Робин Слоун - Аякс Пенумбра 1969
Пенумбра кивает:
– Спасибо.
Корвина заканчивает запись, закрывает книгу в кожаном переплете и многозначительно по ней постукивает.
– Знаешь, такие люди, как Эвелин Эрдос – это и есть настоящие покупатели.
– Настоящие покупатели?
– Да. Настоящие читатели, – улыбка сходит с его лица. – Если бы я руководил этим магазином, сюда приходили бы только свои. Уж точно больше не терял бы времени на публику.
Слово «публику» он почти выплевывает.
Пенумбра на минутку задумывается. Потом говорит:
– Маркус… если бы магазин не был открытым для публики, меня бы сейчас здесь не было.
Корвина морщит лоб и еще раз кивает. Но выглядит непреклонным.
Продавец кое о чем успел столковаться. Клиент деверя-бухгалтера, Фрэнк Лейпин, управляет одной из площадок БАРТ, и он не прочь подключиться к их затее. Иными словами, за взятку охотно закроет глаза на то, что кто-то осмотрит место раскопок.
Корвина сообщает новость угрюмо.
– Но это же меняет дело к лучшему, разве нет? – спрашивает Пенумбра.
– Он хочет две тысячи долларов, – объясняет Корвина. – Рад бы сказать, что дело обстоит иначе, но таких денег у нас нет.
Он с кислой физиономией осматривает магазин.
– Как ты, возможно, заметил, мы не много книг здесь продаем. Фонд из Нью-Йорка оплачивает аренду… но не более того.
– И все-таки не отчаивайся, Маркус, – говорит Пенумбра. – Есть еще один меценат, которого мы можем привлечь.
С таксофона на Монтгомери-стрит Пенумбра звонит Лэнгстону Армитеджу. Объясняет, о чем узнал. Описывает город, корабль, карту. Рассказывает о книжном магазине.
Армитедж осторожничает.
– Кто этот книготорговец? – каркает он. – Какой-нибудь поставщик бульварного чтива?
– Нет-нет, – отвечает Пенумбра. – О Мохаммеде Аль-Асмари этого уж точно не скажешь. Я побывал во всех местных книжных, да и не только в местных, и этот… этот человек… он ни на кого не похож.
– Но он все равно просто книготорговец, мальчик мой. Коммерсант. Не ученый. Не интеллектуал. У него, как ни крути, только одна забота – продавать книги.
Пенумбра смеется:
– Я в этом вовсе не уверен.
– Тогда на чем он держится? – парирует Армитедж. – Это же бизнес, мальчик мой.
– Я бы сказал, это учреждение находится… на серой территории, сэр.
– Теневую игру ведем – так, Пенумбра? Ну-ну. Прецедент есть. Я тебе рассказывал о том, как Бичем специально устроился на работу к издателю в Венгрии, чтобы добраться до их секретных архивов?
– Нет, сэр.
– Так вот. Мы нашли его плавающим лицом вниз в Дунае, но неважно.
Пенумбра объясняет своему работодателю: чтобы добраться до останков «Уильяма Грея», потребуются немалые затраты.
– И для полной ясности, сэр, – добавляет он. – Корабль, скорее всего, превратился в спрессованный слой перегнившей древесины. Я все равно считаю, что попробовать стоит, но… нет никаких гарантий, что «Тюхеон» сохранился в каком-либо виде.
– Ты же знаешь, как у нас говорят: «Всё пропало лишь тогда, когда держишь в руках пепел от книги, оплакивая потерянные годы».
– Не знал, что у нас так говорят, сэр.
– Я пришлю тебе деньги, мальчик мой. Привези нам книгу!
Кессонщик грядет
Пенумбра приезжает рано, захватывая момент, когда последние остатки вчерашней толпы поднимаются, вяло потягиваются и расходятся искать, чем бы еще поживиться. К полудню в магазине пусто, и Корвина находит ему работу: надо переставить книги в коротком ряду на полпути к верхним полкам. Они взбираются по двум лестницам бок о бок и двигают тяжелые тома туда-сюда по некой системе, которой Пенумбра не понимает.
Работая, они разговаривают. Пенумбра рассказывает продавцу о Гальванике и о тамошней библиотеке. А сам узнает, что Корвина вообще-то был, можно сказать, моряком – механиком радиолокационной системы на борту авианосца. Провел четыре года в море.
– Я много читал, – рассказывает Корвина. – Так и заинтересовался всем этим.
– А что ты читал?
– Да чего только не читал! Всё подряд. У нас была лучшая библиотека во всем флоте. Ею заведовал офицер – я только потом об этом узнал – он входит в ту же… организацию, что и Мо. Он научил меня читать по-гречески.
– Погоди. Хочешь сказать, ваш авианосец был как-то связан с этим магазином?
– Еще как. Книгохранилище мичмана Тейлора на четвертой палубе. Есть целая сеть таких мест… это традиция, Аякс. У нее глубокие корни.
– Значит, есть уже два плавучих книжных магазина.
Корвина смеется.
