Чарлз Буковски - Самая красивая женщина в городе и другие рассказы
поэтому, мы все изменим, мужик. вот в чем весь номер. если мы уж до луны добрались, то из ночной вазы говно точно вычистим. мы просто не на том сосредотачивались.
ты болен, парниша. и в талии жирноват. и лысеешь. Дэн, приведи его в форму.
Дэнфорт забрал Барни Андерсона и прозвонил, и прокрутил и с воплями продавил его через выжималку три раза, а затем притащил обратно.
- Барни? - спросил Бэгли.
- да, сэр!
- кто твои герои?
- Джордж Вашингтон, Боб Хоуп[5], Мэй Уэст[6], Ричард Никсон, кости Кларка Гэйбла и все эти славные люди, которых я видел в Диснейленде. Джо Луис, Дайна Шор[7], Фрэнк Синатра, Малыш Рут[8], Зеленые Береты, черт возьми, да вся Армия и Военно-Морской Флот Соединенных Штатов, а особенно - Корпус Морской Пехоты, и даже Министерство Финансов, ЦРУ, ФБР, "Юнайтед Фрут", дорожная Патрульно-Постовая Служба, весь чертов Департамент Полиции Лос-Анжелеса и менты Окружного Участка впридачу. причем, я не имею в виду "менты", я хотел сказать "полицейские". а еще Марлен Дитрих с таким разрезом сбоку платья, ей уже, наверное, под 70? - когда она танцевала в Лас-Вегасе, член у меня так вырос, что за чудесная женщина. хорошая американская жизнь и хорошие американские деньги могут навечно сохранить нас молодыми, разве нет?
- Дэн?
- чего, Бэг?
- этот в самом деле уже готов! чувств у меня не так много осталось, но даже меня от него уже тошнит. пускай подписывает свой контрактик, и отправляй его на хер. им он по душе придется. господи, и чего только человек не сделает, чтоб только в живых остаться? иногда я свою работу даже ненавижу. это ведь плохо, разве нет, Лэн?
- ну дак, Бэг. а как только я отправлю этого олуха восвояси, у меня для тебя есть одна маленькая штучка - чуток старого доброго тоника.
- ах, чудно, чудно... и что это такое?
- четверть оборотика через выжималку.
- ЧЕГО?
- о, прекрасно лечит тоску или несвоевременные мысли. ну, типа такого.
- а подействует?
- лучше аспирина.
- ладно, убери этого болвана.
Барни Андерсона отправили вниз по лестнице. Бэгли встал и подошел к ближайшей выжималке.
- эти старушенции - Уэст и Дитрих, по-прежнему засвечивают сиськи и ноги, черт, да в этом никакого смысла нет, они это делали, когда мне было 6 лет.
отчего у них так получается?
- ни от чего. подтяжки, корсеты, пудра, прожектора, фальшивые накладки, набивки, подкладки, солома, навоз в общем. от них твоя бабушка будет выглядеть на 16 лет.
- моя бабушка умерла.
- и все равно у них это получится.
- да, да, ты, наверное, прав. - Бэгли пошел к выжималке. - только четверть оборота. тебе можно доверять?
- ты ведь мой партнер, правда, Бэг?
- конечно, Дэн.
- мы сколько с тобой вместе дела ведем?
- 25 лет.
- поэтому - ладно, когда я говорю ЧЕТВЕРТЬ ОБОРОТА, я и имею в виду ЧЕТВЕРТЬ ОБОРОТА.
- чего делать надо?
- просунь руки между валиков, это как в стиральной машинке.
- вон туда?
- ага. поехали! ухупии!
- эй, мужик, не забудь - четверть оборота.
- конечно, Бэг, ты что - не доверяешь мне?
- теперь придется.
- знаешь, а я ведь твою жену втихаря ёб.
- ах ты гнида! да я тебя убью!
Дэнфорт оставил машину крутиться, сел за стол Бэгли, закурил, помычал себе под нос песенку: "о, счастливый я, жизнь роскошная моя, и карманы рвутся от мечтаний... хоть пуст мой кошелек, но я - почти что бог, и карманы рвутся от мечтаний..."
потом встал и подошел к машине с Бэгли.
- ты же сказал четверть оборота, - произнес Бэгли. - а уже полтора.
- ты что, мне не доверяешь?
- почему-то больше, чем обычно.
- и все равно я твою жену втихаря ёб.
- да это, я думаю, ничего. устал я сам ее ебать. любой мужик собственную жену ебать устанет.
- но я хочу, чтобы ты сам захотел, чтобы я твою жену ебал.
- да мне все равно, но прямо не знаю, хочется мне в самом деле этого или нет.
- вернусь минут через 5.
Дэнфорт снова отошел, уселся в хозяйское кресло на колесиках, забросил ноги на стол и стал ждать. ему нравилось петь. вот он и пел песенки: "для меня ничего - это много, я - богач, наслаждаюсь ничем, у меня есть звезды и солнце, и моря под покровом ночей..."
Дэнфорт выкурил две сигареты и вновь подошел к машине.
- Бэг, я твою жену втихаря ёб.
- ох, как хорошо-то! давай еще! и знаешь что?
- что?
- мне на это как бы самому посмотреть хочется.
- конечно, что за вопрос.
Дэнфорт подошел к телефону, набрал номер.
