Оскар Уайлд - Сфинкс
Обзор книги Оскар Уайлд - Сфинкс
Уайлд Оскар
Сфинкс
Оскар Уайлд
Сфинкс
(перевод Николая Гумилева)
Марселю Швобу,
дружески и восхищенно
В глухом углу, сквозь мрак неясный
Угрюмой комнаты моей,
Следит за мной так много дней
Сфинкс молчаливый и прекрасный.
Не шевелится, не встает,
Недвижный, неприкосновенный,
Ему ничто - луны изменной
И солнц вращающихся ход.
Глубь серую сменяя красной,
Лучи луны придут, уйдут,
Но он и ночью будет тут,
И утром гнать его напрасно.
Заря сменяется зарей,
И старше делаются ночи,
А эта кошка смотрит,- очи
Каймой обвиты золотой.
Она лежит на мате пестром
И смотрит пристально на всех,
На смуглой шее вьется мех,
К ее ушам струится острым.
Ну что же, выступи теперь
Вперед, мой сенешаль чудесный!
Вперед, вперед, гротеск прелестный,
Полужена и полузверь.
Сфинкс восхитительный и томный,
Иди, у ног моих ложись,
Я буду гладить, точно рысь
Твой мех пятнистый, мягкий, темный.
И я коснусь твоих когтей,
И я сожму твой хвост проворный,
Что обвился, как аспид черный,
Вкруг лапы бархатной твоей.
-------------
Столетий счет тебе был велен,
Меж тем как я едва видал,
Как двадцать раз мой сад менял
На золотые ризы зелень.
Но пред тобою обелиск
Открыл свои иероглифы,
С тобой играли гиппогрифы
И вел беседы василиск.
Видала ль ты, как, беспокоясь,
Изида к Озирису шла?
Как Египтянка сорвала
Перед Антонием свой пояс
И жемчуг выпила, на стол
В притворном ужасе склоняясь,
Пока проконсул, насыщаясь
Соленой скумброй, пил рассол?
И как оплакан Афродитой
Был Адониса катафалк?
Вел не тебя ли Аменалк,
Бог, в Гелиополисе скрытый?
Ты знала ль Тота грозный вид,
Плач Ио у зеленых склонов,
Покрытых краской фараонов
Во тьме высоких пирамид?
-----------
Чти ж, устремляя глаз сиянье
Атласное в окрестный мрак,
Иди, у ног моих приляг
И пой свои воспоминанья,
Как со Святым Младенцем шла
С равнины Дева назаретской;
Ведь ты хранила сон их детский
И по пустыням их вела.
Пой мне о вечере багряном,
Том душном вечере, когда
Смех Антиноя, как вода,
Звенел в ладье пред Адрианом.
----------
А ты была тогда одна
И так достать его хотела,
Раба, чей красен рот, а тело
Слоновой кости белизна.
О Лабиринте, где упрямо
Бык угрожал из темноты;
О ночи, как пробралась ты
Через гранитный плинтус храма,
Когда сквозь пышный коридор
Летел багровый ибис с криком
И темный пот стекал по ликам
Поющих в страхе мандрагор,
И плакал в вязком водоеме
Огромный, сонный крокодил
И, сбросив ожерелья, в Нил
Вернулся в тягостной истоме.
Не внемля жреческим псалмам,
Их змея смела ты похитить
И ускользнуть, и страсть насытить
У содрогающихся пальм.
------------
Твои любовники... за счастье
Владеть тобой дрались они?
Кто проводил с тобой все дни?
Кто был сосудом сладострастья?
Перед тобою в тростниках
Гигантский ящер пресмыкался,
Иль на тебя, как вихрь, бросался
Гриффон с металлом на боках?
Иль брел к тебе неумолимый
Гиппопотам, открывши пасть,
Или в драконах пела страсть,
Когда ты проходила мимо?
Иль из разрушенных гробов
Химера выбежала в гневе,
Чтобы в твоем несытом чреве
Зачать чудовищ и богов?
-----------
Иль были у тебя ночами
Желанья тайные, и в плен
Заманивала ты сирен
И нимф с хрустальными плечами?
Иль ты бежала в пене вод
К сидонцу смуглому, заранье
Услышать о Левиафане,
О том, что близок Бегемот?
Иль ты, когда уж солнце село,
Прокрадывалась в мрак трущоб,
Где б отдал ласкам эфиоп
Свое агатовое тело?
Иль ты в тот час, когда плоты
Стремятся вниз по Нилу тише,
Когда полет летучей мыши
Чуть виден в море темноты,
Ползла но краю загражденья,
Переплывала реку, в склеп
Входила, делала вертеп
Из пирамиды, царства тленья,
Пока, покорствуя судьбе,
Вставал мертвец из саркофага?
Иль ты манила трагелага
Прекраснорогого к себе?
Иль влек тебя бог мух, грозящий
Евреям бог, который был
Вином обрызган? Иль берилл,
В глазах богини Пашт горящий?
