Ив Жамиак - Месье Амилькар, или Человек, который платит
Александр. И они тебе верили?
Элеонора. Что же ты от них хочешь? Они-то были простыми смертными!
Александр. (на его лице застыло отчаяние) Но боже мой, в конце концов... должно же быть... я не знаю.. Какое-то средство... какая-то система, способ лгать.. Способ, который....
Элеонора. (иронически) Чемпион стремится к своему поражению! Неповторимо и патетично!
Александр. (внезапно кричит) Выполняй свою работу! Лги!
Элеонора. (искренне) Я люблю тебя, дорогой!
Александр. Лгунья!
(Элеонора смеется. Появляется Мелия в дорожном костюме, с чемоданом)
Мелия. Пусть Бог навсегда оставит вас в таком хорошем настроении! Нет-нет, продолжайте, пожалуйста, я вполне могу протиснуться между двумя взрывами смеха.
Элеонора. Мелия...
Александр. Вы уезжаете?
Мелия. Более того! Я никогда не приезжала!
Элеонора. Так, теперь ты ударилась в метафизику.
Мелия. Просто пришла в себя. Созревший плод длинной бессонной ночи.
Элеонора. Только этого не хватало. Она не спала всю ночь! Я же говорила тебе, не пей кофе на ночь.
Мелия. Кофе тут ни при чем! Если бы ты объявила мне о своем браке двадцать лет назад, я бы, может, спокойно спала в своей постели в данную минуту.
Элеонора. Мелия! Неужели все из-за этой глупой истории?!
Мелия. Еще бы! Ведь это вполне обычная история, не так ли? В течение двадцати лет для меня не оказывалось места в семье моей дочери! Простое чувство достоинства заставляет меня отказаться от приставной табуретки, которую снисходительно мне предлагают сейчас!
Александр. Табуретку! Слушайте, садитесь в кресло и, чем говорить ерунду, давайте завтракать!
Мелия. (обиженно) Нет, мне давно пора уже быть в поезде.
Элеонора. Прошу тебя, Мелия, не будь смешной!
Мелия. Я смешная, говорю ерунду! Замечательно! Итак, я ухожу, а вдогонку несутся оскорбления!
Александр. Это уже гротеск!
Мелия. Может быть, и гротеск, месье. Но я уйду с высоко поднятой головой.
Элеонора. В конце концов, Мелия, это глупо!
Мелия. Вот еще одно ласковое слово! Нет, ей-богу, меня сегодня балуют. Если вы отыщете другие ласковые словечки, пришлите мне телеграмму!
Элеонора. Мелия!
Мелия. Что еще?
Элеонора. Ну выпей хотя бы чашку чая!
Мелия. Нет, спасибо! Твоя мать уходит с пустым желудком. Прощайте.
Александр. Ладно... Одну минутку! Я оденусь и сейчас же вернусь.
Мелия. Зачем?
Александр. Чтобы проводить вас на вокзал!
Мелия. Ни за что! Я бы предпочла ползти туда на коленях с чемоданом в зубах! Но я хочу тебя предупредить, Нора! Этой ночью я решила сделать мою внучку моей единственной наследницей.
Александр. Виржинию?
Мелия. Да, месье, Виржинию - бедную невинную девочку, у которой двадцать лет не было бабушки! Может это не соответствует вашим расчетам, но это так! Приветик!
Александр. Подождите!
Мелия. Мне больше нечего вам сказать.
Александр. А мне есть что!
Мелия. Так скажите это тому, кто захочет вас выслушать. Ведь до сих пор вы не нуждались в моих ушах.
Александр. (кричит) Выслушайте же меня, боже ты мой, или я вас сейчас запру!
Мелия. Даю вам две минуты!
Александр. Элеонора и я никогда не были женаты. Она вовсе не моя жена и даже не любовница, и Виржиния - не наша дочь. Наша семья - всего лишь мираж. И вы вовсе не моя теща! На самом деле мы совершенно чужие друг другу и живем вместе, чтобы поддержать иллюзию, которую я захотел создать для себя и плачу за это.
Мелия. (с изумлением) Вы только посмотрите на него. Чего только не придумает эта птичка, чтобы заполучить старухино наследство.
Александр. Мелия, клянусь вам...
Мелия. Он еще клянется, вы это видели? Он клянется, этот ренегат! Вы отказываетесь от жены, дочери, семьи, от двадцатилетних священных уз ради наследства! Вы просто отвратительны, мой друг!
Александр. Ничего себе!
Мелия. (Элеоноре) Бедное дитя, ты вышла замуж за самое отвратительное существо, которое носила на себе когда-нибудь земля!
Александр. (Элеоноре) Ну хоть ты, Элеонора, скажи ей!
Элеонора. Что ты хочешь, чтобы я сказала, мой дорогой?
Мелия. (Александру) Что вы хотите, чтобы она мне сказала? Вы ведь не думаете, что моя дочь, моя кровь и плоть, может участвовать в вашей грязной выдумке?!
Александр. Но послушайте, Мелия!
Мелия. Я дала вам две минуты, месье, вы украли у меня целых пять. Я сожалею, месье... (Элеоноре) Не разгуливай налегке, схватишь насморк! (Выходит, высоко подняв голову).
