Уильям Фолкнер - Звук и ярость
– Тише. – Сказала Кэдди. – Ты же его и отсюда видишь. Тише.
– Подведи его сюда. – Сказала мама. – Он уже большой, и тебе нельзя носить его на руках. И не смей больше. Ты повредишь себе спину. Все женщины в нашей семье гордились своей осанкой. Может быть, ты хочешь быть похожей на прачку.
– Он совсем не тяжелый. – Сказала Кэдди. – Мне не трудно его носить.
– Ну, так я не желаю, чтобы его носили. – Сказала мама. – Пятилетнего ребенка. Нет, нет. Не ко мне на колени. Пусть постоит.
– Если ты его возьмешь, он перестанет. – Сказала Кэдди. – Тише. – Сказала она. – Ты можешь сейчас же вернуться. Вот. Вот твоя подушка. Видишь.
– Кэндейс, не смей. – Сказала мама.
– Позволь ему на нее посмотреть, и он замолчит. – Сказала Кэдди. – Приподнимись, я сейчас ее вытащу. Вот, Бенджи. Смотри.
Я смотрел на нее и стих.
– Вы чересчур ему потакаете. – Сказала мама. – Ты и твой отец. Вы не понимаете, что расплачиваться за это приходится мне. Буленька вот так же избаловала Джейсона, и он отвыкал два года, а я не настолько сильна, чтобы еще раз пережить то же самое с Бенджамином.
– Но зачем тебе беспокоиться из-за него. – Сказала Кэдди. – Я люблю о нем заботиться. Правда ведь, Бенджи.
– Кэндейс. – Сказала мама. – Я уже говорила тебе, чтобы ты не называла его так. Как будто мало того, что твой отец придумал тебе это нелепое уменьшительное имя. Я не потерплю, чтобы и его называли какой-то кличкой. Уменьшительные имена вульгарны. Ими пользуются только простолюдины. Бенджамин. – Сказала она.
– Посмотри на меня. – Сказала мама.
– Бенджамин. – Сказала она. Она взяла мое лицо в свои руки и повернула его к своему лицу.
– Бенджамин. – Сказала она. – Убери эту подушку, Кэндейс.
– Он заплачет. – Сказала Кэдди.
– Убери эту подушку, кому я говорю. – Сказала мама. – Он должен научиться послушанию.
Подушка ушла.
– Тише, Бенджи. – Сказала Кэдди.
– Пойди туда и сядь. – Сказала мама. – Бенджамин. – Она держала мое лицо рядом со своим.
– Прекрати это. – Сказала она. – Прекрати.
Но я не прекратил, и мама схватила меня в свои руки, и начала плакать, и я плакал. Потом подушка пришла назад, и Кэдди держала ее над головой мамы. Она потянула маму назад на кресло, и мама плакала, лежа на красной и желтой подушке.
– Тише, мама. – Сказала Кэдди. – Пойди наверх, ляг и болей спокойно. Я схожу за Дилси. – Она повела меня к огню, и я смотрел на яркие гладкие формы. Я слышал огонь и крышу.
Папа поднял меня вверх. Он пах как дождь.
– Ну, Бенджи. – Сказал он. – Был ты сегодня умником.
Кэдди и Джейсон дрались в зеркале.
– Кэдди, кому я говорю. – Сказал папа.
Они дрались. Джейсон начал плакать.
– Кэдди. – Сказал папа. Джейсон плакал. Он больше не дрался, но мы видели, что Кэдди дерется в зеркале, и папа опустил меня вниз, и пошел в зеркало, и тоже дрался. Он поднял Кэдди вверх. Она дралась. Джейсон лежал на полу и плакал. В его руке были ножницы. Папа держал Кэдди.
– Он изрезал всех куколок Бенджи. – Сказала Кэдди. – Я распорю ему брюхо.
– Кэндейс. – Сказал папа.
– Распорю. – Сказала Кэдди. – Распорю. – Она дралась. Папа держал ее. Она пнула Джейсона ногой. Он укатился в угол и ушел из зеркала. Папа принес Кэдди к огню. Они все ушли из зеркала. Только огонь был в нем. Будто огонь был в двери.
– Прекрати. – Сказал папа. – Ты хочешь, чтобы маме у нее в комнате стало нехорошо.
Кэдди прекратила.
– Он изрезал всех куколок, которых сделал Мо… Бенджи и я. – Сказала Кэдди. – Просто из подлости.
– И вовсе нет. – Сказал Джейсон. Он сидел на полу и плакал. – Я не знал, что они его. Я думал, что это просто бумага, и все.
– Нет, ты не мог не знать. – Сказала Кэдди. – Ты нарочно.
– Тише. – Сказал папа. – Джейсон. – Сказал он.
– Я тебе завтра сделаю еще. – Сказала Кэдди. – Мы их сделаем много-много. А вот подушка, посмотри на нее.
Вошел Джейсон.
Сколько раз тебе повторять, чтоб ты замолчал, сказал Ластер.
Ну, что еще случилось, сказал Джейсон.
– Да ничего. – Сказал Ластер. – Он с утра орет.
– Так почему ты в таком случае не перестанешь к нему приставать. – Сказал Джейсон. – Если не можешь заставить его замолчать, так отведи его на кухню. Мы же не можем все запереться у себя, как мать.
– Мэмми не велела пускать его на кухню, пока она готовит ужин. – Сказал Ластер.
