Исуна Хасэкура - Волчица и пряности. Краски мира 3 (ЛП)
– О, да, эээ…
– Никаких проблем. Да, припоминаю. Ты пришла в город вчера ночью, да? Женщине опасно путешествовать одной. Этот малый, должно быть, надежнее, чем наспех нанятый страж, – и бородатый мужчина улыбнулся; Хозяйка вернула улыбку. – Я спросил потому, что сейчас на собак в этом городе смотрят не очень благосклонно.
Когда город во власти мора, на всех улицах и проулках лежат мертвые тела. Тот, кто, услышав снаружи хруст, открывает окно, чтобы посмотреть, в чем дело, скорей всего, увидит нескольких собак, грызущих кости. Для меня это ничуть не более приятно, чем для людей.
Хозяйка села на стул, я устроился рядом. Она погладила меня по голове, неуклюже подтверждая догадку ее собеседника.
– Могу ли я поинтересоваться, что привело путницу, такую как ты, в нашу гильдию?
Что хорошо в торговцах – они всегда сразу переходят к делу. Думаю, так считаю не только я.
Сидящая на стуле Хозяйка поспешно достала спрятанное на груди письмо и протянула его через стойку бородачу.
Письма в мире людей обладают невероятной силой. Получилось так, что именно благодаря этому письму Хозяйка могла не бояться оставить работу пастушки и не заботиться о жилье.
– А, это… о, ты из Рубинхейгена? Это неблизко.
– Я была у торговца по имени Якоб.
– Хо-хо. Что ж, я сделаю все, что могу, чтобы не уступить этому усатому старику, э? – с широкой улыбкой произнес торговец, но тут, похоже, заметил сконфуженное выражение лица Хозяйки. Он поерзал на своем стуле и прокашлялся. – Кхем. Добро пожаловать в Кусковское отделение Торговой гильдии Ровена. Мое имя Аман Гвингдотт. Я окажу тебе любую помощь, чтобы ты сохранила самые лучшие воспоминания о нашем городе и чтобы имя Торговой гильдии Ровена продолжало сиять.
Торговцы – поистине великолепные лицедеи.
Хозяйка выпрямилась, потом с вежливым поклоном представилась. Они пожали друг другу руки.
– Итак, госпожа Нора, ты желаешь стать портнихой?
– Да. Я слышала, сейчас в городе не хватает рук?
– Это верно. Никакому мору наш Кусков не раздавить. Он восстановится, будь уверена.
На эти твердые слова Амана Хозяйка простодушно улыбнулась, но тут по его лицу скользнула тень, и он продолжил:
– Однако ты выбрала не самое удачное время.
– …В каком смысле?
– В общем, конечно, жители Кускова будут признательны, что ты нашла в себе храбрость прийти, несмотря на мор, но… – Аман неуверенно замолчал, затем, решив, видимо, что лучше всего выложить чистую правду, продолжил: – Мор, конечно, отступает, но, как ты сама заметила, город по-прежнему в печальном положении. Торговля получила тяжелый удар и пока что от него не оправилась. Нам сейчас не то что не нужны ремесленники – те, кто есть, постепенно покидают город в поисках работы. Впрочем, я убежден, что то, что ты пришла, все равно очень хорошо. Город непременно восстановится, и вот тогда будет большая нужда в работниках.
Действительность оказалась совсем иной, чем та, в которую мы верили; однако со сведениями, получаемыми от путешественников, такое часто бывает. Хозяйка слушала, словно впитывая каждое слово, и в конце концов твердо кивнула.
– Портниха, говоришь? Я напишу рекомендательное письмо главе гильдии портных. Это самое меньшее, что я могу для тебя сделать.
Свои слова он сопроводил добродушной, но расчетливой улыбкой.
Однако то, как держался Аман, несмотря на весь урон, нанесенный городу, показывало его смелость. Хозяйка с благодарностью приняла письмо и несколько раз поклонилась. Она жила умением распознавать настроения других людей и потому хорошо поняла, что от нее ожидается.
Мы вышли из здания гильдии, впечатленные добротой, которую нам выказал Аман, несмотря на тяжелое положение.
Мы двинулись туда, куда он нам сказал, и вскоре перед нами оказалось еще одно здание. На каменной стене была закреплена железная пластина с изображением иглы и нити; даже мне, псу, было ясно, что мы пришли к месту назначения.
На этот раз Хозяйка постучалась без колебаний, однако, похоже, «неудачное время» ее просто преследовало. Ей удалось собраться с духом и постучать как следует, но, увы, по ту сторону двери, видимо, никого не было.
– Может… они просто вышли, – уныло произнесла Хозяйка; но я не мог отвечать на все, что она говорила.
Я почесал шею задней лапой и зевнул.
Хозяйка, похоже, по моей вялой реакции поняла, что я думаю. Она сникла.
– Что ж, тут ничего не поделаешь.
Я согласно гавкнул, но, как только мы повернулись, чтобы уходить, Хозяйка ахнула.
Что случилось?
Я встал и начал поворачиваться, и вдруг у меня перед глазами все затряслось. Я совершил ошибку. Я позволил застать себя врасплох.
Моя спина ударилась о землю, передние лапы заболтались в воздухе – но ненадолго. Я сомкнул задние лапы, извернулся всем телом – и когти впились в землю. Врасплох меня могут застать только две вещи: пикирующий ястреб и что-то, способное драться так, как не умеют звери.
То есть – человек с метательным оружием. И сейчас в мою голову врезался какой-то странный предмет в форме трубки.
– Энек! – резко выкрикнула Хозяйка, и все мое тело напряглось; однако это напряжение не взорвалось в следующий миг, потому что своей интонацией Хозяйка вовсе не послала меня в атаку. Наоборот, она запрещала мне атаковать.
Я ошеломленно поднял голову. Хозяйка, на меня только что напали!
– Пожалуйста, подожди!
Но эти слова были обращены не ко мне.
– Мы всего лишь путешественники, и этот пес – мой спутник!
Хозяйка держала меня, чтобы я уж точно не набросился на врага, но помешать мне рычать она не могла.
Мое рычание предназначалось врагу – молодой женщине. Я встретился с ней взглядом, и мне совершенно не казалось, что простые слова смогут ее остановить.
– …
У нее были темные глаза – темные, как заболоченный пруд; она была высокая и худая. Острый взгляд из-под всклокоченных рыжих волос, казалось, пронизывал меня насквозь. Я совершенно не понимал, какие мысли прячутся за этими глазами, и потому не прекращал рычать.
Но Хозяйка, продолжая меня держать, поспешно достала письмо, и взгляд женщины чуть заколебался.
– Мне хотелось бы поговорить с главой гильдии портных…
Я не мог понять, слушала эта женщина, что говорила Хозяйка, или нет. Она на миг закрыла глаза, потом взглянула на нас искоса – и зашагала прочь.
Хозяйка тоже явно не могла понять, каковы намерения этой женщины, и потому крепче сжала меня в объятиях.
Оказалось, женщина всего лишь отошла, чтобы подобрать трубку, которую кинула мне в голову; за все это время она на нас не взглянула ни разу. Пройдя мимо нас, она приложила руку к двери и лишь тогда заговорила.
– Значит, ты и есть «девушка, принесшая свет», да?.. – она обшарила Хозяйку с ног до головы явно оценивающим взглядом, потом продолжила: – Заходить собираешься?
Ее взгляд по-прежнему был каким-то грязным. Этот оттенок я уже видел прежде: что-то вроде темной грязи, смешанной с чернилами. Эта грязь липнет к ногам того, кто пытается встать, вяжет икры тому, кто пытается идти.
Мор забирает не только жизни; он забирает и надежды.
Рыжие волосы женщины были стянуты за затылком, напоминая конский хвост; они качались, когда она вошла в темное здание. Когда она исчезла в сумраке, мои уши поймали ее слова:
– Я глава этой гильдии.
Интересно, услышала ли Хозяйка.
Она стояла справа от меня, совсем рядом. Я поднял на нее взгляд. Похоже, она услышала.
Каким-то образом эта молодая женщина со странным взглядом добилась столь высокого положения. Вот что значит – полгорода умерло от мора.
Хозяйка встала и подтолкнула меня вперед. Мы вошли.
***
Полусумрак внутри здания вкупе со странностью женщины создавали тревожное ощущение, но, войдя, я обнаружил, что здесь на удивление опрятно. Мебель была простая, но хорошо сработанная и лоснилась от ароматного полировочного масла; полки у стен были хорошо подогнаны.
Наконец я понял, что именно ударило меня по голове: тугой сверток ткани. И как раз в этот момент женщина, удалившаяся в следующую комнату, снова вышла к нам.
– …Ну, какое у тебя ко мне дело?
Она даже не потрудилась представиться. Хозяйка поспешно передала ей рекомендательное письмо Амана. Женщина раздраженно почесала в затылке, потом резко двинулась к окну. Мне не показалось, что она бестактна или пытается сдерживать чувства. Она всего лишь хотела открыть окно, чтобы впустить достаточно света для чтения. Однако ее движения были резкими и раздраженными.
По меньшей мере можно было сказать, что она ощущает враждебность к путешественникам. Уверен, Хозяйка почувствовала это еще острее, чем я.
Я присмотрелся – ее ноги чуть дрожали.
