Анастасия Мальцева - НГ (Не Говори)
Дверь открыла девица с опухшим лицом, выглядящая лет на тридцать.
– Вам ког… Алекс?.. – проскрипела она, расширяя заплывшие глаза от удивления.
Он вглядывался в незнакомку, улавливая в ее испещренной оспинами физиономии знакомые черты.
– Нинка?.. – опешил Саша от своей догадки.
– А ты принцессу Диану хотел увидеть, что ли? – оперлась она на косяк, заняв оборонительную позицию, – а это еще что за фифа? – кивнула в сторону Вики Нина.
– Это моя невеста, – промямлил брат, даже позабыв отчитать за столь неуважительное отношение к его спутнице сестру, по виду которую уже сложно было назвать младшей.
– Здравствуйте, – выдавила Вика, испуганно поглядывая на своего жениха и мечтая поскорее вернуться в обратно.
– Богатенькую себе нашел? – хмыкнула девица и, сплюнув, попыталась захлопнуть дверь.
Алекс машинально выставил ногу.
– Где мать с отцом и остальные? – сухо спросил он, стараясь подавить горечь от созерцания того, в кого превратилась его сестренка.
– Остальные? – приподняла брови та, – померли все остальные, только дед Петр остался. Пошел мне за водкой, старый хрыч.
Саша резко оттолкнул дверь, ввалившись в квартиру и не заметив, как Нинка рухнула на пол.
– Ты забыл, что ты здесь больше не живешь, а?! – рассвирепела Нина, пытаясь подняться, – ты сделал свой выбор, уехав от нас! Теперь думаешь, можешь припереться обратно такой весь чистенький со своей шалавой и снова хозяйничать?! А вот это ты видел?! – она выставила ему кукиш, брызжа слюной.
Вика осталась стоять за порогом, ошарашенная всем происходящим.
– Как умерли? – хватал ртом воздух Саша, – а бабуля? Бабушка Зина?
Как же?.. она же мне писала…
– Два года нет твоей Зины!
– А братья где?..
– А эти-то… Димка на зоне, а Пашка убежал из дома после тебя, братец.
– Где мать с отцом? – попытался взять себя в руки Алекс.
– На работе, где им еще быть-то?
– Когда придут?
– Часов в восемь-девять.
– Сашенька? – послышался слабый голос из-за спины, – Сашенька, внучик мой!
Алекс обернулся и увидел скукоженного и совсем постаревшего дедушку, выронившего из рук пакет. Тот упал на кафельный пол лестничной клетки, о который с дребезгом разбилось его содержимое.
– Упырь! – завопила Нинка, поняв, что внутри были ее драгоценные бутылки. Она метнулась, норовя ударить старичка в живот.
Алекс машинально поставил блок, и Нинка повалилась на пол, громыхая костями.
– Деда, – огромный детина притянул к себе маленького дедушку, роняя слезы на его дрожащие плечи, – деда, где бабуля? Где бабуля, деда, а?
Нинка отползла вглубь квартиры, негодуя от случившегося. А Вика не знала, куда деваться в столь странной обстановке.
– Нет больше бабули, внучик, умерла она… – дрожащим голосом сказал старичок.
– Но… как же так? Чьи же это были письма?..
– Я писал тебе…
– Почему не сказал? Почему не написал, что она умерла?
– Она сама так просила… не хотела, чтобы ты все там бросил, чтобы приехал и увидел, что тут происходит… ты бы решил остаться…
решил, что все из-за твоего отъезда… а она хотела, чтобы у тебя был шанс… чтобы ты жил своей жизнью, а не пытался вернуть к нормальной жизни их…
– Боже мой, бабуля! – прижал еще крепче к себе своего дедушку Саша, – бабуленька…
Когда вернулись родители, стало ясно, что дедушка так и останется единственным, кто рад приезду Алекса.
Вика уже успела не раз пожалеть, что согласилась на все это:
– Может, переночуем в отеле? – шепотом спросила она своего избранника, надеясь, что тот не будет возражать против этого.
– Да, так будет лучше, – согласился он, не видя смысла оставаться с людьми, которые считают его чужаком и предателем, несмотря на то, что он уехал в Питер и ради них в том числе. Он отправлял им ежемесячно деньги со своей зарплаты, оставляя себе копейки, которых еле-еле хватало на еду и оплату жилья. Когда дела пошли в гору, он уже и сам не бедствовал и увеличил дотации для родных. Но тем нужен был козел отпущения, нужен был тот, на кого можно было повесить все беды, произошедшие после отъезда «блудного сына». Мать с отцом обвинили Алекса и в том, что младший сын сбежал из дому, несмотря на то, что это они были его родителями и упустили мальчика; и в том, что средний сын оказался в тюрьме за разбойное нападение; и в том, что Нина превратилась в потасканную алкоголичку, готовую встать перед расстегнутой ширинкой на колени за стакан водки; и в том, что ее дочь забрали в детдом после лишения родительских прав, хотя малышку вполне могли бы оставить, согласись взять за нее ответственность и опеку родные дед с бабкой. При всем при этом деньги от сына принимались с великой охотой, но без малейшего намека на благодарность.
