Лео Перуц - Прыжок в неизвестное
- Я вернулся, чтобы взять на время какое-нибудь пальто у фрау Помайзль. У меня пальто порвалось. А у нее хранится гардероб ее сына, взятого в солдаты.
- У вас порвалось пальто?
- Да. Продырявилось. Собака вцепилась в него зубами.
- Возьмите мое. Мне его до вечера не нужно. А днем фрау Помайзль починит ваше.
- Нет, спасибо. Ваше на меня слишком коротко.
- Да ведь мы с вами одного роста. - Нет. Не беспокойтесь. Я возьму накидку, которую оставил здесь сын фрау Помайзль.
- Как хотите. Что у вас нового?
- Нового? Ничего. Соня хочет уехать в Венецию с Георгом Вайнером.
- С Вайнером? Это кто такой?
- Идиот. Герой тенниса. Человек, который умеет говорить только о своих пиджаках.
- Ну и Бог с ним!
- Бросьте говорить вздор! Разве вы дали бы себя обокрасть? - гневно воскликнул Демба.
- Кто же вас обкрадывает?
- По-вашему, это не кража, когда у меня кто-нибудь отнимет Соню?
- Нет. Она свободна. С вами не связана. Она может делать, что хочет.
- Вот как? Вы служите на железной дороге. И у вас есть покровитель в министерстве. Допустим, что кто-нибудь отнимет у вас внимание начальника отделения в министерстве, который ведь тоже "свободен", и лишит вас должности. Вы бы это позволили? Какого-нибудь несчастного, стянувшего кусок хлеба, сажают под замок, а на этих грабителей любви нет управы?
- Разве вы хотели жениться на этой барышне?
- Нет.
- Вот видите! Через несколько недель вы бы ее бросили все равно. Значит, потеря не так уж велика.
- Через несколько недель? Может быть. Но сегодня я еще не покончил с этим.
- То есть как это - не покончил? Несколько дней или недель не могут же иметь значения.
- Но ведь это еще не кончено, неужели вы не понимаете? Как мне вам объяснить?.. Слушайте: вы едите артишок. Или грушу. Откладываете последний кусочек в сторону куда-нибудь, ищите его и уже не находите. Тогда вас целый день будет тянуть к этому кусочку. Можете есть какие угодно другие вещи, во сто раз вкуснее,-маленького кусочка груши вам будет всегда недоставать. Весь день вы бессознательно будете ощущать на небе и на языке томление по этой груше только потому, что не съели последнего кусочка.
- Так что же?
- Так же обстоит у меня дело с Соней Гартман. Быть может, я бы ее забыл через несколько недель. Есть другие, гораздо более ценные люди, чем Соня Гартман. Но так как она вчера со мною порвала, то я не могу сегодня жить без нее. Последний кусок... Вы этого не понимаете? Микш, вы должны раздобыть мне денег.
- Шесть крон можете получить сейчас же.
- Шесть крон? Мне нужно двести.
- Двести? Господи милостивый, вы у меня просите двести крон? - Микш расхохотался во все горло. - На что вам деньги, Демба?
- Я хочу поехать с Соней в Венецию.
- Так я и знал. Вы думаете, все дело в деньгах? А если барышня полюбила другого?
- Если я достану денег, она поедет со мною.
- Вы в это серьезно верите?
- Ни во что я не верю. Я это знаю, - сказал Демба. - Я был у нее полчаса тому назад, и она мне это обещала. Я ее уговорил. Нужно только быть немного дипломатом и сердцеведом, тогда все удается. У нее всегда было непреодолимое стремление увидеть свет. Она должна совершить это путешествие, а кто ей поможет в этом, - это для нее вопрос второстепенный. Если я до вечера деньги раздобуду, Вайнер будет оставлен.
- Сердцеведение ваше никогда вас не выручало, милый Демба, - сказал скептически Микш. Станислав Демба не слушал его.
- И сегодня утром я чуть было не добыл эти двести крон. Если бы я только улучил мгновение! Но я слишком долго ждал, и теперь это мне значительно труднее. Я готов был бы надавать себе пощечин, если бы...
- Если бы что?
- Если бы мог. Это теперь тоже не так легко. - Демба коротко рассмеялся. - Довольно об этом. Значит, у вас нет для меня денег. В таком случае я должен поискать их где-нибудь в другом месте. Будьте здоровы!.. Ах да, накидка... Фрау Помайзль!
В соседней комнате послышались скользящие шаги. Хозяйка просунула голову в дверь.
- Вы меня звали, господин Микш? Батюшки, как же у вас темно сегодня! Собственных рук не видно.
- Фрау Помайзль, можете вы мне дать на сегодняшний день ту накидку, которую носил раньше ваш сын? Я продырявил себе пальто.
- Накидку Антона? Пожалуйста. Но только она слишком плоха для вас, господин Микш. Мой Антон в последнее время, до своей военной службы, не хотел уже выходить на улицу в этой накидке. Подождите-ка, я ее сейчас вам найду.
Фрау Помайзль исчезла в смежной комнате и через несколько минут вернулась с накидкой.
- Вот она, господин Микш. Немножко нафталином пахнет.
- Это ничего. Давайте ее сюда, - сказал Демба. - Практичная вещь такая накидка. Ее просто набрасываешь на плечи, застегиваешь спереди и не бьешься над просовыванием рук в эти проклятые футляры, которые выдумал черт...
- В какие футляры?
- В рукава. Я не переношу рукавов. Откройте ставни, Микш.
- Вам уже не больно?
- Больно? Где больно?
- Глазам не больно?
- Нет, черт побери! Не задерживайте меня своими вопросами и откройте ставни.
