Джером Сэлинджер - Опрокинутый лес
Обзор книги Джером Сэлинджер - Опрокинутый лес
Джером Д. Сэлинджер
Опрокинутый лес
Приведенный ниже отрывок из дневника датирован тридцать первым декабря 1917 года. Он был написан в Шорвью, на Лонг-Айленде, девочкой по имени Корин фон Нордхоффен.
Корин была дочерью Сары Кайес Монтросс фон Нордхоффен, наследницы ортопедической клиники Монтроссов, покончившей с собой в 1915 году, и барона Отто фон Нордхоффена, который в ту пору был еще жив, по крайней мере, дышал, хотя и давным-давно окаменел от тоски по родине.
Эту главу дневника Корин начала вечером, в канун своего одиннадцатилетия.
"Завтра мое деньрожденье и будут гости. Я пригласила Рэймонда Форда и мисс Эйглтингер и Лорэн Педерсон и Дороти Вуд и Марджори Фелепс и Лоренса Фелепса и мистера Миллера. Мисс Эйглтингер сказала что мне надо позвать Лоренса Фелепса раз придет Марджори. Мистера Миллера я пригласила из за того что он сейчас служит у папы. Папа говорит мистер Миллер съездит утром в Нью-Йорк и возьмет два ковбойских фильма и покажет после ужина в библеатеке. Для Рэймонда я приготовила настоящую ковбойскую шляпу точно такую как у ковбоя который ему нравится. Для всех остальных я тоже приготовила шпяпы только бумажные. Мисс Эйглтингер сказала что подарит мне книжку "Гордость и придубеждения" Джейн Орстен. Еще она собирается мне подарить какую то штучку которой у меня нет. Я обожаю мисс Эйглтингер больше всех учительниц после мисс Кэлэхэн. Папа обещал выделить мне побольше места на псарне для щенков Сэнди и я уже видела кукольный домик от Вэнамейкеров. Дороти Вуд дарит мне альбом для овтографов и отдала его уже целых три недели назад. Она написала на первой странице про то что она звено в золотой цепочке нашей дружбы. Я чуть не расплакалась. Я обожаю Дороти. Я не знаю что мне подарят Лорэн и Марджори. Лучше бы этот вредный Лоренс Фелепс не приходил ко мне. Я не хочу чтоб Рэймонд Форд дарил мне подарок на деньрожденье главное он придет. Он ужасно бедный совсем не богатый и это видно по его одежде. Жалко первую надпись на альбоме зделала Дороти а не Рэймонд. Мистер Миллер собирается подарить мне аллигатора. У него во Флориде брат а у этого брата аллигаторы и тубиркулес как у мисс Кэлэхэн. Я люблю Рэймонда Форда. Я его люблю больше папы. Тот кто откроет этот дневник и прочитает эту страницу упадет замертво не позднее чем через сутки. Завтра вечером!!! Господи сделай так чтоб Лоренс Фелепс не вредничал у меня на деньрожденьи и чтоб папа и мистер Миллер не разговаривали по немецки за столом и вообще! Ведь я точно знаю что все кроме Рэймонда и Дороти придут домой и обязательно расскажут про это родителям. Я люблю тебя Рэймонд потомучто ты самый замечательный мальчик на свете и выйду за тебя замуж. Любой кто прочтет это без моего разрешения упадет замертво через сутки или заболеет."
На дне рожденья у Корин, ближе к девяти, мистер Миллер, новый секретарь барона, вылез, когда его никто не просил, и предложил на всю комнату:
- Давай съездим за этим мальчиком. Чего киснуть из-за него весь вечер. Где он живет-то, именинница?
Корин, сидевшая во главе стола, замотала головой и растерянно заморгала глазами. Руки она опустила под стол и крепко зажала между коленками.
- Он живет прямо на Уиноне, - подала голос Марджори, - у него мать работает официантом во "Дворце омаров". И живут они над рестораном. - Она огляделась вокруг, довольная собой.
- Официанткой, - поправил Марджори ее брат Лоренс.
Малышка Дороти Вуд, которая сидела справа от Корин, метнула перепуганный взгляд на барона. Но пожилой господин озабоченно рассматривал только что вновь побывавший в мороженом обшлаг рукава своего смокинга. Впрочем, Дороти волновалась напрасно. Барон почти никогда не пользовался слуховым аппаратом во время еды, дни рожденья не были для него исключением, и Лоренс Фелпс попусту умничал весь вечер.
- Ладно, официанткой, - согласилась Марджори Фелпс. - А живет он все равно где я говорю, потому что двоюродный брат Хермайони Джексон как-то шел за ним до самого дома.
- Уинона-авеню, - мистер Миллер решительно встал. Он бросил на стол салфетку и снял бледно-зеленую, не особенно нарядную бумажную шляпу. Голова у него была лысая, а лицо добродушное, но туповатое.
- Поехали, именинница, - повторил он.
Виновница торжества снова замотала головой и заморгала - теперь уже отчаянно.
Мисс Эйглтингер, отвечавшая за то, чтобы день рожденья прошел без сучка без задоринки, вмешалась.
- Корин, милая, съезди с мистером Мюллером, почему ты не хочешь, детка?
