Сун-Ва Хон - Первый кю
Есть пара рассказов, которые я прочитал. Я не понимаю стихов… Ещё есть короткая история о несчастном игроке-профессионале из Японии середины XIX века. Я думаю, он приложил запись партии, давай-ка посмотрим… Да, вот она. Сначала прочитай историю, а затем посмотри партию. Это должно научить тебя упорству. Чтобы стать профи, надо быть упорным и сильным.
Руки Вука немного дрожали, когда он держал только что полученные книги. Его сердце трепетало из-за сильного желания немедленно пролистать их. Нэк взял куртку и собрался уходить, словно угадав мысли Вука.
— Мне пора идти. Нужно работать, чтобы платить за квартиру. К семи я должен быть в районе Y.
Вуку было очень интересно узнать, где работает Нэк, но он деликатно промолчал. Они вместе поехали на автобусе, Вук выходил первым.
— Ладно, мне нужно выходить. Я зайду к тебе?..
— Ты можешь зря потратить время — я редко бываю дома. Лучше я забегу в «YC».
— Это будет здорово, если сможешь. Спасибо за книги, правда спасибо.
Нэк улыбнулся.
Дома Вук открыл сначала книгу стихов. Автора звали Сук-вон Хон. В конце книги был рассказ…
ИГРА ГО, КАШЛЯЮЩАЯ КРОВЬЮ
19 июля 1835 года в замке лорда Мацудайра, в тихой комнате, друг напротив друга сидели два человека. Один из них, который мог видеть сад, был Мэйдзин Дзёва 9 дан, сорока восьми лет, из семьи Хонинбо. Его противника звали Интэцу 7 дан, двадцати шести лет, из семьи Иноуэ. Перед началом партии оба игрока сидели с закрытыми глазами, медитируя, чтобы очиститься от лишних мыслей. Но от некоторых из них было отвлечься нелегко.
Для Мэйдзин Дзёва это была партия, проиграть которую он не мог. Обладание титулом Мэйдзин — высшего титула Го, добытого годами политических маневров и интриг, было поставлены на карту. Своему противнику он проиграл две предыдущие партии, правда, белыми (коми тогда не было).
Если Дзёва проиграет и эту партию, то учитель Интэцу — Инсэки, вызовет его на бой. Именно Инсэки был настоящей жертвой интриг Дзёвы, который на пути к титулу приобрёл много врагов. Дзёва знал, что они с Инсэки одинаково сильны и избегал игр с ним в течение последних нескольких лет. Дзёва не хотел подвергать себя риску возможного поражения, в результате которого пришлось бы расстаться с титулом Мэйдзин.
Но слишком влиятельным человеком был лорд Мацудайра, чтобы Дзёва осмелился не принять предложения о проведении этой партии. И Дзёва решил сделать все возможное, чтобы победить молодого и талантливого игрока из семьи соперников, любой ценой.
Для Интэцу причин для победы было едва ли не больше. Учитель Интэцу, Инсэки, был жертвой бесчестных интриг Дзёвы, которые почти разрушили его гордость и самоуважение. Только в случае победы Интэцу, его учитель получит шанс быть удостоенным чести называться Мэйдзин. Инсэки вырастил Интэцу, осиротевшего в раннем возрасте, как родного сына. Он обучил Интэцу игре, сделав его достаточно сильным, чтобы отомстить за учителя. Для благодарного ученика настало время вернуть учителю свой долг.
Эта игра отличалась от двух предыдущих, сыгранных ими. Сегодняшняя встреча, с представителями всех четырёх семей, была официальной. Её результат тоже будет официальным — достаточным для того, чтобы учитель Инсэки составил прошение о пересмотре назначения Мэйдзином Дзёвы. Тем не менее Интэцу знал, какой сильной и мощной была игра Дзёвы. Множество раз учитель говорил ему это. Интэцу и сам, неоднократно просматривая партии Дзёвы, каждый раз осознавал, как внушающая благоговение мощь может подавить противника. Как бы то ни было, он обязан победить, ради учителя и семьи Иноуэ, любой ценой.
Интэцу открыл глаза и аккуратно поставил чёрный камень в левый нижний угол Дзёвы. Тот со щелчком поставил белый камень в свой правый нижний угол. Партия века началась.
В первый день было сделано 59 ходов. Новый ход в розыгрыше нижнего левого угла, который в семье Иноэу разработали специально, был неожиданностью для Дзёвы. Он ошибся в ответе и Интэцу уверенно лидировал.
