Владимир Гриньков - Убить страх
– Обращаюсь ко всем, – сказал Толик. – Кто-нибудь видел что-то заслуживающее внимания?
Светлана уже подхватила сумку и пошла обратно в лесок. Рация молчала – значит, все было спокойно. Светлана пересекла открытое место и очутилась между деревьями. Толик поднялся и оглянулся по сторонам. И тут в рации щелкнуло, и напарник Толика быстро произнес:
– Говорит Второй! Только что в лесок вошел парень, идет в вашу сторону. Ему лет тридцать, волосы темные, одет в коричневую рубашку и брюки серого цвета.
В рации щелкнуло.
– Я – Четвертый, – сказал невидимый человек. – Парня вижу, иду за ним.
Толик спрятал рацию и побежал по траве параллельно тропинке. Светлана уже скрылась за деревьями.
Уговор был такой: она идет через лесок к шоссе и обратно. Если все нормально, она выходит из леска и на ближайшей автобусной остановке сидит минут двадцать, после чего все опять повторяется: лесок – шоссе – лесок – и опять автобусная остановка.
Если бы не эта сумка. Мало того, что тяжелая – еще и сковывает движения. К вечеру она ног не будет под собой чувствовать.
Ей оставалось пройти по леску совсем немного, когда из-за поворота показался парень.
Парень быстро шел ей навстречу, и руки он держал в карманах. Светлана скосила глаза вправо, влево, но никого не увидела. Не меняя выражения лица, она продолжала идти, но тяжести сумки уже не ощущала – было не до нее. Когда до парня оставалось метров пять, он неожиданно остановился посреди тропы и, не вынимая рук из карманов, широко улыбнулся. Светлана тоже остановилась и опустила сумку на землю.
– Здравствуйте, – сказал парень. – Вам помочь? – и сделал шаг навстречу.
Светлана отступила на шаг. Теперь сумка стояла между ними.
– Чего молчишь? – спросил парень.
Больше всего ее пугали вот эти руки в карманах.
– Уйдите с дороги, – сказала она. – Я тороплюсь.
– Пожалуйста. – Парень посторонился и теперь стоял в траве, насмешливо глядя на Светлану.
Она взяла в руку сумку и медленно пошла по тропинке. Сделав два шага, она оказалась возле парня. Парень неожиданно выдернул руку из кармана и схватил Светлану за плечо. В тот же момент он как-то нелепо взмахнул руками и рухнул на землю. Толик ударил его еще раз и с помощью подоспевшего помощника надел на парня наручники.
– Что вам надо? – взвыл парень и перевернулся на спину.
– Тише, приятель, – попросил Толик. – Не кричи. Из милиции мы, понял?
– Прав таких не имеете! – закричал парень. – Что я такого сделал?
– Мы решили не ждать, что ты будешь делать дальше, – пояснил второй милиционер.
– Не испугалась? – спросил Толик.
Светлана посмотрела на него и ничего не ответила.
– А что мы должны были делать? – угрюмо спросил Толик. – Ждать, пока он нож достанет или еще какой фокус выкинет?
– Ты не ершись, – посоветовал Боркин и забарабанил пальцами по столу. – Если бы он оказался насильником, я бы тебе сейчас благодарность объявил. А коль уж вы мне приволокли обыкновенного донжуана – извольте получить свою долю шишек. Логика жизни, ничего не поделаешь.
Он замолчал. Толик сидел, опустив голову. Светлана смотрела в окно.
– Что с парнем этим будем делать? – спросил Толик. – Надо его отпускать.
– Нельзя его отпускать сейчас, – не согласился Боркин. – К вечеру он уже по всему городу растрезвонит, что милиция ловит в лесу маньяка. И тогда Светлане придется собирать вещички и отбывать восвояси – не клюнет маньяк, испугается. Придется пока этого любителя женщин упрятать на пятнадцать суток, чтобы не мешал.
– Как же вы его упрячете?
– За хулиганство, милый мой, за хулиганство. К девушке он приставал, понял? Так что пятнадцать суток ему обеспечены.
В квартире было сумрачно. Толик заглянул в комнату. Катя сидела в кресле перед телевизором, но телевизор был выключен.
– Интересная передача? – спросил он.
Катя встрепенулась и провела ладонью по лицу, словно сняла паутину.
– О чем грустишь? – Толик опустился на корточки рядом с креслом, заглянул в лицо жене.
– Я вот что подумала, – сказала Катя и повернулась к Толику. – Я поняла его.
– Кого?
– Того, который убивает женщин. Его нельзя бояться. Ему нравится страх жертвы – вот для чего он все это делает. Разве ему нужна женщина? Я не верю, что он не может найти себе подругу. Ему нужно другое. Помнишь, ты спросил меня, что я буду делать, если окажусь с ним один на один?
Она положила свою руку на руку Толика.
