Артур Дойл - Собака Баскервилей. Этюд в багровых тонах (сборник)
– Об этом мы можем только гадать, – сказал доктор Мортимер.
– Лучше сказать, мы можем сопоставить все возможные варианты ответов, чтобы выбрать наиболее вероятный. Это научное применение фантазии, хотя любые догадки тоже строятся не на пустом месте. Несомненно, вы посчитаете это догадкой, но я почти уверен, что адрес на конверте был написан в гостиничном номере.
– Об этом-то как вы могли узнать?
– Если внимательно присмотреться, видно, что автору неудобно было писать этим пером и этими чернилами. Пока он писал короткий адрес, перо успело три раза высохнуть, два раза «поплыть», причем в одном слове. Следовательно, чернильница была почти пуста. Свои перо и чернильницу редко доводят до подобного состояния, ну а такое сочетание – просто редкий случай. Когда под рукой нет ничего другого, приходится пользоваться гостиничными принадлежностями. Да, я почти уверен, что если бы мы смогли обследовать содержимое урн всех гостиниц в Чаринг-кроссе, мы бы нашли там изрезанную страницу «Таймс», что вывело бы нас прямо на отправителя сего послания. Секундочку, секундочку! А это что такое?
Шерлок Холмс поднес лист бумаги, на котором были наклеены слова, прямо к глазам.
– Что?
– Нет, ничего. – Он бросил лист на стол. – Обычная бумага, даже без водяных знаков. Похоже, мы уже выудили из этого письма все, что можно было. Теперь скажите, сэр Генри, с вами в Лондоне больше не происходило ничего необычного?
– Как будто нет, мистер Холмс. Ничего такого.
– Вы не заметили, чтобы за вами кто-то наблюдал или следил?
– Такое впечатление, будто я попал на страницы какого-то бульварного романа, – обиделся наш гость. – С чего бы это кому-то пришло в голову следить за мной?
– Сейчас мы вам все объясним. Но вам точно нечего добавить?
– Это зависит от того, что вы считаете заслуживающим внимания.
– Все, что хоть как-то выходит за рамки обычной, повседневной жизни.
Сэр Генри заулыбался.
– Я пока еще мало что знаю о жизни в Англии, я-то почти всю жизнь прожил в Штатах и Канаде, но, надеюсь, потерянные башмаки не вписываются у вас в рамки обычной, повседневной жизни.
– У вас пропали башмаки?
– Один башмак.
– Дорогой сэр Генри, – воскликнул тут доктор Мортимер, – да вы просто сами куда-то засунули его! Вернетесь в гостиницу, отыщется ваша пропажа. Зачем отвлекать внимание мистера Холмса такими пустяками?
– Но он же сам попросил рассказать про любые мелочи.
– Совершенно верно, – сказал Холмс, – какими бы несущественными или глупыми они ни казались. Так вы говорите, у вас пропал башмак?
– Ну, в общем, да, я не могу найти его. Вчера вечером я выставил свои башмаки за дверь, а сегодня утром там остался только один. От парня, который их чистит, я никаких объяснений не добился. Хуже всего то, что я и купил-то их только вчера на Стрэнде[42]. Представляете, я их даже ни разу не надел.
– Если вы ни разу их не надевали, зачем же вы выставили их за дверь?
– Вы понимаете, они были песочного цвета и к тому же нелакированные. Поэтому я их и выставил.
– Выходит, вы, прибыв вчера в Лондон, первым делом пошли покупать себе обувь?
– Да, я прошелся по магазинам. Доктор Мортимер не отходил от меня ни на шаг. Знаете, раз уж меня там будут принимать за важную персону, мне и одеваться придется соответствующим образом. Может быть, конечно, у себя на Западе я слишком привык вести себя по-простому… Надо же, отдать за ботинки шесть долларов и даже ни разу не успеть их надеть!
– Не думаю, что кому-то нужен один ботинок, – сказал Шерлок Холмс. – Я согласен с доктором Мортимером, скоро ваш пропавший башмак отыщется.
– Ну ладно, джентльмены, – решительно сменил тему баронет. – Я уже, похоже, достаточно понарассказал. Теперь пора и вам выполнить свое обещание. Я хочу знать, что меня ожидает.
– Весьма обоснованное желание, – согласно кивнул Холмс. – Доктор Мортимер, мне кажется, лучше всего будет, если вы изложите сэру Генри суть дела в тех же словах, что и нам вчера утром.
Наш ученый друг извлек из кармана свои бумаги и повторил вчерашний рассказ. Сэр Генри Баскервиль слушал его с необыкновенным вниманием, время от времени удивленно вскрикивая.
– Что ж, похоже, наследство мне досталось вместе с родовым проклятием, – невесело сказал он, дослушав до конца длинный рассказ. – Конечно, легенды о собаке мне рассказывали еще с детских лет, в нашей семье это была любимая тема, но раньше я никогда не относился к этому серьезно. Однако теперь, когда умер дядя… У меня ум за разум заходит, я пока ничего не могу понять. Вы, я вижу, тоже еще не решили, кому поручить это дело, полиции или Церкви.
