Коллектив авторов - 7 великих комедий (сборник)
1-й гасконец, 2-й гасконец и швейцарец ломаным языком выражают свое неудовольствие. Раздаватель либретто, спасаясь от докучников, преследующих его по пятам, убегает в гневе.
Старый болтун
Ни крошки правды не тая,
Скажу вам я:
Бог им судья,
Всем этим с самого начала
Доволен мало…
Вот дочь моя,
Такое милое дитя,
Каких еще и не бывало,
И счет она уж потеряла
Тем, что рвались ко мне в зятья:
Нужна ей книжка, чтоб, следя
Стих в стих, она все понимала, —
И нет!.. К тому ж не ожидала
Моя семья,
Когда себя
Так наряжала,
Чтоб ей забраться предстояло
Чуть не в надзвездные края,
Тогда как зала
Полна каким-то сбродом вся!
Бог им судья, —
Доволен, правды не тая
Ни крошки, я,
Скажу вам, с самого начала
Всем этим мало!
Старая болтунья
О, что за стыд!
Лицо мое так и горит!
Вишь, отыскался сибарит —
И не глядит!..
Скотство подобное едва ли
Когда видали!
Да где же мы: сошлись ли в зале
Иль в хлев попали?..
А если б знали,
О чьей красе во всем квартале
Молва гремит
И с кем вчера еще на бале
Два графа даже танцевали?!.
И ей нет места?! Стыд! стыд! стыд!
Кавалеры
Какой здесь шум!
Дамы
Какая смесь!
Кавалеры
Того гляди, друг друга покалечим
Мы в этой толкотне!..
1-я дама
О боже мой!
2-я дама
Да здесь дышать нам скоро будет нечем!
Гасконцы и швейцарец тем же ломаным языком выражают свое неудовольствие.
Старый болтун
Уйдем, дружок,
От недотрог:
Следок в следок
Не отставай ни на вершок…
Мы здесь, как видно, не в почете,
А словно в каторжной работе!..
Я изнемог,
Разбит и вдоль и поперек,
Насквозь промок
И под собой не слышу ног!
Нет, братцы, врете, —
Очков мне больше не вотрете
И в свой вертеп не зазовете!
Я к вам по собственной охоте
Уж не ходок;
А соблазнюсь – в один прискок
Меня на первый же сучок,
И мы в расчете…
Уйдем, дружок,
От недотрог:
Следок в следок
Не отставай ни на вершок…
Мы здесь, как видно, не в почете,
А словно в каторжной работе!..
Старая болтунья
Скорей домой,
Барашек мой!
Тут, как ни вой,
Все стой да стой,
Как будто сами мы не баре!..
А чуть мы вон – состроят хари
От удивленья – ой-ой-ой!..
Толклась бы лучше на базаре,
Сюда же больше ни ногой:
Иначе пусть из вас любой
Своей рукой
Пощечин влепит мне по паре!..
Скорей домой,
Сыночек мой!
Тут, как ни вой,
Все стой да стой,
Как будто сами мы не баре!..
Раздаватель либретто возвращается в сопровождении докучников. Зрители с криками накидываются на него. Докучники раздают книги, взятые ими у раздавателя, который в это время пляшет.
Выход второй
Трое докучников пляшут.
Выход третий
Испанцы.
Три испанца (поют)
Se que me muero de amor
Y solicito el dolor.
A un muriendo de querer
De tan buen ayre adolezco
Que es mas de lo que padezco
Lo que quiero padecer
Y no pudiendo exceder
A mi deseo el rigor.
Se que me muero de amor
Y solicito el dolor.
Lisonxeame la suerte
Con piedad tan advertida,
Que me assegura la vida
En el riesgo de la muerte.
Vivir de su golpe fuerte
Es de mi salud primor.
Se que, etc.
Шесть испанцев танцуют.
Три испанца-музыканта
Ау! que locura, con tanto rigor
Quexarce de Amor,
Del nino bonito
Que todo es dulcura.
Ay! que locura!
Ay! que locura!
Испанец (поет)
El dolor solicita,
El que al dolor se da,
Y nadie de amor muere
Sino quien no save amar.
Два испанца
Dulce muerte es el amor
Con correspondencia igual,
Y si esta gozamos hay
Porque la quieres turbar?
Испанец
Alegrese enamorado
Y tome mi parecer
Que en esto de querer
Todo es hallar el vado.
Все три испанца
Vaya, vaya de fiestas,
Vaya de vayle.
Alegria, alegria, alegria,Q
Que esto de dolor es fantasia.
Выход четвертый
Итальянцы.
Итальянка
Di rigori armata il seno
Contre Amor mi libellai,
Ma fui vinta in un baleno
In mirar due vaghi rai.
Ahi! che resiste puoco
Cor di gelo a stral di fuoco!