Понимая, что отстаёт, Дзёва собрал своих учеников в поисках следующего хода, но безрезультатно. Дзёва просидел сутки без перерыва, уставившись на доску, время от времени впадая в прострацию. На вторую ночь измученный Дзёва потерял сознание. Обеспокоенная семья собралась вокруг него. Наконец он очнулся. Его глаза сияли. Он воскликнул после долгих часов молчания: «Я получил! Я получил!» — духи приходили к Дзёве, и подсказали ходы…
Интэцу провел двое суток, медитируя в одиночестве на реке в маленькой лодке. Он прекрасно понимал, что удержать преимущество до конца будет очень трудно. Что ни говори, а Дзёва — Мэйдзин, лучший игрок страны.
21 июля игра возобновилась. Было сыграно ещё сорок ходов, затем перерыв на три дня; 24 июля Дзёва сделал три великолепных хода, которые развернули игру на 180 градусов, а к 172 ходу он получил превосходящую позицию.
У Дзёвы, игрока более высокого ранга, было право выбирать, когда остановить партию и назначить следующий игровой день. Уверенный в успехе, Дзёва объявил перерыв на три дня. Во время перерыва Дзёва занимался со своими учениками, как будто даже не вспоминая о партии, Интэцу же все три дня провел в лодке, оставаясь совершенно неподвижным.
Наступил последний день. Хотя ситуация была безнадёжной, Интэцу продолжал бороться, он искал малейшую возможность изменить ход игры — оставался призрачный шанс. В течение десяти часов было сделано 74 хода. Наконец вариантов не осталось — Интэцу сдался. Игроки обменялись поклонами и стали собирать камни. Внезапно Интэцу стал кашлять кровью прямо на доску. Он растратил всю энергию на игру, не оставив ничего для собственного тела.
Интэцу не суждено было поправиться, он ушел из жизни менее чем через два месяца.
В дождливый день, когда мне тоскливо и одиноко, я раскладываю эту партию. Бессильные против ходов, подсказанных духами, чёрные камни так же тоскуют, как и жарким летом 1835 года.
ДОРОГА К ИГРЕ ГО
Вук был потрясён, тем, что партия может стоить жизни. Перед его глазами стояла картина: Интэцу, неподвижно сидящий в маленькой лодочке. Три раза просмотрел Вук эту партию. Игра была стремительной, мастерской. Как и автору рассказа, ему казалось, что камни дышали жизнью.
Многих ходов он не понимал и решил задать их Нэку на следующей встрече — тот, должно быть, знал ответы. Затем Вук занялся записями партий Мастера Ву. Просмотр одной партии занимал около двух часов. Здесь также было много непонятных ходов. Вук осознал, почему Нэк настаивал на том, что нужно смотреть партии по десять раз.
Двухнедельные каникулы закончились, начался последний год учёбы в школе. Во время каникул Вук так и не смог встретиться с Нэком. Попытки найти Нэка на квартире, которую тот снимал, оказались тщетными, да и сам Нэк ни разу не появился в «YC». К удивлению Вука, Донга в клубе тоже не было; даже Ику сказал, что давно его не видел.
Выпускной класс в школе К был уникальным. Все усилия вращались вокруг поступления в лучший университет. У студентов, учителей и родителей была одна общая цель. Вук сочувствовал одноклассникам, которые усиленно занимались, сами не понимая для чего. Им приходилось заниматься по 17 часов в сутки, потому что этого хотели окружающие, а не они сами. Вук чувствовал себя другим — он был единственным в школе, кто точно знал, кем станет в будущем. Вук изучал партии Мастера Ву больше, чем математику или английский. Естественно, успеваемость снизилась.
Господин Ченг, классный руководитель Вука в старших классах, зная Вука как одного из лучших учеников в классе, был удивлен плохими отметками.
— Вук, у тебя какие-то проблемы?
— Нет, сэр.
— Надеюсь, у господина Квона на работе всё нормально?
— Да, всё хорошо.
— М-да… у тебя появилась подружка?
— Нет, сэр.
Вук на секунду задумался об Инае. Но, зная, что не в ней дело, твёрдо сказал «нет».
— Тогда почему у тебя такие оценки? — сердито потребовал ответа классный руководитель.
Если всегда только защищаться, нельзя выиграть. Вук решил взять инициативу в свои руки.
— Если честно, я оставил эту мысль — поступать в университет.
— И какие у тебя планы?
— Я закончу школу, но не с целью поступить в университет.
— Замечательно! И что дальше?
Вук промолчал.
— Вот видишь! У тебя даже плана нет. Извини, что давлю, но сначала ты должен поступить в университет, пока есть такая возможность. Подумай о своей семье, отце, братьях и сестрах. Ты что, хочешь, чтобы традиции семьи KS закончились на тебе?
— Сомневаюсь, что это можно назвать традицией. Скорее, это упрямство.
— Ты, конечно, считаешь себя умнее всех. Уверяю, ты впоследствии пожалеешь, если упустишь сейчас шанс поступить в университет. Ты будешь полным идиотом, если не поймешь эту простую истину; если, конечно, у тебя нет какого-то другого определенного плана!.