– Ну, так играй с ним и смотри, чтобы он не расходился. – Сказал Джейсон. – Весь день работаешь как вол, а дома тебе устраивают сумасшедший дом. – Он развернул газету и читал ее.
Ты ведь можешь смотреть на огонь, и на зеркало, и еще на подушку, сказала Кэдди. Тебе не нужно ждать ужина, чтобы смотреть на подушку. Мы слышали крышу. И мы слышали, как Джейсон громко плачет за стеной.
Дилси сказала:
– Значит, ты пришел, Джейсон. Ты к нему не приставал, а.
– Нет, мэм. – Сказал Ластер.
– Где Квентин. – Сказала Дилси. – Ужин совсем готов.
– Не знаю, мэм. – Сказал Ластер. – Я ее не видел.
Дилси ушла.
– Квентин. – Сказала она в передней. – Квентин. Ужин готов.
Мы слышали крышу. Квентин тоже пах как дождь.
Что сделал Джейсон, сказал он.
Изрезал всех куколок Бенджи, сказала Кэдди.
Мама не велела называть его Бенджи, сказал Квентин. Он сел на коврик рядом с нами. Хоть бы дождь перестал, сказал он. Ничем нельзя заняться.
Ты дрался, сказала Кэдди. Правда.
Немножко, сказал Квентин.
Все равно видно, сказала Кэдди. Папа сразу заметит.
Ну и пусть, сказал Квентин. Скорее бы дождь перестал.
Квентин сказала:
– Ведь Дилси сказала, что ужин готов.
– Да, мэм. – Сказал Ластер. Джейсон посмотрел на Квентин. Потом он опять читал газету. Квентин вошла.
– Она говорит, он совсем готов. – Сказал Ластер. Квентин прыгнула в мамино кресло. Ластер сказал:
– Мистер Джейсон.
– Что. – Сказал Джейсон.
– Дайте мне пару монет. – Сказал Ластер.
– Для чего. – Сказал Джейсон.
– Чтоб пойти вечером в цирк. – Сказал Ластер.
– Мне показалось, что Дилси собиралась взять для тебя двадцать пять центов у Фроуни. – Сказал Джейсон.
– Она взяла. – Сказал Ластер. – Только я их потерял. Мы с Бенджи их весь день искали. Вот спросите его.
– Ну, так у него и займи. – Сказал Джейсон. – Я свои деньги зарабатываю. – Он читал газету. Квентин смотрела на огонь. Огонь был на ее глазах и на ее рту. Ее рот был красный.
– Я старался не пускать его туда. – Сказал Ластер.
– Заткнись. – Сказала Квентин. Джейсон посмотрел на нее.
– Я ведь, кажется, говорил тебе, что я сделаю, если опять увижу тебя с этим циркачом. – Сказал он. Квентин смотрела на огонь. – Ты слышала. – Сказал Джейсон.
– Слышала. – Сказала Квентин. – Что ж ты этого не делаешь.
– Не беспокойся. – Сказал Джейсон.
– Я и не беспокоюсь. – Сказала Квентин. Джейсон опять читал газету.
Я слышал крышу. Папа наклонился вперед и посмотрел.
Ого, Квентин, сказал он. Кто победил.
– Никто. – Сказал Квентин. – Нас розняли. Учителя.
– А с кем. – Сказал папа. – Ну-ка, скажи.
– Все было как полагается. – Сказал Квентин. – Он с меня ростом.
– Прекрасно. – Сказал папа. – А можешь ты сказать, в чем было дело.
– Да ни в чем. – Сказал Квентин. – Он сказал, что положит ей в стол лягушку, а она не посмеет его выдрать.
– А. – Сказал папа. – Она. И что потом.
– Да, сэр. – Сказал Квентин. – А потом я его стукнул.
Мы слышали крышу, и огонь, и сопение снаружи двери.
– Где же он собирался достать лягушку в ноябре. – Сказал папа.
– Не знаю, сэр. – Сказал Квентин.
Мы слышали их.
– Джейсон. – Сказал папа. Мы слышали Джейсона.
– Джейсон. – Сказал папа. – Иди сюда и прекрати это.
Мы слышали крышу, и огонь, и Джейсона.
– Прекрати немедленно. – Сказал папа. – Или ты хочешь, чтобы я снова тебя высек. – Папа поднял Джейсона вверх на стул рядом с собой. Джейсон сопел. Мы слышали огонь и крышу. Джейсон сопел громче.
– Еще раз. – Сказал папа. Мы слышали огонь и крышу.
Дилси сказала: Ну, ладно. Идите-ка ужинать.
Верш пах как дождь. И он пах как собака. Мы слышали огонь и крышу.
Мы слышали Кэдди, она шла быстро. Папа и мама посмотрели на дверь. Кэдди прошла сквозь нее, она шла быстро. Она не смотрела. Она шла быстро.
– Кэндейс. – Сказала мама.
Кэдди перестала идти.
– Да, мама. – Сказала она.
– Тише, Каролина. – Сказал папа.
– Подойди ко мне. – Сказала мама.
– Тише, Каролина. – Сказал папа. – Оставь ее в покое.
Кэдди пошла к двери, и стояла там, и смотрела на папу и маму. Ее глаза прилетели ко мне и улетели. Я начал плакать. Мой голос был громкий, и я встал. Кэдди вошла, и стояла спиной к стене, и смотрела на меня. Я пошел к ней, и плакал, а она прижалась к стене, и я увидел ее глаза, и я плакал громче и тянул ее платье. Она подняла руки, но я тянул ее платье. Ее глаза бежали.