Элеонора. Ну что ж! Ну что ж! (Спокойно принимается за завтрак.)
Александр. И это все, что вы можете сказать?
Элеонора. Но спектакль должен продолжаться?
Александр. Ты что, полагаешь, она не способна лишить тебя наследства?
Элеонора. (с полнейшим равнодушием) Вполне способна.
Александр. Тогда почему же, черт возьми, ты меня не поддержала?
Элеонора. В чем я должна была поддержать тебя, мой дорогой?
Александр. Бог ты мой! Твоя мать поверила, что мы женаты двадцать лет!
Элеонора. Мелия никогда не ошибается. Если она верит, значит это есть на самом деле. (Он смотрит на нее с большим удивлением. Она замечает это.) Что-нибудь не так, дорогой?
Александр. Нет, нет.. Ничего.
Элеонора. (смеясь) Ну, подумай, Александр! Мы ведь не станем разводиться после двадцати лет брачной жизни из-за наследства Мелии?
(Затемнение. Полный свет на всю сцену. В глубине сцены несколько деревьев. Машу стоит на переднем плане перед мольбертом, рисует. Растянувшись на сцене, как если бы это была трава, лежит Александр. Рядом сидит Поло. В центре на пнях расположились Элеонора и Виржиния. Они рассматривают журнал мод. Пикник за городом. Все одеты соответственно.)
Поло. (Александру) А я вам говорю, что в этом году сто двадцать пять кубиков будут в большом фаворе.
Александр. Так всегда думают, а потом...
Поло. Минутку! Но ведь таких гонщиков, как Шиброн, Кальбер, Баратти, раньше не было.
Александр. А в прошлом году? Рубье, Плантю, Зупан... Возьми Зупана, например. Говорили: Зупан настоящий герой в седле! А он оказался жалкой овечкой.
Поло. Это была не его вина. У него были неполадки с мотором.
Элеонора. (Показывает Виржинии) Кудри эти страшно соблазнительны. Но для такой прически нужно ходить к парикмахеру каждые три дня.
(Машу, занятый рисованием, напевает)
Александр. То же самое Першерон. Это не гонщик, а мальчик из церковного хора. Когда выходишь на трек с самокатом, не надо играть во взрослых!
Виржиния. (Элеоноре) Танец - главный критерий прически. Если она держится.
Поло. (Александру) Вот вы увидите, Майкл покажет, что у него за самокат, как заложит пару ослепительных виражей. Фыр-фыр..
(Машу продолжает напевать вполголоса)
Элеонора. (Виржинии) А эта тоже очень мила. Весь шик - в челке, видишь?
Поло. (Александру) Как дикари, честное слово! Я вас уверяю, они ринутся к финишу, как дикари!
(Машу напевает)
Элеонора. (Виржинии) А эта прическа тебе пошла бы очень.
Виржиния. (Удивленно) Ты так считаешь?
Элеонора. Что тебя удивляет?
Виржиния. Оказывается, ты знаешь, что мне идет, а что нет.
Элеонора. У меня есть глаза!
Виржиния. Вот уж не думала, что ты хоть раз воспользовалась своими глазами, чтобы посмотреть на меня.
Александр. Эти гонки выиграны заранее. Мулен обойдет Рулье на последнем круге и закончит первым.
Виржиния. (Дергает за волосы Поло) Э! Совершим парный набег по пустынной дороге?
Поло. Минутку! Твой отец погрузился в прогнозы!
Виржиния. Сколько можно?
Поло. Мотоспорт - сложное дело.
Виржиния. Я - тоже сложное дело!
Поло. Тебе здесь не нравится? В воскресный день с семьей, среди хлорофилла?
Виржиния. (Александру) Слушай, папаша! Объясни ты ему раз и навсегда, что ты его приглашаешь ради меня, а не для того, чтобы он болтал с тобой без умолку!
Александр. (Поло) Я полагаю, что она не так уж и неправа, Поло!
Поло. Ладно, что делать! Отдаюсь! Что вы там начали говорить по поводу Каважью?
Александр. Что его побьют на дистанции как ребенка!
Поло. Уши бы мои этого не слышали! Идем, Виви!
Виржиния. Твой порыв неотразим. Лишь бы только не пошел дождь!
Машу. (Продолжает рисовать и напевает) Да здравствует природа в любое время года!
(Александр бросает камешек в Элеонору. Они улыбаются друг другу. Пауза. Машу поет. Александр прыжком срывается с места. Бежит к Элеоноре и, прежде чем она успевает удивиться, кричит на одном выдохе.)
Александр. Отвечай не думая, ты меня любишь?
Элеонора. (моментально) Да!
Александр. У тебя хорошая реакция! (Наблюдает за Машу)
(Машу поет)
Ну что? Можно посмотреть?
Машу. А если я скажу "да"?
Александр. Это было бы в твоих собственных интересах. Во всяком случае, ты не можешь стать знаменитостью, пока я не захочу этого!
Машу. Не двигайся. Солнце уходит. С твоего места видно лучше всего. (Он поворачивает мольберт к Александру, то есть к публике.)