Как только Саша с Викой вышли за порог, из квартиры послышался голос Нины:
– Ну что, хрыч, где моя водка?
– Так разбилась она, Ниночка… – дрожащим голосом произнес дедушка.
– А сейчас твоя башка разобьется о дверной косяк, – осклабилась «любящая» внучка.
– Хватит шуметь! – крикнула мать, валящаяся с ног после работы.
Саша резко развернулся и нажал на дверной звонок, не отпустив его до тех пор, пока ему ни открыли.
– Дедушка идет со мной, – тоном, не терпящим возражений, заявил он, с ненавистью глядя на опустившуюся сестру и мать, которой наплевать на родного обессилевшего отца. Он совершенно не узнавал своих родителей, лишь теперь окончательно сняв очки детской наивности, превозносящей отца с матерью до уровня богов.
– Одним ртом меньше, – бросил отец из кухни.
– А водку мне кто принесет? – было начала Нинка, но тут же скрылась в комнате, увидев, как Алекс сжал кулаки.
Дедушка с благодарностью смотрел на внука, его морщинистое лицо озарила счастливая улыбка, а в глазах заблестели слезы.
В центре города была выстроена новая гостиница, вполне неплохая даже по московским меркам. Саша снял трехкомнатный номер с двумя спальнями и гостиной.
– Все будет хорошо, дедуль, поедешь с нами в Питер. Мы живем в хорошем районе, много зелени, тебе понравится, – говорил Алекс, помогая дедушке пройти в его комнату.
– Спасибо вам, – искренне благодарил старичок, – спасибо, мои родные…
– Вам спасибо, – положила на его плечо руку Вика, – вы вырастили прекрасного внука, – из многочисленных рассказов жениха она знала, что именно дедушка Петр и бабушка Зина оказали на него самое большое влияние, пока остальных интересовал лишь комфорт в мире материальном, но не духовном.
Старичок положил свою ладонь поверх руки Нины и его губы расплылись в благодарной улыбке, он кивнул головой, не в силах найти слова.
– Ты, дедуль, отдохни, а мы сходим в магазин, купим тебе необходимые вещи, а то все там осталось… – старался говорить спокойно Саша, пряча досаду оттого, во что превратилась его семья, – вернемся через часик, может, через пару.
– Не волнуйтесь, мне ничего не надо, – привыкший к тому, что никто о нем не заботится, стал открещиваться старичок.
– Деда, – остановил его внук, – отдыхай и ни о чем не беспокойся. Мы тут с собой вкусненького привезли, – стал рыться в сумках тот, выуживая пакет со столичной едой, – ни в чем себе не отказывай, – принялся раскладывать угощения на столе в гостиной он.
– Спасибо, мои родные, спасибо, – приобнял старичок молодых, спасибо.
– Прости за все это, – сокрушался Алекс, когда они с Викой вышли из отеля, – даже не представлял, что здесь такое творится.
– Эй, – взяла его за подбородок девушка, – тебе не за что извиняться.
Если бы мы не приехали, твой дедушка так и маялся бы с ними.
– Ты не против, что он будет жить с нами? – потупился молодой человек.
– Против? Ты что издеваешься? Нет, конечно, – заверила его Вика.
Она прониклась к старичку и считала уже своим личным делом его спасение от этих извергов, бывших его родней.
– Спасибо, – коснулся губами ее щеки Саша, – ты у меня ангел.
Вика улыбнулась и взяла под руку своего жениха.
– Эй, красавица! – услышал из-за спины до боли знакомый голос Саша и обернулся.
Ему навстречу шел Хриплый со сворой ребят, расплывшись в щербатой улыбке.
– Не уж-то вернулся? – задорно спросил он, сбив с толку Алекса, который не знал, рад ли ему знакомый или хочет отдать старый долг.
– Заехал на пару дней, – неуверенно произнес Саша, наблюдая за реакцией Хриплого.
– Чего ты жмешься, как целочка, иди сюда! – прижал его к себе тот, похлопав по спине, – как житуха, рассказывай?!
– Так потихоньку, – не стал вдаваться в подробности Алекс, пожимая руки остальным бывшим товарищам и нескольким незнакомцам со внешностью зеков.
– Ай, не скромничай! – заржал Хриплый, – приоделся, смотрю. А это твоя цыпочка?
– Это моя невеста, – нахмурился Саша.
– Ишь какую бабу отхватил, – одобрил тот, бесстыдно разглядывая девушку.
