KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Разное » Уильям Теккерей - Виргинцы (книга 1)

Уильям Теккерей - Виргинцы (книга 1)

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн "Уильям Теккерей - Виргинцы (книга 1)". Жанр: Разное издательство неизвестно, год неизвестен.
Перейти на страницу:

Правой рукой госпожи Эсмонд была офицерская вдова, имя которой мы уже упоминали, — она училась с ней в одном пансионе, а ее покойный муж служил в одном полку с покойным мистером Уорингтоном и был его другом. Когда английские девочки в "Кенсингтонской академии", где воспитывалась Рэйчел Эсмонд, дразнили и мучили маленькую американку, высмеивая королевские замашки, которыми она отличалась уже в те годы, Фанни

Паркер всегда становилась на ее сторону и защищала ее. Обе они вышли замуж за прапорщиков полка Кингсли и продолжали питать друг к другу самую нежную привязанность. Обмениваясь письмами, они не называли друг друга иначе как "моя Фанни" и "моя Рэйчел". Затем супруг "моей Фанни" скончался при весьма печальных и стесненных обстоятельствах, ничего не оставив своей вдове и малютке, и когда капитан Фрэнкс вернулся из очередного ежегодного плавания, с ним на "Юной Рэйчел" прибыла в Виргинию миссис Маунтин.

Места в Каслвуде было много, а миссис Маунтин весьма способствовала оживлению жизни в нем. Она играла в карты с хозяйкой дома, немного музицировала и могла поэтому помочь старшему мальчику в его увлечении, она развлекала гостей, распоряжалась их размещением в доме и заведовала бельевой. Она была добродушна, энергична в миловидна, так что не раз и не два местные холостяки предлагали привлекательной вдове сменить фамилию. Однако она предпочла сохранить фамилию Маунтин, хотя и не принесшую ей счастья, — возможно, впрочем, что ее решение объяснялось именно этим. С нее довольно одного замужества, говаривала она. Мистер Маунтин весело промотал и ее маленькое состояние, и свое собственное. Последние оставшиеся у нее броши и кольца пришлось продать, чтобы заплатить за его похороны, и до тех пор, пока госпожа Уорингтон будет предоставлять ей приют, она предпочтет кров без мужа любому семейному очагу из тех, которые ей до сих пор предлагали в Виргинии. Госпожа Эсмонд и ее компаньонка часто ссорились, но они любили друг друга и всегда мирились, для того лишь, чтобы тотчас снова повздорить и снова стать друзьями. Стоило кому-нибудь из мальчиков заболеть, и обе они соперничали в материнской нежности и заботливости. В дни своей последней болезни полковник очень ценил миссис Маунтин за ее веселость и добродушие, а его память госпожа Уорингтон чтила так, как не. чтила никого из живущих. И вот год за годом, когда капитан Фрэнкс перед очередным плаванием с обычной своей любезностью спрашивал миссис Маунтин, не собирается ли она вернуться в Англию, она каждый раз отказывалась, говоря, что погостит тут еще годик.

Если же к госпоже Уорингтон являлись претенденты на ее руку — а являлись они нередко, — то она, принимая их комплименты и знаки внимания с большой снисходительностью, спрашивала почти каждого из этих воздыхателей, не ради ли миссис Маунтин посещает он ее дом? О, она с удовольствием попытается уговорить Маунтин! Фанни — прекрасная женщина, происходит из достойного английского рода и сделает счастливым любого джентльмена. Ах, неужели сквайр имел в виду ее самое, а не ее компаньонку? Она делала ему величественный реверанс, говорила, что была в полном заблуждении относительно его намерений, и сообщала незадачливому жениху, что дочь маркиза Эсмонда посвятила свою жизнь тем, кто от нее зависит, и своим сыновьям и не намерена изменять своего решения. Разве вы не читали, что королеве Елизавете, здравомыслящей, практичной женщине, нравилось внушать своим подданным не только страх и почтительный трепет, но и любовь? Так и у миниатюрной виргинской принцессы были свои фавориты, чью лесть она благосклонно принимала, пока они ей не надоедали — она обходилась с ними то ласково, то жестоко, согласно своим монаршим капризам. Любой самый вычурный комплимент она милостиво принимала как должную дань. Эта ее маленькая слабость была всем известна, и многие шалопаи умело ею пользовались. Повеса Джек Файрбрейс из графства Энрико много месяцев жил в Каслвуде на всем готовом и был первым фаворитом хозяйки дома потому, что посвящал ей стихи, которые воровал из альманахов. Том Хамболд из Спотсильвании поставил пятьдесят бочонков вина против пяти, утверждая, что заставит ее учредить рыцарский орден, — и выиграл пари.

Старший сын госпожи Эсмонд замечал все эти странности и причуды своей доброй матушки и втайне бесился и страдал из-за них. Еще в самом нежном возрасте он возмущался, слушая лесть и комплименты, расточаемые госпоже Уорингтон, и пуская в ход против них весь свой мальчишеский сарказм, на что его мать говорила с глубокой серьезностью:

— Ревность всегда была фамильной чертой Эсмондов, и мой бедный мальчик унаследовал ее от моего отца и моей матери.