– Именно.
– А тут еще это письмо из гостиницы. Тоже, видно, не случайное совпадение.
– Да, похоже, о том, что творится на болотах, кому-то известно намного больше, чем нам, – кивнул доктор Мортимер.
– Кроме того, – вставил Холмс, – этот человек не желает вам зла, раз предостерегает от опасности.
– Или наоборот, хочет отпугнуть меня для достижения каких-то своих целей.
– Конечно, может быть и так. Знаете, доктор Мортимер, я вам очень признателен за столь необычное дело, в котором существует несколько совершенно равноправных и интересных вариантов решения. Однако сейчас нам необходимо подумать, разумно ли вам, сэр Генри, ехать в Баскервиль-холл.
– А почему нет?
– Там может быть небезопасно.
– Кого же мне бояться, чудовища из семейного предания или человека?
– Это нам и предстоит выяснить.
– Что бы это ни было, я уже твердо решил. Ни дьявол, ни человек не заставит меня отказаться от намерения поселиться в доме своих предков. Это мое последнее слово. – Лицо сэра Генри вспыхнуло, черные брови решительно сошлись на переносице. Мы увидели, что суровый нрав, которым отличались предки Баскервиля, в полной мере передался и последнему представителю этого древнего рода. – А пока, – продолжил баронет, – мне нужно время, чтобы обдумать все, что вы мне тут рассказали. Все это слишком сложно, чтобы взять и вот так сходу во всем разобраться. Я бы хотел часок побыть один. Мистер Холмс, уже половина двенадцатого, я, пожалуй, пойду к себе в гостиницу. Надеюсь, вы с вашим другом, доктором Ватсоном, присоединитесь к нам за обедом в два часа? Тогда я смогу вам лучше описать свои чувства.
– Вам это удобно, Ватсон?
– Вполне.
– В таком случае ждите нас. Вызвать вам кеб?
– Не стоит, я с удовольствием пройдусь пешком, наш разговор меня взволновал.
– Я с удовольствием прогуляюсь с вами, – сказал Мортимер.
– Решено, значит, встречаемся в два часа. Au revoir[43] и всего доброго!
Как только наши посетители спустились по лестнице и за ними захлопнулась дверь, Холмс из ленивого мечтателя превратился в человека действия.
– Ваша шляпа и туфли, Ватсон, скорее! Нельзя терять ни секунды! – Он бросился в свою комнату. Чтобы переодеться из халата в сюртук, ему понадобилось лишь несколько мгновений.
Мы вместе промчались по лестнице вниз и выскочили на улицу. Доктор Мортимер и Баскервиль успели отойти ярдов на двести, но еще не скрылись из виду. Они шли по направлению к Оксфорд-стрит.
– Мне догнать их и остановить?
– Ни в коем случае, дорогой Ватсон. Меня совершенно устраивает ваша компания, если, конечно, вы согласны терпеть меня. Наши друзья поступили мудро, решив пройтись. Сейчас замечательное утро для прогулок.
Холмс ускорил шаг, и вскоре расстояние между нами и нашими посетителями сократилось вдвое. Продолжая держаться в ста футах, мы проследовали за ними на Оксфорд-стрит, а оттуда – на Риджент-стрит{16}. Один раз наши друзья остановились у витрины одного из магазинов, Холмс сделал то же самое, но через секунду я услышал, как он негромко и удовлетворенно воскликнул. Проследив за его взглядом, я понял, что он смотрит на двухколесный экипаж, стоявший на противоположной стороне улицы. Человек, сидевший в нем, велел кучеру снова трогать, и одноколка{17} медленно покатилась.
– Это он, Ватсон! Скорее! Попытаемся хотя бы рассмотреть его.
В боковом окне кеба я успел заметить кустистую черную бороду и устремленные на нас пронзительные глаза, но в следующую секунду створка окна захлопнулась, пассажир что-то крикнул извозчику, кеб рванулся с места и понесся по Риджент-стрит. Холмс хищно оглянулся по сторонам, но рядом свободного кеба не оказалось. Тогда мой друг рванулся прямо в гущу уличного движения и бросился в погоню, но время было упущено, да и кеб уже скрылся из виду.
– Ну надо же! – расстроенно воскликнул Холмс, пробившись через нескончаемый поток движущегося транспорта обратно на тротуар. – Вот ведь не повезло! Да и я хорош! Эх, Ватсон, Ватсон, если вы искренний человек, то должны и про это упомянуть в своих записках.
– Кто это был?
– Понятия не имею.
– Тайный соглядатай?
– У нас есть все основания подозревать, что за Баскервилем следят с той секунды, как он сошел с поезда в Лондоне. Иначе как бы им удалось так быстро узнать о гостинице «Нортумберленд»? Если за ним установили слежку в первый же день, наверняка будут следить и во второй. Возможно, вы заметили, что, пока доктор Мортимер читал легенду, я дважды подходил к окну.
