Сун-Ва Хон - Первый кю
Предложение было заманчивым, но Вук не стал бы из-за женщины ставить под сомнение судьбу важного матча. Дневное время четверга тоже является частью матча — перед игрой на всю ночь необходимо отдохнуть.
— Понятно. Может в следующую среду? В любом случае завтрашнее свидание не отменяется! Вук с улыбкой кивнул. Ему понравилось, как госпожа Кенг приняла его отказ от поездки. Она никогда не докучала подробными расспросами. Вук даже почувствовал себя немного виноватым и подумал, что если предстоящий матч удастся, он сможет в следующую среду отвезти её в местечко и получше.
Вуку предстояли две ночные битвы подряд. Первое сражение было романтическим, но это тоже своего рода битва. У Вука были обязанности палача, у госпожи Кенг — заключенной, которую он должен казнить. Она оживала после каждой казни, чтобы требовать следующей. Оба исполняли свои обязанности всю ночь, битва заканчивалась миром перед рассветом. Здесь не было победителей и побежденных, результат в этой битве не так важен, как сам процесс.
В четверг днем Вук спал, чтобы быть готовым к следующему сражению, где конечный результат решал всё. Проснувшись в 4 часа пополудни, он начал готовиться — принял ванну, сходил в парикмахерскую, на обратном пути купив сигареты. Было уже 8-30.
Вук вызвал мальчика из прислуги и выбрал другую комнату. По просьбе Вука тот принёс доску и камни. Затем Вук дал мальчику 500 вон чаевых с пожеланием, чтобы по возможности в соседние комнаты никого не заселяли — было бы нежелательно в разгаре игры услышать исступленные вздохи. Мальчик ушёл, поблагодарив щедрого гостя глубоким поклоном.
Ику появился в начале восьмого.
— Как самочувствие? Не беспокойся, если и проиграешь. Меня это не очень-то волнует. Какие-то двадцать тысяч… Ты встречался с ней вчера как обычно? Что ты с ней такое сделал, черт возьми, что она совсем потеряла голову? У тебя есть какой-то секрет обращения с женщинами?!
Вук понимал, что Ику пытается отвлечь ею. Он только улыбнулся, глядя на своего нервного друга. Вуку не нужна была сейчас помощь Ику, он и так был спокоен. Он чувствовал, как в нем поднимается боевой дух. Очевидно, что Вук по природе своей был воин. Господин Ступидо прибыл в десять минут девятого.
— Давно ждёте? Начнём. Не обязательно начинать ровно в девять. Итак, ставки пятьсот па двести. По двадцать пять тысяч с каждого, правильно?
Вук проследовал за ним и положил деньги под доску. Вук чувствовал, что его противник торопится. Должно быть, он очень самоуверен и не очень высокого мнения о Вуке. Это было хорошим знаком: в ответственных матчах следует избегать недооценки противника.
Тем не менее, стиль игры господина Ступидо был крепким, чувствовался опыт игры с более сильными игроками. Он с первых ходов ушёл в глухую защиту. Очень трудно выиграть на девяти камнях форы, если чёрные сознательно играют от обороны. Противника с таким стилем победить трудно, а проиграть очень легко. Вук следовал своей стратегии проигрыша, с некоторым запасом прочности. Первая партия закончилась победой черных с незначительным перевесом — восемь очков, один бан.
— Да… Девять камней слишком много. Пять или шесть — более правильно…
Вук попытался повторить образ действий Нэка, когда отдавал проигранные деньги — 700 вон.
— Уговор дороже денег! — господин Ступидо торопливо поставил девять камней на доску, будто боялся, что его попросят изменить размер форы.
Во второй партии господин Ступидо продолжил свою тактику от обороны. Но в отличие от первой игры, он осторожно попытался поиграть в наступлении — верный знак того, что он чувствует себя уже более уверенно. Вук позволил окружить несколько своих камней, получив взамен сильное влияние в центре; его противник, не настолько сильный, чтобы точно оценить последствия такого обмена, почувствовал уверенность в своих атакующих способностях.
Вторая партия закончилась победой чёрных в пять очков, снова один бан. Старик выглядел озадаченным: его преимущество в игре не изменилось даже после удачного локального боя.
— Только один бан? Странно…
— Да, я уже боялся, что проигрыш будет, по крайней мере, три бана…
Вук помог противнику почувствовать ещё большее замешательство.
Эффект оказался замечательным: господин Ступидо никогда не встречался с первым кю, который так ошибался в результате. Он стал сомневаться, что перед ним первый кю, и почувствовал, что только теряет время, играя от обороны.
