Илья Стогов - Проект «Лузер». Эпизод шестой и последний. Бомба из антивещества
– Неужели вы его поймали?
– Кого?
– Ну, этого… который пытался мои документы украсть! Нашли, да?
– Да нет. Я не по этому делу. Я по другому.
– Жалко. Я надеялся, что органы все же прислушаются к тому, что я вчера сообщил. Давайте, чтобы не стоять под дождем, зайдем ко мне. Я живу прямо вот тут, при соборе.
Квартира у священника оказалась не очень большая, но довольно уютная.
– Можете не разуваться. Проходите на кухню. Чаю хотите?
– Спрашивать что-нибудь кроме чаю, наверное, будет бестактно, да?
– Что?
– Не обращайте внимания.
Батюшка снял с шеи большое распятие, поцеловал его и убрал в ящик комода. Потом через голову стянул подрясник и остался в рубашке и джинсах. Щелкнул чайником и сел за стол напротив Стогова.
Они помолчали.
– Чистенько тут у вас.
– Прихожанка одна вызвалась помогать по хозяйству. Три раза в неделю все пылесосит да намывает. И денег за это совсем не берет. Ну, и матушка моя… в смысле, супруга. Она сейчас у сестры, в Курске.
– Да?
– Я ведь священником-то недавно. Раньше директором зверофермы был. Мы пушного зверя на продажу растили. Потом ферма развалилась, жили, можно сказать, впроголодь. А у меня ведь двое детей. Так что вот, рукоположился. Теперь служу родине здесь. Живем, в общем-то, даже лучше, чем в прежние годы.
– Разве так бывает?
– Как?
– Ну, просто взять и из директоров фермы стать священником?
– А как еще? Священники, по-вашему, не люди, что ли?
– Как-то я это себе немного иначе представлял. То есть вы даже и не учились?
– Где?
– Ну, хоть где-нибудь?
– Почему не учился? В школе учился.
– И все?
– А почему вы спрашиваете?
– Я думал, нельзя стать священником, если у вас нет определенного образования.
– При чем тут образование? Чтобы стать священником, образование совсем не главное. Главное, родину любить.
– Мне казалось, главное в Бога верить.
– Нет, ну и это, конечно, тоже.
Он встал, выставил на стол чашки с блюдцами, из холодильника достал варенье. Стогову ужасно хотелось курить. А разговаривать больше совсем не хотелось. Зря он сюда пришел.
Потом батюшка все-таки спросил:
– А что вы хотели спросить-то?
– Да, наверное, уже и ничего.
– Ничего?
– Если честно, мне хотелось спросить у кого-нибудь, как жить правильно. Но я, наверное, спрошу в другой раз.
– А чего тут сложного? Я вот как думаю? Главное, быть хорошим человеком.
– Не знаю. Все мы, наверное, неплохие. И даже я – тоже неплохой. А творю исключительно всякие свинства.
– Что ж вы так? Все-таки милиционер. Родине служите.
– Я не милиционер. Я консультант милиции по вопросам искусствоведения.
– У-у! Жалко. Я-то думал, вы при исполнении.
Он с громким хлюпаньем отпил из чашки. Стогов к своему чаю даже и не притронулся. Не то чтобы чай был не вкусным, просто по утрам он предпочитал немного не такие напитки.
– Все-таки зря вы его вчера не арестовали.
– Кого?
– Этого подрядчика. Или как он там себя называет? Я ведь его своими глазами видел. Никаких сомнений быть не может.
– Да?
– Скользкий тип. И ведь, главное, нет в нем никакого страха! Оттяпал монастырскую землю и думает, будто это ему просто так с рук сойдет! Не может такое с рук сойти, понимаете? Никак не может! Потому что это не просто участок, а монастырская земля!
– Зачем она вам? Там же и вправду только старый туалет стоял.
– А мы бы сдали землю в аренду. И пустили бы деньги на какое-нибудь благое дело.
– Например?
– Храм бы отремонтировали.
– Так они же вам его и так за свой счет ремонтируют.
– Ну, не знаю. Мало ли на свете благих целей? Страна-то, посмотрите, только-только возрождаться начала. Только-только новые люди родились. Неизуродованные прежней идеологией. Родину любящие. Людям служить готовые. Нормальные, можно сказать, люди. Я вообще, вы знаете, оптимист. Верю, что постепенно такие, как этот жулик, исчезнут и все у нас будет нормально. Два-три поколения, и страна вернет себе прежнее могущество.
Стогов еще раз посмотрел на стоящую перед ним чашку. Действительно, что ли, выпить чайку?
– А что делать с теми, кто не хочет восстанавливать могущество?
– Что вы говорите?
– Не обращайте внимания. Я, пожалуй, пойду.
Уже дойдя до прихожей, он все же обернулся и спросил:
– Слушайте, а что у вас там за бумага?
– Бумага?
– Ну, в сейфе. Вы говорили, что без нее эти строители не смогут начать работы.
– О-о! Это не просто бумага! Вы даже и представить себе не можете, какая в этой бумаге заключена силища! Как-нибудь в следующий раз я вам обязательно покажу.
