Елена Усачева - Лес проклятых
Как там Катька?
Ира пересекла светлый осинник, продралась сквозь худосочные елки и вышла к просеке – широкой полосе, заросшей низким кустарником и высокой травой, скрывающей кочки и старые пеньки. Ага! Уже что-то знакомое. Сейчас через просеку, потом наверх, за ней ельник, потом… потом… Короче – знакомые места!
За просекой лес полого спускался вниз. В овраге было прохладно, между редкими полянками, заросшими травой и тонкими березками, росла сочная осока с краями-лезвиями. Почва под ногами противно чавкала. Мутная вода забиралась в дырочки сандалий. В голые руки и ноги тут же впились комары. Ира взяла правее, чтобы обогнуть низину, забралась на пригорок, прошла через еще одну еловую посадку и присела отдохнуть.
Солнце поднялось высоко, в лесу пари́ло. От травы шел дурманящий аромат. С одной стороны леса темнели молоденькие елочки. Впереди виднелся просвет. Если она не взяла слишком сильно вправо, то сейчас сможет выйти на знакомую дорогу. Делов-то! Можно еще часик в лесу посидеть, чтобы бабушка начала волноваться, а вернувшийся Пашка получил бы по заслугам. А лучше – два часа. Или до вечера. Не, до вечера – скучно, комары сожрут. Часик. В наказание. А потом она выйдет вся такая в ореоле славы под торжественные звуки оркестра…
Ира поправила сползший на лоб платок, перехватила сумку и поднялась.
«В путь так в путь, сказал джентльмен, проваливаясь в пропасть». Откуда это?
Она и правда пару раз упала, ободрала руку. Удачненькая прогулка! А потом тропинка незаметно растворилась в зеленой траве. Впереди была новая просека. Ну ладно, значит, после этой просеки – елки, иголки и ее деревня.
Низинка закончилась, ее Ира обошла стороной, поднялась на взгорок и снова уперлась в ельник. Прямо не лес, а сосновый бор какой-то! То ли елки здесь так часто рубят, то ли их слишком часто сажают.
На мгновение ей показалось, что солнце перескочило с правой половины небосклона на левую. Подул прохладный ветерок.
Заблудилась…
Это была еще не отчетливая мысль, а так, легкое покалывание в спине, в запястьях, потому что она не могла пока еще соединить себя, Иру Воронцову, и такое непонятное и неприятное слово, как «заблудиться». Где? В их лесу? Когда? Среди дня?
Да что вы выдумываете! Еще скажите, что Пашка специально ее бросил, а парень нарочно отвез подальше от города, чтобы она решила не ждать автобуса.
Ира решительно подтянула узел платка и быстрее зашагала вперед. Солнце светит в затылок, деревня в противоположной стороне. А если ей станет совсем страшно, она просто пойдет обратно, выйдет на дорогу, а там уже только и будет заботы, что шагать и шагать!
Ей вдруг стало страшно. Показалось, что она узнает места. Как будто она уже была тут. Вот здесь она сидела, здесь кузнечиков слушала, здесь решала, правильно ли идет…
Неправильно она идет!
Ира попятилась, прижимая в груди пакет. Все, как в сказках – злой леший водит ее по лесу. Незаметно подкладывает под левую ногу дорожку длиннее, чем под правую, вот и получается, что она все время поворачивает.
Что делать? Плюнуть через левое плечо и пятиться!
Все-таки хорошо быть подкованным! Кино и книжки – верный друг человека.
Долго пятиться Ира не смогла – споткнулась и повалилась спиной в елки. Тонкие, высокие. В несколько рядов. Специально посадили…
Ой, мамочки! Сотовый, сотовый… Дома лежит, в комоде. Связь здесь плохая, говорить можно только сидя на чердаке, зачем его с собой таскать.
Слезы брызнули из глаз непроизвольно. Вот их не было, а вот они уже катятся по ее щекам крупными горошинами.
Дура, какая же она дура! Напрямки, напрямки! Сусанин бедовый! А лес вокруг словно специально сомкнул стволы деревьев, смотрит на нее, усмехается.
Она вновь задрала голову. Солнце – верный ориентир.
Его не было. Солнца. Легкое облачко налетело из-за макушек сосен, и свет стал рассеянным.
А вот это уже плохо.
Как только Ира допустила мысль о поражении, совладать с собой она уже не могла. Обратно! К дороге!
Не понимая, что делает, она развернулась и просто пошла в противоположную сторону.
С нее хватит. Дорога. Дом. И месяц не выходить на улицу! Нет, выходить. За молоком к цыганам и обратно.
Зачем она вспомнила цыганку? Ей вдруг показалось, что вот-вот из-за темных елок выйдет Валя, неприятно зашуршит юбка, брякнут ее браслеты на руках.
Просека, ельник. Под ногами уже кем-то протоптанная тропинка. По ней недавно прошли – не вся трава еще расправилась, болтается на коре свежесломанная ветка ежевики. Перевернутый пень, с корней сбита земля. А здесь, на сучке, какой-то белый клочок. Выронили что-то…
Упаковка «Анальгина». Ира тупо повертела в руках коробочку.
