В Найпол - Полужизнь
- В субботу ко мне придет подружка. - По выходным в комнаты студентов пускали женщин. - Не знаю, замечал ли ты это, Вилли, но по выходным весь колледж прямо трясется от е...
Вилли почувствовал волнение и ревность - особенно его восхитила та легкость и прямота, с которой говорил Перси. Он сказал:
- Я бы познакомился с твоей подружкой.
- Приходи в субботу, выпьем вместе, - предложил Перси.
И Вилли стал с нетерпением ждать субботы. Чуть позже он спросил у Перси:
- А как зовут твою подружку?
- Джун, - удивленно ответил тот.
Это имя звучало для Вилли непривычно и приятно. И потом, во время того же разговора, он спросил как можно небрежнее:
- И чем она занимается, эта Джун?
- Продает духи в "Дебнемз".
Духи, "Дебнемз" - эти слова взбудоражили Вилли. Перси заметил его интерес и, желая лишний раз подкрепить свою репутацию истинного знатока Лондона, пояснил:
- "Дебнемз" - это большой универмаг на Оксфорд-стрит.
Еще через некоторое время Вилли спросил:
- Значит, там ты и познакомился с Джун? В "Дебнемз", где продают духи?
- Да нет, в клубе.
- В клубе?
- В питейном заведении, где я работал. Вилли был потрясен, но постарался скрыть это.
- Понятно, - ответил он.
- Я работал там до того, как попал сюда, - сказал Перси. - Владелец этого клуба - мой приятель. Если хочешь, я тебя туда свожу.
Они поехали на станцию метро Марбл-Арч. Именно сюда Вилли приезжал много месяцев назад, чтобы посмотреть на Уголок ораторов, - тогда он и встретил в парке Кришну Менона. Но теперь, когда Вилли в обществе Перси направился к тихой узенькой улочке, огибающей сзади большую гостиницу на Оксфорд-стрит, у него на уме был совсем другой Лондон. Клуб - снаружи его можно было распознать лишь по крохотной вывеске - оказался маленькой, изолированной, очень темной комнаткой, в которую вела дверь из вестибюля. За стойкой стоял черный бармен, а на табурете перед ним сидела светловолосая женщина с очень светлой, перепудренной кожей и в светлом платье. Оба они поздоровались с Перси. Вилли был взволнован, но не красотой женщины - она не была красива и казалась тем старше, чем дольше он на нее с мотрел, - а ее вульгарным, вызывающим видом, тем, что она пришла сюда вечером, тщательно подготовившись, и явным ощущением того, что он воспринимал как порочность. Перси заказал им обоим виски, хотя ни он, ни Вилли не любили спиртного; они сели, не притронувшись к стаканчикам, и Перси заговорил.
- Я дежурил тут у дверей. С вежливыми обходился вежливо, а с грубыми грубо, - сказал он. - Это была единственная работа, которую я смог найти. В таком месте, как Лондон, парням вроде меня надо брать что дают. Однажды я подумал, а не попросить ли мне долю в этом бизнесе. Мой друг здорово разозлился. Тогда я решил уйти, чтобы сохранить с ним хорошие отношения. Мой друг - опасный человек. Сам увидишь. Я вас познакомлю.
- А Джун пришла сюда как-то из "Дебнемз", где она торгует духами? спросил Вилли.
- Да, это недалеко. Пешком два шага.
Хотя Вилли не знал, как выглядит Джун и где находится "Дебнемз", он много раз пытался представить себе, как она идет из своего магазина в клуб.
В субботу он увидел ее в колледже, в комнате Перги. Джун оказалась крупной девицей в юбке, тесно облегающей бедра. Маленькая комнатка была наполнена запахом ее духов. У себя в "Дебнемз", подумал Вилли, она может воспользоваться любыми духами, какие только там продаются, вот и не пожалела их.
Вилли никогда еще не встречал такого аромата - смешанного запаха экскрементов, пота и глубокой, пронзительной, какой-то многосоставной сладости неопределенного происхождения.
Они устроились вместе на маленьком диванчике, и он позволял себе все плотнее прижиматься к ней, вдыхая этот сложный аромат, глядя на ее выщипанные брови, ощущая прикосновение ее ног, чуть колючих после депиляции, - она сидела, подобрав их под себя.
Перси заметил это, но смолчал. Вилли счел его молчание проявлением дружеской снисходительности. И сама Джун была мягка и уступчива, даже в присутствии Перси. Вилли видел эту готовность и уступчивость на ее лице. Когда подошло время оставить Джун и Перси наедине, чтобы они могли заняться тем, ради чего встретились, он уже взвинтил себя. Он подумал, что ему надо найти проститутку. Как это делается, он не знал, но слышал, что проституток много на улочках рядом с Пиккадилли-серкус. И все же отправиться туда ему не хватило смелости.