Джордж ненавидел Джека Файрбрейса, и Тома Хамболда, и всех им подобных. Гарри же охотился с ними, ловил рыбу, смотрел петушиные бои и принимал участие в прочих местных развлечениях.

В ту зиму, когда был уволен их первый гувернер, госпожа Эсмонд повезла сыновей в Уильямсберг, где они могли бы продолжать образование в тамошних школах и колледжах, и всей семье необыкновенно посчастливилось: они сподобились услышать проповеди прославленного мистера Уитфилда, который приехал в Виргинию, отнюдь не избалованную проповедями местных священников, чья жизнь к тому же никак не могла служить назидательным примером. В отличие от большинства соседних провинций, Виргиния придерживалась англиканского вероисповедания: священники получали от государства жалованье и церковный надел; а так как в Америке не было еще ни одного англиканского епископа, колонистам приходилось ввозить свое духовенство из метрополии. Естественно, что приезжали к ним далеко не самые лучшие и красноречивые служители божьи. Прихлебатели знатных вельмож, залезшие в долги, не поладившие с правосудием или с судебным приставом, — вот какие пастыри везли свои запятнанные ризы в колонию, надеясь получить тут богатый приход. Не удивительно, что проникновенный голос Уитфилда пробудил сердца, остававшиеся глухими к призывам ничем не примечательного священника уильямсбергской церкви мистера Бродбента. Вначале мальчики были покорены не меньше своей матери: они пели псалмы и слушали мистера Уитфилда с пылким благоговением, и останься он в колонии надолго, Гарри и Джордж, возможно, вместо мундиров облачились бы в черные сюртуки. Простодушные подростки делились друг с другом осенившей их благодатью и денно и нощно ожидали того священного "зова", услышать который в то время алкала вся протестантская Англия, кроме тех, кто уже восторженно внял ему.

Однако мистер Уитфилд не мог вечно оставаться с немногочисленной уильямсбергской паствой. На него была возложена миссия просветить всех закосневших в невежестве сынов англиканской церкви, возвестить истину повсюду от Востока до Запада и пробудить дремлющих грешников. Тем не менее он утешал вдову бесценными письмами и обещал ей прислать учителя для ее сыновей, который сумеет не только преподать им суетные светские науки, но также утвердить и укрепить их в знании куда более драгоценном.

В назначенный срок из Англии прибыл избранный сосуд. Молодой мистер Уорд обладал голосом столь же громким, как голос мистера Уитфилда, и был способен говорить почти столь же красноречиво и долго. Ежевечерне в большом зале гремели его призывы. Слуги-негры толпились у дверей, ловя каждое его слово. А их соплеменники, вернувшиеся с поля, совсем заслоняли курчавыми головами окна веранды — так велика была их охота услышать его проповедь. Почему-то наибольшим влиянием мистер Уорд пользовался именно среди черных овец каслвудской паствы. Эти курчавые агнцы завороженно внимали его красноречию, и стоило ему затянуть псалом, как раздавался такой негритянский хор, что его слышали за Потомаком, — такой негритянский хор, какого нельзя было бы услышать при жизни полковника, ибо этот достойный джентльмен относился с подозрением ко всякому духовному облачению и вмел обыкновение повторять, что партия в триктрак — единственный вид спора, который он готов вести со священником. Однако никто не бывал щедрее его, когда требовались деньги для какой-нибудь благотворительной цели, и благодушный виргинский священник, к тому же большой любитель триктрака, утверждал, что милосердие полковника, несомненно, искупает все его недостатки.

Уорд был молод и красив. Его проповеди сразу понравились госпоже Эсмонд и, полагаю, доставляли ей не меньшее удовольствие, чем проповеди самого мистера Уитфилда. Разумеется, теперь, когда женщины получают столь превосходное образование, ни о чем подобном не может быть и речи, но сто лет назад они были простодушны, жаждали восхищаться и верить и охотно приписывали предмету своего восхищения всевозможные достоинства. Проходили недели, — нет, месяцы! — а госпожа Эсмонд все с тем же восторгом слушала громкий и звучный голос мистера Уорда, и ей нисколько не приедались банальные цветы его красноречия. Как это было у нее в обычае, она заставляла своих соседей приезжать на его проповеди и приказывала им обратиться на истинный путь. Особенно ей хотелось оказать благое влияние на своего молодого фаворита, мистера Вашингтона, и она без конца приглашала его погостить в Каслвуде, дабы он мог вкусить там от духовных наставлений. Однако этот молодой джентльмен тут же вспоминал, что важное дело призывает его домой или, наоборот, куда-нибудь еще, и неизменно приказывал оседлать лошадь, едва приближался час, когда мистер Уорд начинал свои упражнения в красноречии. И — какие мальчики бывают справедливы к своим наставникам? близнецам их новый учитель вскоре надоел, и в них даже проснулся мятежный дух.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*