Стогов сказал «Ладно». Еще он сказал «Тогда буду ждать следующего раза». Он не знал, что следующего раза у них с батюшкой не будет.8
Он вышел на улицу, снова задрал голову, чтобы посмотреть на колокольню, а когда опустил, то обнаружил, что прямо перед ним стоит вчерашний тип в галстуке. Причем галстук у него на этот раз совсем другой, хотя и без сомнений, тоже очень дорогостоящий.
– Доброе утро!
Стогов вытащил из кармана сигареты, прикурил и только после этого кивнул в ответ.
– В такую рань – и уже с вопросами к потерпевшему?
– Да я скорее по личному делу.
– Хотели исповедаться?
Стогов скосил на него глаза, но ничего не ответил.
– Извините, наверное, дурацкая шутка. Не хотел трогать ваше privacy. Мы вчера толком не познакомились. Меня зовут Анатолий.
Стогов подал протянутую руку и тоже представился: «Илья».
– Вы к себе в отделение? Я как раз в ту же сторону. Хотите, подвезу?
Стогов кивнул еще раз. Тащиться под дождем до троллейбусной остановки не хотелось. Машина у Анатолия была дорогая, а внутри было тепло и уютно. Дверца за ним захлопнулась тихо, будто книжка.
Анатолий вывернул руль, с трудом развернулся на тесной парковке у собора и вырулил на проспект.
– Вы не подумайте, что я против религии. Просто то, как это делается у нас в стране, всегда вызывало во мне чувство брезгливости.
– А как это делается у нас в стране?
– На днях я тут стоял в пробке рядом с другой церковью. А мимо шел взвод военных курсантов. Когда они подошли поближе, взводный скомандовал: «Рота! Шапки долой! Крестимся!». И все по команде перекрестились. Вы не находите, что это немного перебор?
Стогов даже не стал пожимать в ответ плечами. Он сидел в мягком сидении с подогревом, вполуха слушал включенное в машине радио, а что именно говорит ему хозяин машины, почти пропускал.
– Я до семнадцати лет ведь в Англии жил.
– Да?
– Там школу закончил, там жизненного опыта набрался.
– Да?
– Меня родители отправили учиться в Англию еще ребенком. Старший брат остался здесь, а насчет меня отец решил, что имеет смысл вложиться в хорошее образование. Первое время сложно было… новый язык, все не так, как дома. Зато, едва вернувшись, я сразу получил свой нынешний пост.
– Да?
– Не знаю, может в этом дело? Какие-то вещи, которые для людей, выросших внутри страны, вполне естественны, мне кажутся полной дичью. Я когда к этому служителю культа первый раз знакомиться пришел, он сунул мне свою руку прямо в лицо. Типа, на! целуй! Я ему довольно вежливо объяснил, что руки при встрече стоит целовать только хорошеньким девушкам. Меня так учили в той английской школе, которую я закончил. Знаете, что он мне ответил?
– Посоветовал там в Англии и оставаться?
– Точно! Я думаю, знаете, в чем тут проблема?
– В чем?
– Все эти батюшки, они ведь родом из деревни. И те, кто ходит в их золотоглавые храмы, тоже. А я вот в деревне никогда не жил, и жить не хочу. Мы с вами другие, на них не похожие. И цели в жизни у нас с вами совершенно не те же самые, что у этого попа. Поэтому нам никогда друг друга не понять. Разница между городскими и деревенскими жителями есть в любой стране. Но только у нас это выглядит так, будто в одной стране живет два совершенно разных народа.
Машина свернула с набережной на проспект. До отдела оставалось всего несколько кварталов, но ехать приходилось медленными рывками: на сколько хватало глаз, проспект был забит мокрыми машинами. Стогов подумал, не спросить ли у водителя разрешения закурить в салоне, и ровно в эту же самую минуту в дверь священнической квартиры, из которой Стогов вышел лишь двадцать минут назад, кто-то настойчиво позвонил. Батюшка отпер и, увидев, кто именно перед ним стоит, заулыбался:
– Снова вы? Забыли чего-то?
– Ага.
– Так проходите. Чего мы в дверях?
Человек, стоявший перед ним, сказал, что ничего-ничего. Он буквально на минутку. После чего достал из-под куртки пистолет и выстрелил священнику ровно в серединку лба. Однако Стогов ничего этого еще не знал. Машина, в которой он сидел, продолжала тихонечко ползти вперед, а парень за рулем продолжал заливаться:
– Но, вы знаете, при всем при этом я оптимист. То, что сейчас происходит, это что-то вроде болезни роста. Лет сто назад руки попам целовали по всему миру. Там, где целуют и до сих пор, дела идут не очень. А там, где сегодня больше не целуют, а занялись вместо этого делом, и с экономикой все ОК, и страны расцвели. Кто у нас сегодня ходит в церковь? Либо старушки, либо провинциалы. Городская молодежь предпочитает 3G-интернет. Со временем эта молодежь подрастет, разбогатеет, займет высокие посты, отправит детей учиться в хорошие университеты. А потом уже их дети подрастут, и тоже разбогатеют, и тоже отправят детей учиться в еще лучшие университеты. В общем, я думаю, со временем все станет нормально. Три-четыре поколения, и у нас в стране жизнь станет ничем не хуже, чем в Великобритании.
