Ирина Токмакова - Людмилка и Тим в сказочном саду
– Собирайтесь, поедем на электричке в город.
– В Москву? – спросила Людмилка.
– Нет, – ответила баба Катя. – В другую сторону. Недалеко. В маленький городок, называется Григорьев.
– А зачем поедем? – поинтересовался Тим.
– Сходим с вами на базар, свежих овощей купим, и яблок, ну и мало ли что ещё нам глянется…
От станции до базара вела широкая немощёная дорога, по обеим сторонам дороги стояли очень симпатичные, очень уютные деревянные домики. Некоторые окна были в резных, прямо-таки кружевных наличниках, на иных были распахнуты деревянные ставни. На многих окошках на подоконниках стояли горшки с цветами – такими большими синими или розовыми колоколами. Баба Катя сказала, что это глоксинии. На одном из подоконников сидела и умывалась рыжая кошка. Или, может быть, это был кот? Вдали виднелась сверкавшая золотыми куполами большая церковь. Баба Катя сказала:
– Такая большая церковь называется собор.
Они дошли до собора, свернули на неширокую улочку. Тут вскоре и оказался вход на городской базар.
Баба Катя чего только не накупила! И огурчиков с жёлтенькими цветочками на кончиках, и красивых красных пузатых помидоров, и розовощёких яблок. И всяческой морковки-петрушки, и синих баклажанов, и беленьких кабачков! Она и свою сумку полным-полно набила и даже много чего положила в Тимин рюкзачок.
– Ничего, неси, – сказала она. – Ты мужчина, должен женщинам помогать.
И вот, когда они уже почти дошли до выхода, Людмилка рванула куда-то в сторону, что-то заприметив почти у самого забора.
– Идите сюда! – позвала она. – Вы только посмотрите!
И правда, там было на что посмотреть! Красота-то какая! Там на дощатом прилавочке чего только не было! Красивые расписные дощечки и деревянные с резными картинками шкатулочки – и совсем маленькие и побольше; птички-свистульки; вырезанные из дерева курочки на круглой доске, под которой на ниточках был такой чурбачок, который раскачивался точно маятник, а курочки как будто клевали зёрнышки; и красивые расписные глиняные игрушки – и куколки, и кошечки, и собачки, и мишки. Ребята застыли возле прилавка, очарованные всей этой красотой.
– Бабуль, купим? – стала просить Людмилка.
Баба Катя задумалась, потом попросила:
– Выбирайте только что-нибудь одно. Мы все деньги потратили, осталось на электричку и на маршрутку – от станции до дома доехать.
Одно? А хотелось прямо всё купить! Людмилка с Тимом долго совещались. Ну, что поделаешь, раз денег больше нет. Одно так одно. И они выбрали глиняного ярко раскрашенного медведя. Он был такой славный, такой весёлый. Людмилке даже показалось, что он ей подмигнул.
Добрались до дома усталые, но довольные. Медведя поставили на буфет рядом с охотником и конём.
Баба Катя отправилась на кухню готовить ужин.
Ох и вкусный был ужин! Баба Катя отварила молодой картошечки, посыпала её укропом, пожарила баклажан с сыром и сделала салат из огурчиков и помидорчиков.
День выдался удачным, но, что ни говори, утомительным. Вскоре после ужина ребята отправились спать.
Утром Людмилке не дала спать Кася. Она прыгнула к ней на постель и, укладываясь поудобнее, стала вертеться у неё в ногах. Ну и, конечно, разбудила. Людмилка не знала, который час, но было, во всяком случае, уже светло.
– Тимка! – позвала она.
Тим сразу же проснулся.
– Чего ты? Пора вставать? – спросил он, и голос у него был на удивление совсем не сонный.
– Давай встанем. Сбегаем до завтрака, – предложила Людмилка. – Как там Марфуша? Мы уже сколько её не видели.
Они оделись и тихонько прокрались к двери, шикнув на Ронни, собравшегося было спросонья на них залаять. Баба Катя, похоже, ещё не вставала. Они осторожно прикрыли за собой дверь.
Солнце стояло ещё совсем низко, оно пряталось где-то за еловыми ветками. Людмилка и Тим столько раз уже бегали в угол сада, что туда уже пролегла слегка различимая тропинка.
– Говори ты, – сказала Людмилка. – У тебя громче получается.
На рассвете, рано-рано,
Конь выходит из тумана…
Тим проговорил всё, что требуется, и три раза оглянуться они, конечно, не забыли.
Они оказались перед Марфушиным домиком, но её там не было, а в этот самый момент с её крылечка сходил Охотник. Он глянул на них, кивнул и прижал палец к губам, мол, тише, помолчите. Он двинулся прочь от дома и махнул им рукой, чтобы они шли за ним. Отойдя на порядочное расстояние от дома, он позвал их подойти поближе.
