Фэнни Флэгг - Жареные зеленые помидоры в кафе Полустанок
- Я думала, тебе конец! Зачем ты это сделала? Они же могли закусать тебя до смерти.
Иджи поморщилась:
- Ой, только не реви. Ну прости, пожалуйста. Ты что, меда не хочешь? Я же для тебя старалась. Не плачь, ну! Ведь все в порядке, я часто так делаю, и ни разу меня не ужалили. Честно. Ну вставай, дай я помогу тебе, ты вся перепачкалась.
Она достала из заднего кармана брюк некогда голубой платок и протянула Руфи. Руфь никак не могла унять дрожь, но все же поднялась, высморкалась и отряхнула платье.
Иджи хотелось развеселить её.
- Ты только подумай, Руфь, ведь я никогда раньше не делала этого ради кого-то. И никто на свете, кроме тебя, не знает, что я это умею. Я хотела, чтобы у нас была общая тайна.
Руфь молчала.
- Ну пожалуйста, не сердись на меня1
- Не сердись? - Руфь обняла Иджи: - Ох, Иджи, я не сержусь. Я просто не могу представить, как буду жить, если с тобой что-нибудь случится. Правда!
У Иджи сердце застучало так, что чуть не выскочило из груди.
Когда они съели цыпленка, картофельный салат, печенье и почти весь мед, Руфь прислонилась спиной к стволу, а Иджи положила голову ей на колени.
- Знаешь, Руфь, ради тебя я могла бы убить. Любого, кто тебя когда-нибудь обидит, я сразу убью и никогда не пожалею об этом.
- Ой, Иджи, что за ужасы ты говоришь!
- Никакие не ужасы. Мне кажется, лучше убивать из-за любви, чем от ненависти. Ты не согласна?
- Я думаю, что вообще не надо никого убивать, ни по какой причине.
- Ладно, тогда я бы умерла ради тебя. Как ты думаешь, можно умереть ради любви?
- Нет, нельзя.
- А в Библии написано, что Иисус Христос умер ради любви.
- Это другое дело.
- Ничего не другое. Я согласна умереть хоть сейчас. Была бы единственным в мире покойником с улыбкой на лице.
- Не говори глупостей.
- Но я же могла сегодня умереть, разве нет?
Руфь взяла её за руку и улыбнулась.
- Моя Иджи - заклинательница пчел.
- Я - заклинательница пчел?
- Ты - заклинательница. Я слышала, что такие люди бывают, но видеть не доводилось.
- А это плохо?
- Не-ет, это прекрасно! Разве ты не знаешь?
- Вообще-то я думала, что это со мной что-то не то, может, я псих какой-то.
- Нет, это замечательно. - Руфь наклонилась и прошептала ей на ухо: Заклинательница пчел, вот ты кто, старушка Иджи Тредгуд...
Иджи улыбнулась и посмотрела в чистое синее небо, и глаза у неё тоже стали синими. Она была так счастлива, как теплым летним днем могут быть счастливы только влюбленные.
ПОЛУСТАНОК, ШТАТ АЛАБАМА
29 августа 1924г.
Забавно получается: многие живут рядом с человеком и не замечают, в какой момент они начали любить его. Про себя Руфь знала это с точностью до минуты. Она полюбила Иджи, когда та улыбнулась ей и протянула кувшин с медом. Чувства, которые Руфь старательно прятала, о которых старалась не думать, внезапно нахлынули на нее, и в этот миг она поняла, что любит. Поэтому и заплакала тогда. Никогда она не испытывала ничего подобного, и скорее всего, больше никогда не испытает.
А теперь, месяц спустя, из-за этого ей приходится уезжать. Иджи совсем девчонка, шестнадцать лет, она вряд ли соображает, что говорит. Она не понимает, о чем просит, умоляя Руфь остаться жить с ними. Но Руфь-то все понимала и сказала себе: уезжай, и чем скорее, тем лучше.
Она не знала, почему ей хотелось быть рядом с Иджи - только с Иджи и ни с кем другим. Хотелось - и все тут. Она молилась об этом, плакала, просила, но, как ни крути, ответ был один: надо ехать домой и выходить замуж за Фрэнка Беннета - молодого человека, с которым она обручена - и попытаться стать хорошей женой и матерью. Руфь была уверена: что бы Иджи ни говорила, она сумеет себя переломить и заживет нормальной жизнью. И Руфь приняла единственно правильное решение.
Когда она сказала Иджи, что завтра утром уезжает, та просто обезумела. Заперлась в своей комнате и стала бить и крушить все, что под руку подвернется. Грохот стоял по всему дому.
Руфь сидела у себя на кровати, сжав до боли руки, когда в комнату вошла мама.
- Руфь, пожалуйста, пойди к ней, поговори. Ни меня, ни отца она не впускает, а дети к ней идти боятся. Ну пожалуйста, милая, а то вдруг она, не дай Бог, что-нибудь с собой сделает.
Они услышали, как что-то упало на пол и разбилось. Мама умоляюще посмотрела на Руфь.
- Ох, Руфь, она там как бешеный зверь. Ну прошу тебя, пойди, может, тебе удастся хоть немного её успокоить.
В дверях появилась Нинни.
- Мама, Эсси Ру говорит, что Иджи разбила лампу. - Она взглянула на Руфь, как бы извиняясь. - Думаю, это она из-за твоего отъезда так огорчилась.