- Миллером, - поправил ее Миллер.
- Миллером. Прошу прощенья... Поезжай с мистером Миллером, милая, зачем отказываться? Вы съездите быстренько. А мы все тебя дождемся. - Мисс Эйглтингер опасливо покосилась на барона, который сидел от нее слева, и добавила: - Не правда ли, барон?
- Он больше не барон. Он американский гражданин. Корин сама сказала, - уверенно заявила Дороти Вуд и тут же покраснела.
- Что, что? Будьте добры повторить, - заинтересовался барон и нацелил слуховой аппарат на мисс Эйглтингер.
Еще больше подогревая любопытство всех присутствующих детей - за исключением Корин - мисс Эйглтингер, взявшись за трубку, тоненько прокричала в нее:
- Я говорю, мы все подождем, пока они вернутся, правда? Они съездят в город за одним мальчиком, Фордом. - Мисс Эйглтингер хотела отпустить трубку, но вместо этого схватилась за нее крепче. - Очень необычный мальчик. Поступил к нам в октябре, - надсаживалась она. - Необщительный.
Барон, хоть и не понял ни слова, довольно кивал.
Обессилевшая мисс Эйглтингер прикрыла рукой перенапрягшееся горло и охотно уступила инициативу мистеру Миллеру, стоявшему наготове за ее спиной.
Миллер, взяв трубку, гаркнул в нее:
- Wir werden sofort zuruick...[1]
- Будьте добры, говорите по-английски, - перебил его барон.
Немного смутившись, Миллер все же продолжил:
- Мы скоро вернемся. Возьмем парнишку, который не пришел к нам в гости, и сразу назад.
Барон понял Миллера и кивнул, затем отыскал глазами свою любимицу Дороти Вуд, - он каждый раз пугал ее до смерти.
- Ты ничего не ела, - попрекнул он Дороти. - Ешь.
Дороти от волнения только покраснела.
- Ничего не ест, - посетовал барон.
- Надевай пальто, именинница, - велел Миллер, подойдя к Корин.
- Не надо, - взмолилась она, - прошу вас.
- Корин, детка, - вмешалась мисс Эйглтингер, - ведь не исключено, что Рэймонд Форд просто забыл о твоем празднике. Забыть может и воспитанный человек. Ничего страшного, если ты напомнишь ему...
- Я напомнила утром. На перемене. - Корин выдавила из себя самую длинную за весь вечер фразу.
- Конечно, детка, но ведь с ним, возможно, что-нибудь случилось. Мальчик мог заболеть. Ему пришлось лечь в постель. А ты - ты отвезешь ему кусочек чудесного именинного торта, верно, мистер Миллер?
- Именно так. - Миллер взялся рукой за спинку стула мисс Эйглтингер. - Паренек, видно, что надо, - предположил он, с причмокиваньем копаясь в зубе языком. - Он чего, школьный Фрэнк Мерривел, или еще кто?
- Кто? - сдержанно переспросила мисс Эйглтингер, не спуская глаз с лежащей на спинке стула руки.
- Ну как - лучший атлет в классе. Все девчонки от него без ума. Король беговой дорожки, самый...
- Он - атлет? - не выдержал Лоренс Фелпс, - да он не умеет футбольного мяча отбить. Знаете, что один раз было? Роберт Селридж увидел, как Форд идет по спортивной площадке, окликнул его и бросил мяч, причем не сильно, и знаете, что сделал Форд?
Мистер Миллер, ковырявший теперь ногтем мизинца между коренными зубами, помотал головой.
- Отскочил в сторону. Честно! И даже не сбегал после за мячом. Представляете, Роберт Селридж чуть не вмазал ему за это! - Теперь пухлая мордочка Лоренса Фелпса повернулась к хозяйке. - А откуда он взялся, этот Форд, а, Корин? Он же не здешний.
- М-мм, - едва слышно ответила Корин.
- Что? - переспросил ее Лоренс.
- Она говорит, не твоего ума дело, - ввернула преданная Дороти Вуд.
- Корин, - с укором произнес мистер Миллер, вынув палец изо рта, разве так можно?
- Ты расскажи им про его спину, - посоветовала братцу Марджори Фелпс. Сияя, она оглядела стол и пояснила: - Лоренс видел спину Форда, когда был медицинский осмотр. Она у него вся разукрашенная. Жуткие следы. Вот.
- А-а, про это. Ага, - подтвердил брат. - Мамаша наподдает ему. Хозяйка встала.
- Ты врун, - гневно произнесла она и задрожала. - Он ударился. Упал и ударился.
- Дети, дети! - вмешалась мисс Эйглтингер, с беспокойством оглядываясь на барона, который, однако, с головой ушел в изучение узора на вышитой скатерти.
- Ну хорошо, хорошо, упал и ударился, - согласился Лоренс Фелпс.
Корин села, все еще дрожа.
- Лоренс, попрошу тебя никогда больше не повторять того, что я услышала, - сказала мисс Эйглтингер. - Во-первых, это мало похоже на правду. Подобные случаи, все без исключения, разбирает школьный комитет. Если мать этого мальчика...
