Сун-Ва Хон - Первый кю
Вук удивлённо открыл глаза — он был полностью раздетым. Рядом лежала хозяйка.
— Ты, должно быть, уснул, изучая книгу.
Она шептала и одновременно ласкала его, не затрудняя себя объяснениями. Смущённый, он медленно просыпался от её страстного тела, такого непохожего на довольно пассивное тело Джуны.
Существует теория, что наилучшими сексуальными партнерами с точки зрения физиологии могут быть подросток и женщина около сорока, если отбросить социально-психологические условности. Эта теория была неоднократно доказана в эту ночь в этой квартире.
Похоже, что страсть госпожи хозяйки не имеет границ. Вук обладал способностью быстро восстанавливаться — важное преимущество юноши. Он уснул перед самым рассветом, полностью опустошённый.
Праздник стал повторяться каждую ночь. По утрам неутомимая хозяйка как ни в чем не бывало уходила на работу, недостаток сна на ней ничуть не отражался. Вук же просыпался к обеду, съедал завтрак и садился за изучение партий Мастера Ву. По ночам его ждали другие уроки, от госпожи хозяйки он узнал много нового. Она стала его вторым учителем после Нэка.
УЧИТЕЛЬ ГО ЧЕНГ
Вук проснулся в воскресный день во втором часу и первым делом закурил сигарету. Прошло шесть дней с начала его новой жизни.
Три дня назад начались занятия в школе, но Вук ни разу там не был. Вовсе не потому, что ему не хотелось рано вставать, а прежде всего из-за того, что у ворот его мог поджидать мистер Квон, а Вук избегал возможной встречи с отцом.
Но, несмотря ни на что, в школу идти придётся, если он, конечно, собирается её заканчивать. Пропуски без уважительной причины только усугубят ситуацию. Вук не очень-то беспокоился об аттестате, жаль было трёх лет, потраченных на школу. Он мог бы давно бросить школу, а быть отчисленным за месяц до выпуска — это глупо. Нужно собраться и завершить начатое. Первый кю не встречает поражение, безвольно сложа руки, даже если ситуация не в его пользу.
Дом господина Ченга было нетрудно найти. Прежде чем позвонить, Вук засомневался на секунду. Принимая срочные меры для решения возникших проблем, Вук рассчитывал на эту встречу.
Учитель был дома. Удивлённый визитом, он тем не менее пригласил своего ученика в дом:
— Привет, Вук! Что привело тебя?
Его жена вышла из кухни и тоже поприветствовала гостя.
— Извините за беспорядок в доме — дети ещё маленькие, и я не успеваю справиться…
— Не беспокойтесь, пожалуйста, я и не заметил ничего.
— Почему ты не предлагаешь нам чай или ещё что-нибудь? И проследи, чтобы дети не заходили сюда, — обращаясь к жене, Ченг готовился к разговору с Вуком. Он предчувствовал что-то серьёзное: Вука не было в школе три дня, да и вообще не принято посещать учителя на дому без предупреждения.
Они сели друг напротив другом. Госпожа Ченг принесла в комнату разнос с чаем и печеньем и вышла. Некоторое время оба молчали. Никто не хотел делать первый ход. Вскоре до Вука дошло, что начинать должен он.
— Сэр, я пришел просить вас об одолжении.
Оппонент Вука хранил молчание, ожидая продолжения.
— Я хотел бы заниматься на дому до окончания школы. Я здесь, чтобы просить вашего разрешения, сэр.
— А твой отец знает об этом?
— Конечно…
— Тогда всё просто. Пусть отец подойдет в школу и подпишет необходимые бумаги.
— Хорошо… э… но это невозможно, потому что он… в командировке.
Ченг закурил сигарету и медленно проговорил:
— Лучше бы ты правду рассказал, Вук. Ты ведь из дома убежал?
Старый член «Северо-Западной Молодежи» сохранил остроту своих чувств. Вук был сейчас на месте арестованного коммунистического шпиона, которого допрашивали. У него не было выбора, кроме как говорить правду. Вук начал с рассказа о том, как и почему он бежал из дома, затем описал детали нынешней жизни. Но рассказать об отношениях с госпожой хозяйкой у него не хватило смелости. Больше он ничего не утаил, включая и матч со скандалистами в Сеульском клубе.
Вук закончил свой рассказ, Ченг не проронил ни слова. Учитель курил, молча глядя на него. Вук тоже хотел курить, но не решался; в горле у него пересохло.
Ченг наконец прервал молчание.
— Ты совсем не собираешься возвращаться в школу?
— Я не хотел бы наткнуться на отца.
— Это означает, что ты не можешь отвечать за свои поступки и доказывает, что ты виноват!
