всласть полакомились костным мозгом из длинных оленьих костей и прочими деликатесами - жареными почками, сердцем, истекающей жиром зажаренной грудинкой. Когда все изрядно подзаправились и могли уже оторваться от еды, появились бубны, начались песни и пляски.
Один из танцоров был старый-престарый, лицо все в морщинах и складках. Однако двигался он так легко и проворно, что, когда он запел и пустился в пляс, все остановились и стали смотреть и слушать.
- Кто этот старик? - спросил Джейми Питъюка.
- Илайтутна. Старей всех ихалмиутов. Шаман знаменитый. Со многим духи говорит, много историй знает, Может, завтра вам рассказывать будет.
На другой день Питъюк повел друзей в гости к Илайтутне. Когда они вошли в его чум, старик не встал с груды шкур, только кивнул и пронзительно поглядел на них маленькими черными, как уголь, глазками, упрятанными в складки морщинистой кожи. Немного погодя он что-то сказал Питъюку, тот долго ему отвечал, потом объяснил друзьям, о чем речь.
- Он спросил, зачем вы пришли наша земля. Я сказал про викинг, сказал, мы будем все забирать. Ему не нравится. Может, захочет останавливать нас. Говорит, могила викинг заколдован. Теперь погодите, буду узнавать.
Питъюк опять заговорил по-эскимосски, старик кивнул, но ничего не ответил. Казалось, они зашли в тупик, но тут Джейми осенило. В кармане у него было несколько плиток прессованного табака, он хотел их подарить охотникам. И вот теперь он достал три плитки, степенно подал старику.