– Так вот, я даже не подумаю ему подчиниться. Повиновение – это то, чего он добивается. Ему нравится униженная женщина.
– И что же ты будешь делать?
– Не знаю, – она покачала головой. – Наверное, я вцеплюсь ему в лицо.
– Пусти, больно. – Толик выдернул руку из Катиной ладони.
Даже в сумерках на коже были видны следы ногтей.
Авдотьин заглянул к нему после обеда. В мастерской никого из посторонних не было, Авдотьин вытянул из сумки бутылку водки.
– О-па! Видал фокус?
Он покачал головой:
– Сегодня ничего не получится. Занят я. Давай завтра, а?
– Так она же скиснет до завтра, водка-то, – ухмыльнулся Авдотьин. – Это такой продукт, который долго не лежит.
– Не могу, – упрямо повторил он. – Сказал же – завтра.
– Ну, как знаешь. – Авдотьин спрятал бутылку в сумку и пошел к двери. – Тогда до завтра.
– Пока, – сказал он.
Когда дверь за приятелем закрылась, он достал из шкафчика перчатки. Зачем-то потрогал металлические кнопки на них, после чего спрятал перчатки в карман. Потом извлек из ящика с инструментом нож, нажал на кнопку – лезвие выскочило с характерным щелчком.
– Послушай! – раздалось в дверях.
Он бросил нож в ящик с инструментом, быстро повернулся, загораживая ящик собой. В дверях мастерской стоял Авдотьин.
– Совсем забыл сказать тебе: раз уж мы с тобой договорились на завтра – прихвати что-нибудь из дома на закусь.
– Хорошо, – буркнул он, по-прежнему не двигаясь с места. – Принесу.
– Ну, пока, – сказал Авдотьин и исчез, хлопнув дверью.
Он взял нож в руки, утопил лезвие в корпус и спрятал в карман брюк. И только теперь почувствовал, как пересохло у него горло. «Испугался, – понял он. – Этот идиот меня заикой сделает».
Выйдя из здания училища, он сел в автобус. Людей было много, он протиснулся на заднюю площадку и встал у окна. Чем дальше они удалялись от центра, тем меньше становилось людей в салоне. Через десять минут он вышел из автобуса, прошел немного и свернул на тихую неширокую улочку. Здесь никого не было, если не считать какой-то женщины на противоположном тротуаре. Она шла немного впереди, и он не стал ее обгонять, оставляя ее перед собой. Он подумал поначалу, что женщина сейчас свернет к одному из домов, но потом понял, что идет она к шоссе: там, где улочка заканчивалась, начинался небольшой лесок, а дальше, за ним – шоссе. Он это знал.
Женщина шла к шоссе, и когда он понял это, то прибавил шаг, потому что надо было опередить и войти в лесок раньше нее! Там будет такая тропинка, и в одном месте кусты очень-очень близко к ней подходят, к тропинке этой. Он обогнал женщину, да это и немудрено было сделать – у нее была какая-то нелепая сумка, судя по всему тяжелая, и поэтому женщина шла медленно. Он так далеко вырвался вперед, что потерял женщину где-то за растущими по обеим сторонам улицы деревьями, и, чтобы дать ей время приблизиться, встал за дерево и начал прикуривать. Улица по-прежнему была пустынна – только он и эта женщина. И еще какая-то машина у обочины. Машина стояла немного дальше, метрах в пяти от него, стекла у нее были затемненные, и было не разобрать, кто там сидит, и только чей-то локоть торчал из открытого окна.
Женщина появилась между деревьями, и теперь он видел ее лицо. Лет тридцать и при этом потрясающе красива, отметил он про себя. Ее лицо показалось ему чуточку надменным, но эта надменность очень быстро исчезает – он знал это! Раньше, до ВСЕГО, он тушевался при виде таких женщин, ему казалось тогда, что они его презирают. Нет, не презирают, а не замечают вовсе, и это было еще более унизительно. Его просто не замечали, и он думал, что они имеют на это право. Только теперь он узнал, как заблуждался и как быстро маска безразличия сменяется другой. Тогда он почувствовал себя сильным. Он был хозяином в этой жизни, и хозяином их жизни тоже был он. «Я не буду ее душить. Я выйду ей навстречу и сразу, без предисловий, ударю ножом. Сегодня все будет немножко иначе, чем обычно».
Он проводил женщину взглядом, отметил, что у нее красивые ноги. Она понимает это, носит короткую юбку, даже чересчур короткую. Заносчивая тварь. Он сунул руку в карман, чтобы почувствовать в ладони нож. Да, надо выскочить и сразу ударить. Теперь надо так попробовать. Он бросил окурок на землю и вышел из-за дерева. Женщина уже подходила к леску. Какой-то странный треск раздался впереди, он даже не понял сначала, в чем дело, и вдруг металлический голос произнес:
