Марина Серова - Дольче вита по-русски
– Урюпин Дмитрий Александрович, – наконец назвала она, но ничего не уточнила.
– Кто это? – осведомилась я.
– Когда-то он был другом Семена, а потом стал его заклятым врагом.
Я не могла не поинтересоваться:
– В чем причина такой метаморфозы?
– Понимаете, когда-то мы имели с ним общий бизнес, потом нам вместе стало как-то тесно, возникли идейные разногласия, вот мы и решили разделиться. Дмитрию, конечно же, показалось, что мы с Семеном его обделили.
– Это действительно так?
– Если человеку дать все, что он захочет, он потом потребует даже то, чего сначала не хотел. Но мы, Татьяна Александровна, не кучку конфет на глазок на части делили, а серьезный бизнес! Подготовкой этого раздела занимались опытные юристы, они учли вклад каждого компаньона в первоначальный капитал. Наша доля была в два раза больше, чем его. Да, Диме однажды удалось провернуть очень крупную сделку, и он возгордился, решил, что вся фирма только на нем и держится. Правда, потом он, наоборот, завалил подписание очень важного контракта, но предпочел «забыть» об этом. Были и другие промахи с его стороны, так что Семен выступил с инициативой раздела бизнеса. Нам досталась страусиная ферма, а Урюпину – ресторан «Сидней», который славился своими блюдами из страусятины. Я не даром сказала «славился», потому что этот ресторан уже закрылся. Быть может, вы в курсе?
– Если я не ошибаюсь, «Сидней» находился в районе Сенного рынка?
– Да, вы не ошибаетесь. «Сидней» под началом Урюпина недолго продержался на плаву. Уголок тарасовской Австралии примерно через год потонул, как шлюпка во время шторма, а трехмачтовый парусник моего мужа легко в нем выстоял. Урюпин не мог с этим смириться и позже, оказавшись во главе Общества по защите прав потребителей, даже попытался вставлять нам палки в колеса. Правда, ничего у него не получилось. Уж больно силы были неравными. Наверняка Дмитрий мечтал о матче-реванше, вот и случай подвернулся.
Вторая версия клиентки была такой же неуклюжей, как и первая. Забросать врага цветами в гробу – уже радость. Но зачем же похищать его труп? И самое главное – что с ним потом делать? Конечно, враги частенько мечтают потанцевать на костях своего недруга, но – фигурально. Сделать это в прямом смысле – на такое способен только какой-нибудь извращенец. Кстати, хорошая версия, надо бы узнать, не завелся ли в Тарасове маньяк-некрофил? Разумеется, я не упомянула о своей идее перед лицом Краснощековой.
– Валерия Юрьевна, мне кажется, Урюпин мог бы тихо порадоваться смерти вашего мужа где-нибудь в сторонке. Зачем ему на руках покойник вместе с гробом? Не мумию же из него он сделать собрался? – ляпнула я и прикусила язычок. Клиентке эта фривольность могла не понравиться, но Краснощекова не придала значения моей последней фразе.
– Тихо радоваться – это не в его манере. Дмитрий по своей натуре – психопат. Он всегда выставлял свои эмоции напоказ. К тому же я еще не успела посвятить вас в один нюанс. Когда мы еще были компаньонами, у Димы умер в Самаре отец. Он опоздал на его похороны и обвинил в этом Семена.
– Основания? – уточнила я.
– Так уж случилось, что в день похорон Урюпина-старшего должно было состояться подписание очень важного договора с иностранным партнером. Тот прилетел к нам в Тарасов из Чехии. А курировал этот контракт как раз Дима. И он собирался накануне вечером сесть в поезд, чтобы утром оказаться в своем родном городе. Семен попросил его задержаться, провести утром переговоры и сразу же вылететь в Самару. Похороны перенесли на четыре часа, и, по идее, Дмитрий должен был на них успеть. Но по закону подлости погода в тот день в Самаре была нелетной, поэтому рейс задержали. Урюпин прилетел в свой родной город только поздно вечером, когда тело его отца уже предали земле. Татьяна Александровна, вы представить себе не можете, каким злым он вернулся обратно! Дмитрий на чем свет стоит проклинал Семена… В общем, как раз после этого они окончательно рассорились. Раздел бизнеса был неминуем.
Нам не удалось развить эту тему, потому что в этот момент раздался настойчивый звонок в дверь.
– Должно быть, это домработница, – предположила Краснощекова и отправилась в прихожую. – У нее ведь еще нет ключей от новых замков.
Вскоре в гостиной появилась симпатичная, но очень скромно одетая женщина лет двадцати пяти.
– Татьяна Александровна, познакомьтесь, это Оля, о которой я вам говорила. – Девушка кивнула мне и уставилась на свою работодательницу преданным взглядом. Валерия Юрьевна заговорила, отчетливо произнося каждое слово: – Оля, скажи, пожалуйста, ты кому-нибудь давала ключи от этого дома?
Прислуга мотнула головой из стороны в сторону.
– Может, вы случайно оставляли их где-нибудь без присмотра? – уточнила я, но Оля продолжала смотреть на Краснощекову, словно и не слышала меня. Я произнесла еще несколько слов, на которые она также не отреагировала. До меня вдруг дошло: эта молодая женщина – глухонемая.
– Оля! Татьяна Александровна, – вдова указала на меня рукой, – хочет задать тебе несколько вопросов.
Домработница кивнула и внимательно уставилась на меня, жадно ловя движения моих губ.
– Оля, где вы хранили ключи от этого дома? – Она кивнула, давая понять, что поняла мой вопрос, и достала из кармана поношенного кардигана огромную связку ключей. – Здесь также и ключи от вашего дома, так?
Домработница подтвердила это кивком головы. Я поняла, что она одинаково заботится о сохранности как своих, так и чужих ключей и, скорее всего, не бросает их где попало. К тому же, окажись она вдруг причастна к похищению трупа хозяина, она не может не понимать, что в первую очередь подозрения падут на нее. Пока же веских оснований, чтобы уличить прислугу в подобной злокозненности, у меня не было.
– У меня больше вопросов нет, – сказала я, и Оля тут же перевела взгляд на Краснощекову. В нем была тревога. Казалось, девушка решила, что ее в чем-то подозревают, и это грозит ей неприятностями.
– Оля, ты можешь приступать к своим обязанностям. Пожалуйста, не принимай этот разговор близко к сердцу. Это чистая формальность. Понимаешь? – Прислуга дала понять, что не понимает, почему ей вообще задают такие вопросы. – Дело в том, что кто-то пытался ночью сюда проникнуть, и мне пришлось поменять замки. Я дам тебе потом новые ключи. А сейчас – иди в кухню.
Оля тут же оставила нас. Валерия Юрьевна взяла с каминной полки сложенный вдвое листок бумаги и сказала:
– Татьяна Александровна, предвидя ваши дальнейшие вопросы, я написала здесь все, что вам надо знать об Осташкиной и Урюпине. Указала их домашние адреса, телефоны и прочую информацию. Кое-что я почерпнула из мобильника мужа. Думаю, это поможет вам в расследовании.
– Вы очень предусмотрительны, – сказала я, заглядывая в листок. На самом деле я была уверена, что это абсолютно пустая для меня информация.
Когда я оторвала взгляд от листка и посмотрела на клиентку, то заметила у нее в руках небольшую сумочку. Она извлекла из нее пачку купюр в европейской валюте, разделила ее на глазок примерно пополам и протянула мне одну часть, сказав, что это аванс. Я взяла деньги и убрала их, не пересчитывая.
– Татьяна Александровна, не забудьте, что не стоит беспокоить моих соседей, – напомнила мне Валерия Юрьевна и направилась в прихожую.
– Помню. – Я последовала за хозяйкой дома.
* * *Сев в «Ситроен», я достала мобильник и набрала номер Кирьянова.
– Слушаю, – ответил он.
– Володя, привет! Как дела?
– Ты на самом деле интересуешься моими делами? – устало спросил полковник милиции.
– Конечно.
– Ну, тогда слушай. Работы, как всегда, завались, зарплату мне уже с год не повышали, жена каждый вечер намекает, что хочет новую шубу, а я всякий раз делаю вид, что не слышу ее. Дальше продолжать?
– Не надо, уже понятно, что веселья в твоей жизни мало, – посочувствовала я Владимиру Сергеевичу.
– А в твоей?
– А в моей сейчас – еще меньше. Представляешь, расследую дело о хищении трупа! – И я вкратце посветила Кирьянова в подробности. – Как тебе это нравится?
– Оригинальное дельце! Скажи, а твоя клиентка вообще вменяемая? Может, она сама муженька в камине сожгла, а ее память попросту не сохранила того, что она совершила в приступе внезапно нахлынувшего безумия?
– Володя, я, конечно, заметила определенные странности в ее поведении, но не столь радикальные.
– То есть это дама все-таки с тараканами в голове?
– Да, но с маленькими. Володя, я, знаешь, что хотела у тебя спросить…
– Что? – с готовностью ответить на мой любой, даже самый заковыристый, вопрос уточнил Кирьянов.
– Скажи, у нас в городе случайно не завелся маньяк-некрофил?
– Нет, Таня, ничего подобного в Тарасове уже давно не было. Вот лет семь или восемь тому назад, помнится, мы с ног сбились, разыскивая одного расчленителя трупов. Так его в психушку до конца жизни закрыли.