Яркий свет залил комнату.
Демба подошел к зеркалу платяного шкафа, являвшемуся украшением бедно обставленной комнаты. Погляделся в него и кивнул головою. По-видимому, он одобрил накидку.
- Батюшки, это вы, господин Демба! - воскликнула фрау Помайзль, только теперь узнав его. - А я и не знала, что вы дома. Я думала - вы ушли. Только что вас искал почтальон с деньгами.
- С деньгами? И он ушел? Вы ему дали уйти? - закричал Демба.
- Нет. Он пошел на четвертый этаж. Сейчас должен сойти вниз.
- Это хорошо. Я выйду на улицу и буду его караулить. Станислав Демба повернулся к Микшу и рассмеялся.
- Господин Вайнер отстранен. Это гонорар от издателя макулатуры, для которого я перевел роман на польский язык. Бульварный роман для служанок в четырехстах выпусках по двадцать геллеров, в каждом выпуске - убийство с целью грабежа, или поджог, или казнь, или подброшенный ребенок - на любой вкус. Мне, в сущности, должно быть стыдно, но вы знаете, Микш: non dolet. И он даже не затягивает платежей. Эти дикари все-таки самые лучшие люди.
- И как раз сегодня деньги пришли. Ну и везет же вам, Демба!
- Везет?.. Наоборот, проклятое невезение! Отчего деньги вчера не пришли? Господи Боже, если бы они пришли вчера!
- Что ж бы тогда было?
- То, что сегодня мне предстоял бы, может быть, спокойный день больше ничего! - сказал Демба и потупился. Потом вдруг встрепенулся. Теперь мне надо идти, а не то еще прозеваю, чего доброго, почтальона.
Через несколько минут Демба вернулся. Ни слова не говоря, он поднял крышку платяного сундука и зарылся в старые брюки, жилеты и пиджаки. Когда он вынырнул оттуда, на голове у него торчала престарелая, отливавшая жиром шляпа с отвислыми полями, с обтрепанными краями, чудовищный Мафусаил в племени шляп, несколько лет тому назад отправленный Микшем на заслуженный покой.
- Господи помилуй! Не собираетесь же вы показаться на люди в этой шляпе? - воскликнул Микш.
- У меня нет другой.
- Где же ваша?
- Я ее где-то забыл.
- Можно ли быть таким рассеянным?
- Я не был рассеянным. Мне пришлось ее бросить.
- Пришлось? Почему же? Демба начал терять терпение.
- Не спрашивайте слишком много. Вы этого не можете себе представить? Вы меня когда-нибудь выведете из себя своею проклятою скудостью воображения. Все вам нужно объяснить. Ну так вот: погода ветреная, моя шляпа летит на рельсы трамвая, я бегу за нею, в это время проходит вагон... Иногда рекомендуется не протягивать рук вперед, чтобы не попасть под колеса, Микш!
- Вам нужно сейчас же купить себе новую шляпу, Демба. Теперь ведь у вас есть деньги.
- Нет, - сказал Демба, - у меня нет денег.
- Почтальон не пришел?
- О да, пришел!
- Может быть, деньги были вовсе не вам адресованы?
- Мне. Они были моими. Но...
У Станислава Дембы сделался припадок бешенства. Он опрокинул в неистовстве плюшевое кресло фрау Помайзль и стал искать, поводя глазами, что бы можно было в комнате разнести вдребезги. Шитый шелком экран перед камином с изображением св. Женевьевы имел несчастье приковать к себе внимание Дембы. От пинка он, кряхтя, свалился на пол и погиб мученической смертью. Это, по-видимому, успокоило господина Дембу настолько, что он мог продолжать свой рассказ.
- Он не хотел выдать мне деньги, - бушевал он. - Только под расписку! Он хотел заставить меня взять в руку его грязный чернильный карандаш, прикоснуться к его липкой книжке и расписаться в какой-то засаленной графе. Иначе он не может отдать мне деньги. Мои деньги, слышите ли вы, Микш? Мои деньги!
- Так что же?
- Я не допускаю над собою никакого принуждения,-сказал Демба. - Я не расписался.
Глава VI
- Четырежды тринадцать пятьдесят шесть!.. Нет, барышня, четырежды тринадцать пятьдесят шесть. Пятьдесят шесть, барышня! Пятьдесят шесть! Семью восемь... Да... Алло, кто говорит?.. Будьте любезны попросить к телефону фрейлейн Прокоп. Прокоп. Стеффи Прокоп. Да. Я подожду у аппарата... Стеффи? Ты? Наконец-то! Слава Богу! Четверть часа я не мог добиться соединения. Говорит Станислав Демба... Да... Здравствуй. Слушай, Стеффи, мне нужно с тобою говорить. Если можно, сейчас. Нельзя? Господи, только в двенадцать? Неужели нельзя сейчас? Может быть, тебя отпустит начальник... Нет? О, Боже, все точно сговорилось против меня сегодня. Ну, пусть в двенадцать, так и быть. Будем ли мы тогда, по крайней мере, одни? Никто не помешает? Ладно. Я приду... Этого я не могу тебе сказать по телефону... Да, разумеется, расскажу, для того ведь я и приду к тебе... Нет, по телефону никак нельзя. За дверью кто-то стоит и слышит каждое слово и уже теряет терпение, оттого что ему так долго приходится ждать. Я вешаю трубку. Значит, в двенадцать... В начале первого?.. Хорошо... Хорошо. До свидания, Стеффи!
![Лео Перуц - Прыжок в неизвестное [Свобода]](/uploads/posts/books/152683/152683.jpg)