Иль влюбчивый, как голубок
Астарты, юный бог тирийский?
Скажи, не бог ли ассирийский
Владеть тобой хотел и мог?
Чьи крылья вились над бесстрастным,
Как бы у ястреба, челом
И отливали серебром,
А кое-где горели красным?
Иль Апис нес к твоим ногам,
Свернув с назначенных тропинок,
Медово-золотых кувшинок
Медово-сладкий фимиам?
----------
Как! Ты смеешься! Не любила,
Скажи, ты никого досель?
Нет, знаю я, Аммон постель
Делил с тобою возле Нила.
Его заслыша в тьме ночной,
Ручные кони ржали в тине,
Он пахнул гальбаном пустыни,
Мидийским нардом и смолой.
Как оснащенная галера,
Он шел вдоль берега реки,
И волны делались легки,
И сумрак прятала пещера.
Так он пришел к долине той,
Где ты лежала ряд столетий,
И долго ждал, а на рассвете
Агат грудей нажал рукой.
И стал твоим он, бог двурогий,
Уста устами ты сожгла,
Ты тайным именем звала
Его и с ним была в чертоге.
Шептала ты ушам царя
Чудовищные прорицанья,
Чудовищные волхвованья
В крови тельцов и коз творя.
Да, ты была женой Аммона
В той спальне, словно дымный Нил,
Встречая страсти дикий пыл
Улыбкой древней, негой стона.
---------
Он маслом умащал волну
Бровей, и мраморные члены
Пугали солнце, точно стоны,
И бледной делали луну.
Спускались волосы до стана,
Желтей тех редкостных камней,
Что под одеждою своей
Несут купцы из Курдистана.
Лицо цвело, как куст вина,
Недавно сделанного в чанах,
Синее влаги в океанах
Синела взоров глубина.
А шея, плечи, на которых
Свет жил, казалось, голубой,
И жемчуг искрился росой
На шелковых его уборах.
Поставленный на пьедестал,
Он весь горел,- и слеп глядящий,
Затем, что изумруд горящий
На мраморной груди сиял,
Тот страшный камень, полнолунье
В себе сокрывший (водолаз,
Найдя его в Колхиде, раз
Колхидской подарил колдунье).
Бежали на его пути
Увенчанные корибанты,
Суровые слоны-гиганты
Склонялись, чтоб его везти.
Нубийцы смуглые рядами
Несли носилки, чтоб он мог
Смотреть в простор больших дорог
Под радужными веерами.
Ему янтарь и стеатит
Стремил корабль, хитро раскрашен,
Его ничтожнейшие чаши
Нежнейший были хризолит.
Ему везли ларцы из кедра
С одеждой пышною купцы.
Носили шлейф за ним жрецы,
Им принцы одарялись щедро.
Пятьсот жрецов хранили дверь,
Пятьсот других молились, стоя
Пред алтарем его покоя
Гранитного,- и вот, теперь
Ехидны ползают открыто
Среди поверженных колонн,
А дом разрушен, и склонен
Надменный мрамор монолита.
Онагр приходит и шакал
Дремать в разрушенных воротах,
Сатиры самок ищут в гротах,
Звеня в зазубренный цимбал.
И тихо на высокой крыше
Мартышка Горура средь мглы
Бормочет, слыша, как стволы
Растут, сквозь мрамор, выше, выше.
---------
А бог разбросан здесь и там:
Я видел каменную руку,
Все сжатую еще, на муку
Сыпучим данную пескам.
И часто, часто перед нею
Дрожала гордых негров рать
И тщетно думала поднять
Неслыханно большую шею.
И бородатый бедуин,
Бурнус откидывая пестрый,
Глядит часы на профиль острый
Того, кто был твой паладин.
----------
Иди, ищи обломки бога,
Омой их вечером в росе,
Один с одним, сложи их все
И призывай их к жизни строго.
Иди, ищи их, где они
Лежат, составь из них Аммона
И в исковерканное лоно
Безумье прежнее вдохни.
Дразни словами потайными;
Тебя любил он, доброй будь!
Возлей на кудри нард, а грудь
Обвей полотнами тугими.
Вложи в ладони царский жезл
И выкрась губы соком ягод,
Пусть ткани пурпурные лягут
Вокруг его бесплодных чресл.
----------
В Египет! Не страшна утрата!
Один лишь Бог сходил во тьму,
Пронзило бок лишь одному
Копье сурового солдата.
А эти? Нет, они живут!
Анубис все сидит в воротах,
Набрал он лотосов в болотах,
Они хребет твой обовьют.
И, на порфировое ложе
Облокотясь, глядит Мемнон;
И каждым желтым утром он
Тебе поет одно и то же.
Нил с рогом сломанным все ждет
В постели тинистой, во мраке,
И на засохнувшие злаки
Не разливает мутных вод.
Никто из них не умер; быстро
Сбегутся все они, любя,
И будут целовать тебя
Под звон тимпана или систра.