– Ха! Да. «Уильям Грей» и «Коралловое море». Хотя, скажу тебе… мой был побольше.
Он улыбается. Номер три.
Через час у Пенумбры болит спина, дрожат икры, а руки – словно когти. Он того и гляди взмолится о перерыве, но тут внизу дребезжит колокольчик, и грубый голос спрашивает: «Есть кто-нибудь?» Громче: «Есть тут кто по имени Марк?»
Корвина напрягается. Шепчет: «Это он!» Пенумбра начинает спускаться, но Корвина снова шикает:
– Нет! Я сказал его бухгалтеру, что буду один. Оставайся здесь.
Не дав Пенумбре возразить, Корвина обхватывает лодыжками лестницу по бокам, расслабляет ладони и – Пенумбра разевает рот – соскальзывает прямо вниз, падая в позу полулежа на полу. Плавно встает и шагает сквозь ряды полок в переднюю часть магазина, исчезая у Пенумбры из вида и выходя на свет.
– Добро пожаловать, – слышит Пенумбра слова Корвины.
– Здорово, Марк, – голос посетителя груб и весел.
– Маркус, – поправляет его Корвина. – Вы клиент Элвина? Строитель?
– Строитель? Умоляю! Я – кессонщик. Нас мало, но мы гордые. Рад познакомиться. Меня зовут Фрэнки. Или, если угодно, Фрэнклин.
Если тут и есть оттенок насмешки, то Корвина либо не воспринимает ее, либо предпочитает не обращать внимания.
– Фрэнклин. Тоже рад познакомиться. Элвин вам рассказывал о характере нашего дела?
Пенумбра замедляет дыхание, напряженно вслушивается. Должно быть, Фрэнки в рабочих ботинках: при любом его движении они грохочут по половицам.
– Рассказывал, и – у меня такой вопрос, извини. Ради собственного спокойствия. Ты не налетчик, банк не собираешься грабить, нет?
– Уверяю вас, – учтиво отвечает Корвина, – я всего лишь краевед.
– Ладно. Поверю. Но только потому, что Элвин хороший парень, а он за тебя ручается. Понял?
– Разумеется. Так… и как нам теперь действовать?
– Короче, первым делом, Марк, ты мне платишь. Сумма, которую ты предложил Элвину, будет в самый раз.
Пенумбра слышит, как скрипит ящик стола и шелестит бумага – увесистый конверт, который он получил вчера в банковской компании «Уэллс Фарго». По спине пробегает холодок. Вот что значит быть младшим комплектатором.
– Вот, – говорит Корвина. – Как мы и договаривались.
– Дай-ка гляну.
Рвущийся конверт, шелест. Пересчет денег.
– Не поскупился. Так, Марк, у меня есть хорошая новость и есть плохая.
– Не уверен, что мне нравится, как это звучит.
– Хорошая новость такая: по твоему месту все ясно. Мы его прошли сто лет назад. Угол Маркет и Бил, верно? Ага, я вернулся и сам проверил. Там что-то есть. На вид ничего особенного, но с учетом обстоятельств не так все и ужасно.
– А плохая новость?
– Плохая новость, Марк… в том, что я не управляю площадкой Эмбаркадеро. Это совершенно другой участок, и он наглухо заперт.
Пенумбра чуть ли не слышит, как у Корвины ноздри раздуваются. У него самого сердце захолонуло. Они так близки, и все же путь снова перекрыт. Вот что значит быть младшим комплектатором.
Корвина нажимает.
– Вы бы сюда не пришли, если бы не знали, что делать, – говорит он. – Так ведь?
– Ты очень догадлив, Марк. Ты под моей крышей. Мы закончили трубу – знал об этом?
– Трубу под заливом?
Посетитель довольно хмыкает.
– Закрыли ее наглухо. Трассы еще нет, но мы гоняем грузовики каждый день. А площадка на другой стороне трубы – вот она моя. С ночным сторожем договорюсь без проблем.
– Площадка… на другой стороне.
– Ну да. Западный Окленд.
Корвина усмехается:
– Предлагаете пойти длинным путем?
Фрэнки тоже смеется:
– А почему нет? Размяться слегка, верно?
– Это безопасно?
– Конечно. В следующем месяце наши шишки устраивают большую прогулку – открытую для публики. Для детишек, стариков, для всех. Прямо через трубу. Ну и я так на это дело смотрю: ты как бы получаешь право доступа чуть пораньше.
– Что ж, рад, что вы так на это смотрите. Полагаю, это пожертвование гарантирует вашу… осмотрительность.
– Конечно, Марк, конечно.
Фрэнки топает к двери, потом притормаживает. Пенумбра слышит, как он разворачивается.
– А все-таки: что там? Золотые дублоны?
– Вам не все равно?
– Не знаю… Может, и мне отстегнете немного.
– Не хочется вас разочаровывать, Фрэнклин, но это всего лишь книги.
– Многовато, пожалуй, будет столько платить за старые книги, но, вижу, тут у вас целая коллекция. Каждому свое, я всегда говорю. Все понял?