В понедельник он пошел в "Дебнемз". Девушки в парфюмерном отделе испугались его, а он их - напудренных, каких-то ненастоящих, со странными ресницами и к тому же ощипанных и подбритых, точно курицы в магазине. Но потом он все-таки отыскал Джун. Среди этого стекла и блеска, на искусственном свету - именно такой необычайный Лондон искал он на улицах сразу после своего приезда - она выглядела высокой, мягкой, грубоватой и очень соблазнительной.
Увидев все, что так возбудило его в субботу, он едва мог выдержать это зрелище. Ее длинные ресницы под перламутровыми веками и черными линиями бровей взметнулись вверх. Она поздоровалась с ним без удивления. Ему сразу стало легче; не успел он обменяться с ней и десятью словами, как убедился, что она понимает его потребность и готова быть с ним ласковой. Но даже тогда он почувствовал, что не знает, как перейти к делу, какие слова здесь нужны. Единственным, что он смог сказать, было:
- Ты со мной не встретишься, Джун?
- Конечно, Вилли, - очень просто ответила она.
- Может, сегодня? Когда ты закончишь.
- Где мы встретимся?
- В клубе.
- Где раньше работал Перси? Но надо, чтобы тебя приняли в члены, знаешь?
Ближе к вечеру он пошел в клуб узнать, можно ли стать его членом. Оказалось - пожалуйста. Как ни странно, клуб опять был почти пуст, если не считать очень белой женщины на табурете и черного бармена. Бармен (наверное, в эти периоды затишья он занимался и тем, что прежде входило в обязанности Перси, - был груб с грубыми и вежлив с вежливыми) попросил Вилли заполнить анкету. Потом Вилли заплатил пять фунтов (он жил на семь фунтов в неделю), и бармен - нарисовав ручкой несколько крохотных кружков, прежде чем начать писать, точно штангист, который примеряется к тяжелой штанге, прежде чем попытаться взять вес, - старательно вывел имя Вилли на маленькой членской карточке.
Он начал следить за улицей задолго до назначенного часа, потому что не хотел прийти первым в клуб, где его, возможно, ждало разочарование; и все это время он представлял себе, как Джун под конец рабочего дня совершает необходимые манипуляции, а затем идет из "Дебнемз" в клуб, куда он ее пригласил. Когда она явилась, он встретил ее в дверях, и они вместе вошли в темный зал. Бармен знал ее, и женщина на табурете тоже, и Вилли порадовался тому, что очутился здесь с человеком, которого знают. Он купил коктейли дорогие, пятнадцать шиллингов на двоих, - и все время, пока они сидели в этой темной комнате, вдыхал запах духов Джун и прижимался к ней, не обращая внимания на то, что сам же ей говорил.
- Мы не можем пойти в колледж, - сказала она. - Перси это не понравится, и потом, девушек пускают туда только по выходным. - Чуть позже она сказала: - Ну ладно. Пойдем в другое место. Но надо будет взять такси.
Когда она дала таксисту адрес, тот скорчил недовольную мину. Они покинули чудесные окрестности Марбл-Арч и Бейсуотер-роуд. Потом повернули на север и очень скоро оказались в убогом районе, среди больших неряшливых домов без палисадников и оград; под их окнами стояли мусорные баки. У одного из таких домов машина затормозила. Вместе с чаевыми плата таксисту составила пять шиллингов.
Они поднялись по лестнице без перил к большой о6одранной двери - во многих местах на ней проглядывали слои старой краски. Эта дверь вела в широкий, темный коридор, где пахло застарелой грязью, а на стенах до сих пор висели газовые рожки. Обои под потолком были почти черные; линолеум на полу вытерся и стал почти бесцветным, только кое-где по краям уцелел первоначальный узор. Лестница в конце коридора была широкой, в старинном стиле, но на деревянных перилах лежал слой глубоко въевшейся грязи. На лестничной площадке, под немытым окном с трещиной, валялся мусор.
- Это не "Ритц", но народ здесь дружелюбный, - сказала Джун.
Вилли не был в этом так уж уверен. Большинство дверей были закрыты. Но пока они шли наверх - лестница становилась все уже и уже, - то там, то сям двери чуть приоткрывались, и Вилли видел в щелях хмурые, морщинистые, желтые лица каких-то древних старух. Отъехав совсем немного от Марбл-Арч, они словно очутились в другом городе, - словно другое солнце светило над колледжем, где учился Вилли, словно под парфюмерным прилавком в "Дебнемз" лежала другая земля.
Комната, которую отперла Джун, была маленькой; на ее дощатом полу, застеленном газетами, лежал про-стой матрац. Здесь были стул, полотенце, голая лампочка под потолком и мало что еще. Джун неторопливо разделась. Для Вилли это оказалось чересчур.
