Лора Вайс - Сборник сказок (СИ)
Обзор книги Лора Вайс - Сборник сказок (СИ)
Как в деревне под луной, спал черт с чужой женой…
Жил да был черт Бакай. Изба его стояла на берегу большого лесного озера, в омуте которого частенько он устраивал глубинные заплывы. Любил Бакай это дело, чего уж там.
Только вот случилась туга-печаль с чертякой озерным, дюже как бабу захотелось. Много лет прошло с тех пор, как в потемках отдалась ему дочь Бабы-Яги, долго Бакай терпел одиночество, а сегодня как проснулся с утра пораньше, так и захотел. И ныряния в студеную воду не помогли, как не помогли и отвары из ножек сороконожек, все равно терзали бедолагу срамные фантазии.
И чтобы хоть как-то отвлечься, побрел черт в лес, прогуляться решил, развеяться… Глядишь и желание отступит, может повстречает кикимору местную, а та до чего страшна была, что любой ее встретивший на женщин больше и смотреть не мог.
Вышагивал Бакай по тропинкам неизведанным, высматривал следы зверей диковинных, но каждый куст пушистый, али бревно округлое напоминали ему женщину. А черт все шел и шел, пока не вышел на поляну широкую. И вот же оказия, на поляне-то той уединилась молодая парочка, возлежали они на траве пологой, да занимались непристойностями всякими. Рассвирепел тогда Бакай, рассерчал на хулиганов, как топнул копытом оземь, как крутанулся вокруг себя три раза и зашептал:
- Лесок ты мой родненький, землица моя добренькая, а ну-ка разбуди ветерок холодненький…
Так и случилось, вмиг зашелестели березки и елочки, зашумели травы высокие. Подул леденящий ветер, охладив страсти бурные. Влюбленные подскочили как ужаленные, схватили вещи свои, да бегом в родную деревню, сверкая пятками. А черт знай себе, похихикивает. Как говорится, нечего зверушек лесных вгонять в краску телесами голыми, только вот смущали они не дичь местную, Бакая смущали. Каково смотреть оголодавшему на яства разнообразные, но не мочь испробовать? Тяжко это.
В общем, распугал черт ежей и белок, да побрел дальше. Идет и думает: «Чем же я хуже этих сельских огольцов? Я ж мужчина хоть куда, силищей обладаю недюжинной, бегаю быстрее любого копытного, зарос маленько шерстью, но так даже лучше, зимой теплее. И чего этим бабам не хватает?» Вспомнил Бакай случай, когда повстречал одну барышню ночью в лесу, заблудилась та пока ходила по грибы, ягоды. Ну, он и предложил помощь, мол, я тебе тропку к деревне укажу, а ты хоть поговори со мной, давно с людьми не общался. Она вроде поначалу согласилась, но только вышли к тропке, развернулась тетка и как врежет черту корзиной по месту заветному, что у несчастного Бакая аж рога в бараньи согнулись. Баба-то деру дала, а черт еще долго из дому не выходил, лечил увечья…
После того происшествия он стал осторожнее, больше не связывался с подозрительными женщинами в лесу. Правильно детям сызмальства говорят, не ходи с чужими, так и здесь. Уж лучше с Ягой по чарке выпить, да в Дурака сыграть, чем надеяться на доброту людскую.
Но все равно Бакаю не по себе было, соскучился он по любви и ласке, хотелось пощупать пышные формы, ощутить себя в объятиях. Но дабы не мучиться и не тешиться пустыми надеждами, решил черт дойти до избы Яги, дочка той давно за тридевять земель смоталась, так что излишних попреков с ее стороны можно было избежать, все же слинял от нее Бакай после бурной ночи. Чересчур клыкастая и бородавчатая дочка у Яги получилась.
И вот, идет себе чертяка, песни насвистывает, как видит, в кустах что-то маячит. Подкрался нечистый, отодвинул пару веток, а там мужик сидит на траве, в котомке копошится и матерком приговаривает:
- Да едрит твою налево, куда ж сало-то подевалось? Бутылка здесь, а закуси и след простыл! Ну, Мартын, кочергу тебе в задницу, спрошу еще с тебя, черт проклятый! Увел, собачий сын сальце мое.
Черт как услышал о себе, так и думает, а может лучше к мужику присоседиться, выпить по чарке, о жизни поговорить, чем опять старушечьи россказни слушать. Яга последнее время все чаще стала впадать в маразм, то угощает, а через десять минут ладаном стращает.
Но просто так к мужику не явишься, да и с пустыми руками как-то негоже. И снова зашептал Бакай:
- Землица моя плодородная, щедростью твоею я почуюсь, одари сына твоего яствами нехитрыми.
И тут же в руках у черта оказалась корзина с картошечкой вареной и сельдью малосоленой.
- Вот, с этим и в гости идти не стыдно, - пробормотал Бакай.
Собрался с духом черт и вышел из кустов. Мужик как увидел мохнатого с рогами, с копытами, так чуть не околел. Только вот у Бакая уж очень добрые глаза были, поэтому дядька откашлялся и спросил:
- Чьих будешь?
- Здешний я, у озера местного живу.
- А ко мне чего явился? Никак стращать вздумал?
- Что ты, что ты… Компанию ищу.
- А-а-а-а, ну садись, коль не шутишь. Только закуси у меня нету, Мартын – старый пес, упер.
- Ничего страшного, у меня своя закусь имеется. Вот, угощайся…
Достал черт из корзины белую скатерть, расстелил на траве, после чего повытаскивал кушанья. Мужик аж слюной захлебнулся, когда увидел такую прелесть. К слову сказать, деревенский щедрый попался, самогонки не жалел, доверху наливал.
Прошло наверно пару часов, на лес уж сумерки опускались, сверчки носились как угорелые, а два новоиспеченных друга сидели у разведенного костерка, о жизни беседовали.
- А чего это ты по лесам шатаешься? – спросил Бакай после очередного возлияния.
- Эх, мил друг, домой совсем ноги не идут. Жена всю плешь проела.
- Ну, ты-то вроде мужик хороший, чего баба взъелась?
- Да гонит работать, просит дров наколоть, воды принести, печь затопить, глухаря в лесу застрелить. А топор-то затупился, ведра проржавели, ружье погнулось.
- Так топор и наточить можно, ведра залатать иль новые приобресть. Не велика беда.
- А я ей и говорю, пойду до Мартына – кузнеца нашего, дойду – топор наточу, на базар съезжу – ведер куплю. Но как к Мартыну ступишь на порог, он тут же к столу. У них в избе всегда вина рекой лились, хороший он, только на руку нечистый. Сальце-то увел.
- Понятно, - тут Бакай и понял причины несчастливой жизни мужика с его бабой. – А жена чем занята? – спросил он, закладывая картошку в рот.
- Ей вечно не до меня. То скотину на луга гонит, то полы драит, то варенья варит, - после этих слов мужик выпил еще чарку, и скосило его не на шутку.
Уснул деревенский сном младенца, а черт все сидел и думал. Дядька вроде хороший, не прогнал его, так надо человеку добром отплатить. Встал Бакай и пошел в деревню. Как поравнялся с дорогой, то с полчаса еще стоял, боязно было в деревню соваться. Там и собаки, и бабы ненормальные водятся, но раз уж замыслил – будь добр, выполняй. Сплюнул черт, попросил у родного леса защиты и ступил на дорогу.
Дом нашелся быстро, стоял у самого леса. В окнах свет горел, тень мелькала, значит, не спят еще. Подошел нечистый к двери, помялся и постучал.
- Кто там? – раздался приятный женский голос. – Невзор? Ты что ли?
- Нет, это друг его, - спокойно ответил черт. – Бакаем звать.
- Ну и имечко, - послышалось из-за отворяющейся двери.
Но только дверь открылась, как раздался визг. Женщина чуть ли не на завалинку запрыгнула, когда увидела Бакая.
- Ты! – крестилась она. – Ты!
- Ну, черт я, черт. Что? Чертей никогда не видела?
- Нет. Не доводилось еще.
- Вот и посмотри. Муж твой в лесу заночевал, я там наворожил, чтобы его дикие звери стороной обходили. Завтра явится. Тут он рассказал мне, что у вас по хозяйству проблемы имеются. Я и пришел, помочь хочу.
- Ой, батюшки.
Сейчас женщина немного успокоилась, отклеилась от дверного косяка и выпрямилась. Тогда Бакай рассмотрел ее: красивая, статная молодая женщина, фигура то, что надо, а лицо, ну просто сказка.
- Так чего? Помощь нужна?
- Коль по-доброму пришел, нужна.
- Ясен пень, по-доброму. Чего мне к хорошим людям со злом-то соваться. Давай, показывай чего у вас тут починить надобно.
Млада, как звали красавицу, провела черта в избу и принялась рассказывать, что к чему. Оказалось, дом совсем худой был: крыша текла, пакля из стен повываливалась, ставни покосились, полы местами прогнили.
Принялся Бакай за дело. Где-то нашептывал, наколдовывал, где-то своими руками чинил. Как с домом закончил, так пошел в огород, взял топор и точило. Силы в черте было много, поэтому заточил лезвие за два присеста, после чего наговорил слов волшебных и топор сам по себе начал дрова колоть, а те знай, подлетают и на чурбан становятся. Млада все это время следила за Бакаем во все глаза, до чего ей нравилось смотреть на то, как дела делаются, но вскоре женщина поймала себя на мысли, что следит она уже не за делами, а за чертом. Тот как напряжется, так сквозь шерсть могучее тело просматривается. Ну просто Илья Муромец во плоти, только обросший. Вскоре она и вовсе губу закусила, наблюдая за Бакаем с ружьем в руках. А черт повертел, повертел ствол, потом хрясь и выпрямил стальное дуло. Тут уж Млада не вытерпела и забежала домой, чтобы дух перевести.