Какой дурак попрется в лес с пачкой таблеток? Это все равно что за грибами с чемоданом ходить. Болеешь – сиди дома…
Страшная догадка страхом отдалась у нее в голове, противные мурашки пробежали по спине. Ира вскрикнула, хватаясь за сумку. Угол ее был порван, из него торчал рассыпавшийся брикет с лечебной травой.
Звякнули браслеты, зашуршала юбка. Где? За спиной? Слева? Справа? Да вот она стоит! Перед ней!
– Помогите!
Крик отразился от стволов деревьев и угас в еловых зарослях.
Никого.
Справа что-то зашуршало. Ира крутанулась на месте.
Никого. Показалось…
Покачиваются от легкого ветра верхушки берез, вздрагивают ветки осин.
Надо идти, нельзя стоять. Это наваждение само собой не уйдет.
Она пошла, уже не понимая, в какую сторону идет, а главное – зачем. В какой-то момент она заметила, что вокруг тихо: ни птиц, ни кузнечиков, ни комаров не слышно. Только прозрачный свет от пробивающегося сквозь далекие сосновые ветки призрачного солнца. Справа кто-то шел. Она пригляделась.
Человек!
– Эй, подождите!
Ира крепче прижала к себе сумку, завязала порванный угол и побежала.
Это был… это был… Это был маленький мальчик, невысокий, худенький, с вьющимися темными волосами. Одет в свободные темно-серые штаны и рубашку. Почему-то все мокрое… Разве был дождь? Рядом с ним шел большой серый зверь, то ли волк, то ли собака. Зверь тяжело дышал, высунув длинный розовый язык.
– Подождите! – в последний раз крикнула Ира.
На ее крик мальчик и зверь одновременно повернули головы. Ира застыла при виде их глаз, больших, ярко-черных и… равнодушных.
Не останавливаясь, мальчик прошел мимо, рядом с ним все так же трусил его спутник. Он был на кого-то похож… Большие глаза… Да это же собака председателя!
Мальчик удалялся. Ира смотрела на его худую спину, и ей казалось, что она сходит с ума. Со спины это был тот самый парень, что вез ее на велосипеде. И вот привез… Чтобы она заблудилась и никогда больше не вышла к людям.
За что?!
Было за что! За то, что Катька подсмотрела в доме у цыганки, за то, что она же что-то такое увидела у председателя – поэтому сестра ее ни с того, ни с сего и заболела, а Ирку отправили за лекарствами. Их хотят уничтожить? Неужели Пашка тоже в их компании? Или просто этот дурак… попался?
Вдруг ей стало все равно. Она так устала блуждать и пугать саму себя, что легко бы согласилась прямо здесь умереть. Ира привалилась к стволу и закрыла глаза.
Пели птицы, стрекотали кузнечики, шумел ветер. И всем было плевать на одного маленького несчастного человека.
Шуршание налетело стремительно, как порыв ветра. Ира успела только открыть глаза, чтобы увидеть, как из-за высокой травы к ней бежит огромный серый зверь. Не то собака, не то волк. Тот самый! На мгновение зверь застыл в воздухе – в прыжке. Его черные холодные глаза хлестнули по Ире равнодушным взглядом. Тяжелые лапы ударили ее в грудь. Ира вскинула руки и плашмя повалилась на землю… Голова ее нестерпимо раскалывалась от внезапно прерванного сна. Никого не было! Ей все показалось, приснилось в мимолетном забытьи.
Прошелестели легкие шаги. Ира открыла глаза. Рядом с ней на корточках сидел маленький мальчик. Лицо его было удивленно-испуганным, в больших черных глазах стояли слезы. Он протянул вперед грязную ручку, коснулся Ириной головы и тут же отдернул ее.
А потом он ушел. Выскочив из-под куста, к нему подбежала большая серая собака.
Голова кружилась, норовя уронить небо. К горлу подкатила тошнота. А сквозь зажмуренные веки снова потекли слезы.
Глава четвертая
Проклятье деревни на холме
Когда Ира открыла глаза, солнце заметно переместилось в небе. Лицо и руки ее горели от укусов комаров. Стрекотали кузнечики. Она с трудом поднялась на отяжелевшие ноги. В голове стояла звенящая пустота.
Куда она идет? Зачем?
Решив больше не соваться в лес, она пошла вдоль просеки. По границе леса и травы передвигаться было легко, высохшая земля мягко пружинила под ногами, низкие кустики уступали ей дорогу. Ира шла и шла, без надежды выискивая впереди хоть какую-нибудь тропинку, хоть что-нибудь, говорящее о том, что здесь были люди, что они ходили по этому лесу, благополучно добирались до дома, сидели потом за столом, пили чай, разговаривали о своих планах на будущее. Набегающие слезы мешали смотреть. Сбившийся на лоб платок не позволял поднять глаза. Она сорвала его с головы, скомкала, замахнулась, чтобы бросить эту тряпку за куст…