Он стал вдруг агрессивным, сражаясь за жизнь большой группы Вука и победу с большим перевесом, может даже за манбан — максимально возможный результат.
Вук благодарил Бога, что его терпение в предыдущих играх было вознаграждено и начал отыгрываться. Он проигнорировал атаку против своей группы, и сыграл в другом месте. Вук видел, что его группу нельзя убить, существовал ход, обеспечивающий ей жизнь в любых условиях. Ход был достаточно сложный, чтобы игрок такого уровня как его соперник заметил его. В этом Вук был уверен.
Глаза старика заблестели, как у хищника, выслеживающего добычу. Он начал полномасштабное наступление, загоняя белых на свою собственную территорию. Он был уверен в предстоящем захвате в плен большой группы. Звуки от ударов его камней о доску были все громче и громче. Его сердце бешено колотилось в предвкушении манбана — 25 сотенных одним ударом! Вук побегал своей группой по территории противника, сократив её до десяти очков, и сделал давно приготовленный ход, выживая. Противник был оглушен и долгие пять минут бездействовал. Партия вскоре закончилась. Вук выиграл 62 очка, семь банов. Господин Ступидо был вынужден заплатить девятнадцать сотен вон, на пять сотен больше чем сумма его двух побед по одному бану. Хорошо зная, как работает баннеги, он, тем не менее, был в бешенстве из-за того, что после двух побед он не смог только что выиграть манбан против этого фальшивого первого кю. Он твердо верил, что виной всему просто его ошибка, а не блестящий ход Вука. Такая злость и досада — обычная реакция слабого игрока.
— Какую глупость я допустил, что позволил выжить этой группе. У нее не было пути к спасению!
— Вы правы, сэр. Но мне приходится использовать любую оплошность при такой необоснованной форе. Иначе я буду проигрывать каждый раз манбан.
Вук подкреплял противника в его ложной вере, выделяя слово «манбан», чтобы оно закрепилось в подсознании. А тот факт, что группа белых была живой до начала атаки, являлось тайной, которую старик не узнает никогда. Наконец, стремление взять манбан овладело господином Ступидо в полной мере. Он забыл, что у его противника первый кю, и хотел вернуть манбан, который он почти получил в предыдущей игре.
Группы господина Ступидо стали вести себя так же, как мадам Кенг предыдущей ночью. Вук стал палачом. Он регулярно повторял свои экзекуции, как и прошлой ночью. Хотя разница, конечно, была: перемирия не наступало, и романтического оживления не было. Здесь были победитель и побежденный; после каждой «казни» карман Вука толстел от новых купюр.
Манбан. который так страстно желал старик, наступал неоднократно, но каждый раз не в его пользу. В истории баннеги не было случая, чтобы проигравший, расстроенный и взбешенный собственной глупостью, смог бы хладнокровно продолжить игру. Не стал исключением и этот матч. Около восьми утра деньги у господина Ступидо закончились — за последнее поражение ему пришлось платить из банка под доской. Первые две партии — это всё, что удалось выиграть старику.
Смущённый и злой, господин Ступидо потребовал ответного матча этим же вечером. Крайне неохотно Вук поразмыслил над этим предложением и ответил что-то неопределённое, слегка похожее на «да». Побеждённый вылетел из комнаты и исчез. Впервые за ночь Вук улыбнулся Ику, которого душил смех.
— Ого-го, ха-ха-ха. Старичок принес много денег. Ближе к рассвету я начал беспокоиться за его утекающие денежки. Он доставал все больше и больше! Нам вправду повезло или что тут происходит? Я восхищен тобой, Вук! Как ты его делал с такой форой тринадцать раз подряд с четырьмя манбанами? Даже Донг никогда не соглашался играть на девяти камнях!
— Да ладно. Просто удача нам улыбнулась. В нужный момент человек потерял самообладание. Поверь, это не было легко.
Вук достал пачку денег из кармана и не считая отдал другу. Вуку хотелось отдать как можно больше. До этого момента только он сам был объектом щедрости Ику.
— Так много, Вук? Спасибо! Они мне действительно нужны сегодня. Это здорово!
— Нужно ещё. Ику? Вот, возьми.
Ику остановил Вука.
— У меня теперь больше чем достаточно. Купи что-нибудь своей цыпочке. Мне нужно идти. Вечером позвоню тебе в «Озеро». Если вдруг не появлюсь и не позвоню, звони девчонке Апрель в «Голубой камень», я буду ей сообщать, где нахожусь. До встречи. Спасибо! — Ику торопливо вышел из комнаты.