Руфь медленно шла по коридору. Джулиан, Милдред, Пэтси Рут и Эсси Ру прятались за дверями своих спален, - только головы торчали с застывшими от ужаса глазами.
Мама и Нинни остановились в конце коридора. Нинни заткнула уши. Руфь тихонько постучала. Из комнаты донесся вопль Иджи:
- Оставьте меня в покое, черт подери! - И что-то тяжелое ударилось о дверь.
Мама кашлянула и мягко сказала:
- Давайте спустимся в гостиную, пусть они побудут одни.
Дети поспешно скатились по лестнице. Руфь опять постучала.
- Иджи, это я.
- Убирайся!
- Мне надо с тобой поговорить.
- Нет! Оставь меня в покое!
- Пожалуйста, не будь такой.
- А ну отвали от моей двери! Я серьезно! - И что-то опять вдребезги разбилось о дверь.
- Пожалуйста, впусти меня.
- Я сказала нет!
- Ну, пожалуйста, милая.
- Нет!
- Иджи, сию минуту открой эту чертову дверь, слышишь!
Наступила тишина, потом дверь медленно отворилась. Руфь вошла и увидела, что Иджи устроила в комнате настоящий погром. Некоторые предметы были разбиты дважды.
- Ну зачем ты так? Ты же знала, что когда-нибудь мне придется уехать.
- Тогда почему мне нельзя с тобой?
- Я уже объясняла.
- Тогда останься.
- Не могу.
Иджи закричала изо всех сил:
- Почему?!
- Не могла бы ты орать немного потише? Ты пугаешь меня и маму, на весь дом слышно.
- А мне плевать.
- А мне нет. Почему ты ведешь себя как ребенок?
- Да потому что люблю тебя и не хочу, чтобы ты уезжала!
- Иджи, ты с ума сошла? Что люди могут подумать о взрослой девочке, которая ведет себя как не знаю кто?
- А мне плевать!
Руфь стала поднимать с пола вещи.
- Почему тебе надо выходить замуж за этого парня?
- Я тебе уже объяснила.
- Почему?
- Потому что я хочу этого, вот почему.
- Да ты же его не любишь!
- Люблю.
- Нет, не любишь. Ты любишь меня... сама знаешь. Сама знаешь!
- Иджи, я люблю его и выйду за него замуж.
Иджи, совсем потеряв голову, начала рыдать и кричать:
- Ты врунья, я ненавижу тебя! Лучше бы ты умерла! Не хочу тебя видеть, никогда, никогда! Я тебя ненавижу!
Руфь взяла её за плечи и сильно встряхнула. Слезы текли по лицу Иджи, она продолжала кричать:
- Ненавижу тебя! Чтоб ты сгнила в аду!
Руфь сказала негромко:
- Прекрати, слышишь? - И неожиданно для себя ударила Иджи по лицу изо всех сил.
Иджи ошеломленно смотрела на неё и молчала. Они стояли, глядя друг на друга, и больше всего в эту минуту Руфи хотелось схватить девушку и прижать к себе - как можно крепче. Но она знала, что если сделает это, тогда наверняка не сможет уехать.
Поэтому она приняла самое трудное решение в своей жизни: повернулась и вышла, закрыв за собой дверь.
ПРИЮТ ДЛЯ ПРЕСТАРЕЛЫХ "РОЗОВАЯ ТЕРАССА"
Старое шоссе Монтгомери, Бирмингем, штат Алабама
9 февраля 1986 г.
Эвелин принесла коробку тэко14, которые продавались в трех кварталах от нее, и миссис Тредгуд просто растаяла от восторга.
- Это первая заграничная еда, которую я пробую, если не считать франко-американских спагетти, м-м-м, вкусно. - Она внимательно разглядывала тэко. - А он величиной с гамбургер "Кристалл, правда, похоже?
Эвелин не терпелось услышать, что дальше случилось с Руфью, и она попыталась переменить тему:
- Миссис Тредгуд, а Руфь в то лето все-таки уехала из Полустанка или осталась?
- Точно, они были величиной с бисквитное пирожное, а сверху посыпаны маленькими колечками лука.
- Кто?
- Гамбургеры "Кристалл".
- А-а, ну да, на них был лук маленькими колечками, так что было с Руфью потом?
- А что было с Руфью?
- Вы говорили, она должна была вернуться домой. И как, уехала она или нет?
- Ну разумеется, уехала. Знаете, их можно было купить пять штук на четвертак. А сейчас цена осталась прежней?
- Вряд ли. Так когда она уехала?
- Когда? Дайте-ка сообразить... Где-то в июле, а может, в августе. Вспомнила, в августе. Вам действительно интересно про неё слушать? Я вас совсем заговорила, ни разу не дала вам слово вставить. Все болтаю и болтаю.
- Нет, миссис Тредгуд, мне интересно. Расскажите.
- Интересно? Слушать истории с вот такущей бородой?
- Ага.
- Ну что ж... В конце августа мама и папа стали умолять Руфь остаться и помочь им заставить Иджи окончить школу: она как раз последний год училась. Говорили, что заплатят ей, сколько она попросит. Но Руфь сказала, что не может. Она обручена с одним человеком в Валдосте, и осенью должна состояться свадьба. Но Сипси шепнула мне и маме: что бы эта девочка ни говорила, ясно одно: уезжать ей не хочется. У неё каждое утро подушка сырая от слез, будто в неё всю ночь проплакали.