– Хорошо, что вы появились, – сказал Охотник. – Вместе идти веселее.
– Куда идти? – не понял Тим.
– А вот слушайте.
Тут Охотник заговорил приглушённым заговорщическим голосом:
– Завтра у Марфуши день рождения. И я хочу сделать ей подарок. Только пока что это секрет.
– И от нас тоже секрет? – с любопытством спросила Людмилка.
– Нет, я всё расскажу. Слушайте, – повторил Охотник. – Наша Птица рассказала мне, что на днях, а вернее, ночью, на гору, которую зовут Неспеши, а это такая высокая гора, что прямо почти до неба достаёт, упала звёздочка. Маленькая. Яркая, очень красивая. Там она и лежит. Я хочу постараться взойти на эту гору. Я хочу подарить звёздочку Марфуше на день рождения. Я думаю, она будет рада. Пошли со мной!
– Пойдём? – спросила Людмилка у брата.
Тим задумался. А как же баба Катя и овсянка на завтрак? И почему с ними нету Каси и Ронни? И вообще… Но ведь они уже не раз бывали в Сказке, и всё как-то благополучно обходилось. И он решительно ответил:
– Пойдём.
И они пошли. Сначала по дороге вдоль ржаного поля, где голубели васильки. Васильки что-то напевали, только путники шли быстро и было не разобрать, что они поют. Потом дорога устремилась через лес, где росли вперемешку вязы, клёны и ёлки, и очень быстро вывела их на луг, густо поросший клевером. И тут уже совсем близко они увидели ту самую гору со странным именем Неспеши. Они подошли к подножью горы и неожиданно наткнулись на густые заросли можжевельника. Как известно, можжевёловые лапы очень даже колючие и через них очень даже не просто продраться. Как только они подошли, сразу же послышались довольно громкие звуки. Подумать только! Это как раз что-то громко пели сами можжевеловые кусты:
Осторожно. Осторожно.
Шаг шагнув, споткнуться можно.
Корешки кругом, коряги,
И ущелья, и овраги.
Всюду камни-валуны –
Ой, какой величины!
Осторожно. Осторожно.
Нам за вас, друзья, тревожно.
Вы по тропочкам идите,
Вы в пещеры не входите.
Там в пещерах темнота,
А гора крутым-крута!
– Мы за добрым делом идём, Верес, – сказал Охотник. – Пропусти нас, пожалуйста.
– Только осторожно, – прошелестели кусты и расступились, образовав узкий проход к самому подножию горы.
– Что значит «верес»? – спросил Охотника Тим.
– То и значит, – ответил Охотник. – Можжевельник. Просто это его другое имя. Оно короче и ласковее, что ли.
Начался подъём в гору. Идти и в самом деле было нелегко. Тропинку еле видно, да она при этом ещё и кружила и петляла, а то вдруг упиралась в огромный валун и терялась совсем. А вокруг толпились деревья. Ветер насбивал с них кучу сухих веток, и было очень трудно снова отыскать тропинку среди этого бурелома. Охотник шёл впереди, Тим и Людмилка следом, держась за руки. Так понемногу поднимались они всё выше и выше, всё выше и выше, продвигаясь осторожно, потихоньку. Видно, недаром такое у этой горы имя – Неспеши.
Шли они и шли, как вдруг Тим обо что-то споткнулся, чуть было не упал и едва не повалил державшую его за руку Людмилку.
– Что это было? – растерялся Тим. – Вроде не камень. На камень не похоже, и не кочка…
– Не кочка, не кочка, – передразнил его кто-то, выпутываясь из травы и сухих листьев прямо у его ног.
– Что это? – воскликнула Людмилка, пугаясь.
– Не что, а кто, – пропыхтел кто-то там в траве.
Отряхиваясь и как-то странно пыхтя, перед ними оказался Ёж.
– Ты что это, Ёж, так зарылся-запрятался, что на тебя и наступить недолго? – проговорил Охотник.
– Да, попробуй не заройся, не спрячься – ответил Ёж. – Там к вершине-то ближе – Медведь. Да большой. Да какой-то непохожий. Шкура у него какая-то не медвежья. А вдруг он какой-нибудь опасный!
– У нас опасные не бывают, – возразил Охотник. – Ты забыл, что ли? У нас добрая Сказка. Кто злой, тот в злой сказке и живёт. Нас он касаться не может.
– Не может-то не может, – профырчал Ёж. – А всё же этот медведь какой-то не такой. А я маленький. Вот мне и страшно.
– Чего тебе бояться? Ты же Ёж. Ты – колючий.
– Так-то оно так. Колючек у меня много, – согласился Ёж. – Да знаешь, ведь не всякую шкуру проколючишь.
Людмилка засмеялась. Ёж разговаривал так забавно.
– Медведь – не Медведь, а надо идти дальше, – сказал Охотник.