— Не совсем так, если вы не возражаете. Корейские традиции не позволяют мне оказывать сопротивление воле отца вернуть меня домой, и неважно, насколько я прав. Столкнувшись с ним, мне пришлось бы выполнить его приказ. Других вариантов нет. Я хочу избежать такой ситуации.
— Иными словами, ты можешь отвечать за свои поступки?
— Да, сэр.
— Ты уверен?
— Раз уж я выбрал независимость, то могу не уступать. Затем при известных обстоятельствах я должен стать профи и этим доказать, что мне и не нужно было поступать в университет.
Вук удивлялся сам себе, уверенно говоря о таких труднодостижимых вещах. Но эта встреча, его последний и единственный шанс, добавляла куражу. Ченг снова замолчал. Немного погодя, он огорошил Вука вопросом:
— Насколько вы близки с той девушкой, с которой я вас встретил в тот день? Впрочем, кажется, дело не в этом. Я уверен, самое большое что между вами было — это то, что вы держались за руки. Обычно я могу определить это по лицам.
Вук считал, что вспоминать в данной ситуации Инае было лишним. Ченг продолжил.
— В молодости я считал самым важным — доверие. И решил поверить тебе. Я позабочусь о твоём отсутствии. Ты закончишь школу, не посещая её. Осталось только тридцать дней, так что это несложно устроить.
Но ты должен мне кое-что пообещать в ответ, как мужчина мужчине. Обещай, что ты не придёшь ко мне, пока не станешь профи. Ты должен это сделать, чтобы научиться отвечать за свои поступки. Если ты не станешь профи, твой аттестат пропадёт, по крайней мере, для меня. Я не хочу быть твоим сообщником, который разрушил твое будущее, помогая тебе бросить университет.
Я не приму тебя, если это что-то для тебя значит, пока ты не станешь либо профи либо выпускником университета. Мне всё равно, сколько лет это займет: тридцать, пятьдесят, сто… Но не возвращайся, пока не сделаешь одно из двух. Обещаешь?
— …
— Я рад, что ты в сомнениях. Это означает, что ты принимаешь в расчёт все обстоятельства. Ответишь через несколько дней.
— В этом нет необходимости, сэр. Я обещаю, что стану либо профессионалом, либо выпускником университета! И ещё. Я буду помнить вашу помощь всю жизнь, даже если мы не встретимся вновь.
Ченг проводил Вука. Он всё ещё стоял в дверях, когда тот уже скрылся из вида. Ему нравился Вук, аномалия школы К. За десять лет работы в школе он не встретил ни одного такого как Вук.
Смышленый, нисколько не похожий на остальных, — думал Ченг. Он надеялся, что нынешняя подруга Вука искренне и полностью поддерживает его. Учитель чувствовал беспокойство, бросая Вука в неопределённость реального мира. Он сделает это, несмотря ни на что! Учитель верил в своего лучшего ученика.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ОКИ
Пословица гласит: «Прежде чем блокировать, сыграй внутрь». Довольно часто необходимо сыграть в территорию противника, чтобы создать слабость с последующей её эксплуатацией. Первым из трёх ходов, подсказанных духами Дзёве в «Игре, кашляющей кровью», был именно такой ход внутрь — оки.
В конце концов Вук стал выпускником школы К. Естественно он не принимал участия в церемонии «последнего звонка». Несмотря на усилия господина Квона, Вук не сталкивался с отцом.
Жизнь в грехе с госпожой хозяйкой закончилась менее чем через месяц. Таинственная и вызывавшая интерес вначале, она не приносила настоящего удовлетворения. Женщина пыталась контролировать его всё больше и больше. Вук начинал понимать, что полностью удовлетворить эту женщину невозможно. Она хотела быть не просто любовницей, но и старшей сестрой, и матерью, и наставницей во всех его делах.
В один прекрасный день Вук исчез из квартиры, пока она была на работе. Госпожа хозяйка ужасно скучала по Вуку, но найти его было невозможно. Ей, как и господину Квону, пришлось прекратить бесполезные поиски, но оба продолжали верить, что однажды он вернётся.
Вук снял комнату, недалеко от места, где жил Нэк. Его комната была обставлена едва ли не хуже, чем комната Нэка. Его имущество состояло из кое-какой одежды, комплекта, да нескольких книг. Ему пришлось купить покрывало и подушку; купить кровать он не мог себе позволить и спал на полу. Готовить еду он тоже не мог — не было кастрюли. Обедать приходилось где придётся; это было неудобно и дорого, но ничего другого не оставалось.
Вук понял, почему можно умереть с голоду, когда нет денег. После оплаты квартиры за первый месяц у него осталось 12 сотенных купюр. С сигарет «Чунджа» он перешел на «Свон». Лапша быстрого приготовления по 20 вон заменила китайскую лапшу по 50.