- Минни? ага, Дэн. я щас приду тебе всуну. Бэг? о, и он тоже придет, позыбать хочет, не-а, мы не пьяные. я тут просто решил прикрыть на сёдня лавочку. мы уже все сделали. с этой заморочкой между Израилем и арабами, да еще африканские войны - нечего дергаться. Биафра - прекрасно звучит. ладно, в общем мы идем. я тебе хочу в сраку запердячить. у тебя такая жопа, господи. я, может, даже Бэгу запердячу. у него жопа поболе твоей, наверное. держись, солнышко, мы уже выходим!
Дэн повесил трубку. зазвонил другой телефон. он ответил:
- пошел ты в жопу, уёбок поганый, у тебя даже сиськи воняют, как мокрые собачьи какашки на западном ветру.
он бросил трубку и осклабился. подошел и вытащил Бэгли из машины. они заперли дверь конторы и вместе спустились по лестнице. когда они вышли наружу, солнце висело еше высоко и смотрелось прекрасно. тоненькие юбки теток просвечивали.
чуть ли не до костей. смерть и тление виднелись повсюду. это Лос-Анжелес, возле 7-й и Бродвея, где одни трупаки опускают других и даже сами не знают, зачем.
нервная игра - вроде через скакалку прыгаешь, или лягушек препарируешь, или ссышь в почтовый яшик, или своему песику дрочишь.
- для меня ничего - это много, - пели они, - я - богач, наслаждаюсь ничем...
рука об руку дошли они до подземного гаража, нашли бэгов кэдди 69-го года, залезли, зажгли по долларовой сигаре, Дэн сел за руль, вывел ее оттуда, чуть не сшиб какого-то бомжа, хилявшего с Площади Першинга, свернул на запад к свободной трассе, к самой свободе, ко Вьетнаму, к армии, к ебле, огромным полянам, сплошь поросшим травой и уставленным голыми статуями, к французскому вину, к Беверли-Хиллз...
Бэгли перегнулся и пробежался пальцами по ширинке Дэнфорта.
надеюсь, он хоть женушке-то своей оставит, подумал тот.
стояло теплое лос-анжелесское утро, а может и день. он кинул взгляд на часы в приборной доске - показывали 11.37 утра - и тут же кончил. Кэдди он гнал на 80-ти. асфальт скользил под колесами, словно могилки покойников. он включил было встроенный в доску телевизор, потом протянул руку к телефону, потом вспомнил, что забыл застегнуться.
- Минни, я люблю тебя.
- я тебе тоже люблю, Дэн, - ответила та. - а этот жлоб с тобой?
- тут, рядышком, только полный рот себе отсосал.
- ох, Лэн, не сливай понапрасну!
он расхохотался и положил трубку. чуть не сбили какого-то черномазого на пикапе.
не черного, а именно черномазого, во какого. лучше города, чем этот, на свете нет, если всё срастается, а когда не срастается, только один город хуже - Большое Я[9]. Дэнфорт поддал до 85. патрульный на обочине ухмыльнулся ему с мотоцикла. может, Бобу сегодня позвонит чуть попозже. с Боба всегда уписяться можно. 12 сценаристов вечно ему пишут анекдоты поприкольнее. а сам Боб - естественный, как навозная куча. просто чудненько.
он выкинул долларовую сигару в окно, поджег другую, пришпорил Кэдди до 90, прямо к солнцу, как стрела, дела идут отлично, жизнь тоже, - а шины кружились над мертвыми, умиравшими и еще не умершими.
ЗЬЯЯЯЯААААААУУУМ!
3 ТЕТКИ
мы жили прямо через дорогу от парка Мак-Артура, Линда и я, и как-то ночью, выпиваючи, увидели, как за окном пролетел человек. странное зрелище, как в анекдоте, но когда тело ударилось о тротуар, на анекдот это мало походило.
- господи боже мой, - сказал я Линде, - да он лопнул, как перезрелый помидор!
мы сделаны из одних кишок, говна и какой-то слизи! иди сюда! иди сюда! погляди только на него!
Линда подошла к окну, затем сбегала в ванную и проблевалась. потом вышла. я обернулся и посмотрел на нее.
- да ей же богу, крошка, он просто похож на опрокинувшуюся лохань с гнилым мясом и спагегги, одетую в драный костюм и рубашку!
Линда вбежала обратно и рыгнула опять.
я сидел и пил вино. вскоре раздалась сирена. на самом деле, надо было вызывать санэнидемстаниию. да и хуй с ним, у нас всех свои проблемы. я никогда не знал, где взять денег на квартиру, а чтобы идти искать работу, мы слишком болели от кира. всякий раз, когда мы начинали волноваться, оставалось единственное - ебаться. от этого мы ненадолго все забывали. ебались мы много, и, к счастью для меня, с Линдой барахтаться было хорошо. вся эта ночлежка кишела такими же, как мы: люди киряли, еблись и не знали, что дальше. то и дело кто-нибудь прыгал из окна. но деньги к нам, казалось, всегда откуда-то приплывали - как раз когда мы уже готовы были лопать собственное дерьмо: однажды 300 долларов от покойного дядюшки, в другой раз - запоздалый возврат налогов. в третий раз я ехал в автобусе и на сиденье передо мной лежали 50-центовые монеты. что это означало или кто это сделал, я не имел ни малейшего понятия - до сих пор не имею. я пересел поближе и стал набивать карманы полудолларами. когда карманы наполнились, я дернул за шнурок и слез на следующей остановке. никто мне ничего не сказал, не попытался остановить. я имею в виду, что когда ты пьян, то не повезти не может, даже если ты неудачник - все равно повезет.