Ma si caro e ’l mio tormento,
Dolce e si la piaga mia,
Ch’ il penare e ’l mio contento,
E ’l sanarmi e tirannia.
Ahi! che piu giova e piace
Quanto amor e piu vivace!
Два скомороха и два шута представляют с арлекином ночь в стиле представлений итальянских комедиантов.
Музыкант-итальянец
Bel tempo che vola
Rapisce el contento,
D’Amor ne la scola
Si coglie il momento.
Музыкантша-итальянка
Insin che florida
Ride l’eta
Che pur tropp’ horrida
Da noi sen va.
Оба вместе
Su cantiamo,
Su godiamo,
Ne’ bei di di gioventu:
Perduto ben non si racquista piu.
Музыкант
Pupilla ch’e vaga
Mill’ alm incatena,
Fa dolce la piaga,
Felice la pena.
Музыкантша
Ma poiche frigida
Langue l’eta
Piu l’aima rigida
Fiamme non ha.
Оба музыканта
Su cantiamo, etc.
Шуты и скоморохи заканчивают выход пляской.
Выход пятый
Французы.
Два пуатуанца, поющие и пляшущие; пуатуацы и пуатуанки, пляшущие.
1-й пуатуанец
Как хорошо в тени ветвей!
Как день ликующий сияет!
2-й пуатуанец
И сладкогласный соловей
Прилет свой лесу возвещает…
Приют чудесный —
Зеленый свод;
Приют чудесный
К любви зовет!
Оба
Как жизнь прекрасна!
Взгляни вокруг:
И там и здесь к супруге страстно
И нежно ластится супруг…
Одной природе лишь подвластна,
Любовь у птиц не знает мук!
Из-за листвы нам каждый сук
За звуком звук
Сулит блаженство не напрасно!
Гони испуг,
Мой милый друг,
И пусть сердца звучат согласно!
Три пуатуанца и три пуатуанки пляшут вместе.
Выход шестой и последний
Испанцы, итальянцы и французы смешиваются в одну массу под общие рукоплескания.
Хор зрителей
Очаровательно! Такого наслажденья
И боги никогда не знали, без сомненья!..
Томас Брэндон. Тетка Чарлея
Полковник сэр Фрэнсис Чеснэй, баронет, служивший в Индии.
Стэфан Спетлайг, адвокат.
Джек Чеснэй, Чарлэй Вайкэм студенты в Оксфорде.
Лорд Фрэнкерт Баберлей.
Брассэт, лакей.
Донна Люциа д’Альвадорец, тетка Чарлея.
Энни, племянница Спетлайга.
Кити Веден, его воспитанница.
Елла Делэй.
Мэри, служанка у Спетлайга.
Действие I
Комната Джэка. На заднем плане две двери: левая входная, правая в комнату Чарлэя. В простенке буфет. В середине боковой левой кулисы балкон фонариком, дверь на который завешана портьерой. В середине правой кулисы окно. Направо стул, на нем дорожный мешок; письменный стол, корзина для бумаг. В середине круглый обеденный стол. По стенам развешаны фотографии, рапиры, перчатки для фехтования. На столах разбросаны книги, бумаги и проч. В буфете четыре бутылки шампанского, одна бутылка красного, одна бутылка виси, три стакана, графин с водой. На двух стульях на спинках салфеточки и в окно вид на университетский двор.
1
Джэк, потом Брассэт.
Джэк (сидит у письменного стола и пишет письмо). Ничего не выходит! Не хватает пылу! (Бросает перо.) Да, написать любовную записку оказывается не так-то легко лучше бы было объясниться ей в любви лично, благо третьего дня представлялся отличный случай. (Встает и садится на край обеденного стола). Завтра все их семейство уезжает в Шотландию – лично не успею – значит надо написать, но что? Придумал! Сочиню дюжину записочек и, какая окажется лучше, – ту и пущу в ход. (Садится опять к письменному столу.) Влюблен ты в самую красивую девушку Англии и не можешь написать ей двух строк! Фу, какой срам! (Пишет.) «Ясное солнышко моего существования, путеводная звездочка моей жизни!» Нет, это уж черезчур, даже глупо! (Рвет и бросает в корзину. Пишет другое.) Дорогая мисс Вёден… Нет это слишком сухо. (Рвет и бросает.) «Дорогая моя ненаглядная Китти!..» гм! немножко смело, но зато отлично передает мое душевное настроение – значит идет! (Пишет.) «Дорогая моя ненаглядная Китти» превосходно. (Брассэт выходить из правой на середину). Вот когда я наконец в ударе: «Дорогая моя ненаглядная Китти».
Брассэт. Извините меня… вы позволите…
Джэк. Ничего не позволяю… я занят.
Брассэт. Очень хорошо. Я только… (Подходит к нему ближе).
