Луиза Мэй Олкотт - Хорошие жены
– Я верю этому всей душой, но, Тедди, мы никогда не сможем опять быть мальчиком и девочкой; старые добрые времена не вернутся, и мы не должны ожидать этого. Теперь мы мужчина и женщина, время игр позади, у нас есть дела посерьезнее, и мы должны оставить шалости. Я уверена, что и ты это чувствуешь. Я вижу перемену в тебе, и ты найдешь ее во мне. Мне будет не хватать моего мальчика, но я буду так же сильно любить мужчину и восхищаться им даже больше, так как он становится тем, кем, я надеялась, он будет. Мы не можем больше быть друзьями игр, но мы будем братом и сестрой, чтобы любить друг друга и помогать друг другу всю жизнь, да, Лори?
Он не сказал ни слова, но взял протянутую ему руку и прижался к ней лицом, чувствуя, что из могилы мальчишеской страсти поднялась красивая, крепкая дружба, чтобы осчастливить их обоих. Вскоре Джо сказала весело, так как ей не хотелось, чтобы его возвращение было печальным:
– Не могу поверить, что вы, дети, в самом деле женаты и собираетесь вести свое хозяйство! Кажется, еще вчера я застегивала передник Эми и дергала тебя за волосы, когда ты меня дразнил. Боже, как летит время!
– Так как один из «детей» старше тебя, нечего изображать бабушку. Льщу себя надеждой, что я «джентльмен взрослый», как сказала Пеготти о Дэвиде Копперфилде[134], а когда ты увидишь Эми, то найдешь ее чересчур большим дитятей, – сказал Лори, усмехаясь ее материнскому виду.
– Может быть, ты и старше меня годами, Тедди, но я старше чувствами. С женщинами всегда так, а этот последний год был таким тяжелым, что я чувствую себя сорокалетней.
– Бедная Джо! Мы оставили тебя нести это бремя одну, а сами развлекались. Да, ты стала старше, вот морщинка, вот другая; когда ты не улыбаешься, глаза у тебя печальные, а когда я только что коснулся подушки, то почувствовал на ней слезу. Тебе пришлось многое перенести – и перенести одной. Каким я был себялюбивым чудовищем! – И Лори дернул себя за волосы с полным раскаяния взглядом.
Но Джо лишь перевернула предательскую подушку и ответила, стараясь говорить бодро:
– Нет, я была не одна. Мне помогали папа и мама, здесь были милые малыши, и мысль, что у тебя и Эми все хорошо и что вы счастливы, тоже помогала мне легче переносить горе. Да, иногда мне одиноко, но, смею думать, это полезно для меня и…
– Больше ты никогда не будешь одинока, – вставил Лори, обняв се, словно хотел защитить от бед. – Мы с Эми не сможем без тебя, так что ты должна прийти и научить «детей», как вести хозяйство, и участвовать во всем, как это было прежде, и позволить нам ласкать и баловать тебя, и все будут блаженно счастливы вместе.
– Если я не буду мешать, что ж, это было бы очень приятно. Я снова начинаю чувствовать себя совсем юной, потому что мне кажется, все мои заботы улетели, когда вы вернулись. Ты всегда был утешителем, Тедди! – И Джо положила голову ему на плечо, так же как много лет назад, когда Бесс была больна, а Лори велел ей опереться на него.
Он взглянул на Джо, спрашивая себя, помнит ли она то время, но Джо улыбалась про себя, словно и вправду все ее заботы исчезли с его приездом.
– Ты все та же Джо, что роняет слезы, а через минуту смеется. Вид у тебя сейчас очень озорной. В чем дело, бабушка?
– Я думала, как вы с Эми ладите.
– Как ангелы.
– Да, конечно, так было в первое время; но кто из вас правит?
– Я не прочь сказать тебе, что сейчас она, по крайней мере я позволяю ей думать так – ей это нравится. Постепенно мы меняемся ролями, ведь брак, говорят, наполовину уменьшает права каждого и удваивает обязанности.
– Вы продолжите, как начали, и Эми будет править тобой до конца ваших дней.
– Да, она делает это так незаметно, что я, пожалуй, не буду возражать. Она из тех женщин, которые знают, как править. Пожалуй, мне это даже нравится – она может вить веревки из человека так нежно и мило, как из мотка шелка, и ты при этом чувствуешь, что она все это время делает тебе одолжение.
– И вечно мне жить, глядя на этого мужа под башмаком жены, и наслаждаться этим! – воскликнула Джо, воздев руки.
Было приятно видеть, как Лори расправляет плечи и улыбается с мужским презрением, слыша такие предположения, и отвечает с величественным видом:
– Эми слишком хорошо воспитана для этого, а я не такой мужчина, чтобы это терпеть. Моя жена и я слишком уважаем себя и друг друга, чтобы тиранить один другого и ссориться.
Джо понравились его слова, и она нашла, что это новое достоинство ему очень к лицу, но мальчик так быстро превращался в мужчину, что к ее удовольствию примешивалось сожаление.
– Я уверена в этом. Ты и Эми никогда не ссорились – не так, как мы с тобой. Она солнце, а я ветер из сказки, и солнце правило человеком лучше, помнишь?
– Она тоже может сдуть человека с ног, а не только сиять ему, – засмеялся Лори. – Какой нагоняй я получил в Ницце! Даю тебе слово, это было куда хуже, чем любой из твоих нагоняев, – настоящая взбучка. Я расскажу тебе об этом когда-нибудь – она никогда не расскажет, ведь, сказав мне, что презирает меня и стыдится за меня, она потом отдала сердце презренному и вышла замуж за никуда не годного.
– Что за низость! Если она будет обижать тебя, приходи ко мне; я за тебя заступлюсь.
– Похоже, что я в этом нуждаюсь, не так ли? – сказал Лори, вставая в театральную позу, которая неожиданно превратилась из внушительной в восторженную, когда послышался голос Эми:
– Где она? Где моя милая Джо?
Вошла толпой вся семья, и все снова обнимались и целовались, и после нескольких неудачных попыток три путешественника уселись, чтобы на них глядели и ими восхищались. Мистер Лоренс, как всегда бодрый и энергичный, тоже изменился после заграничной поездки, как и его юные спутники, – его ворчливость почти совсем исчезла, а старомодная учтивость обрела блеск, сделавший ее более естественной, чем когда-либо. Было приятно видеть, как он улыбается «моим детям» – так называл он юную пару. Еще приятнее было видеть Эми, относившуюся к нему с дочерней почтительностью и любовью, которые совершенно покорили его старое сердце. И приятнее всего было наблюдать, как Лори вращается вокруг этих двоих, не уставая любоваться прекрасной картиной, которую они создавали.
Едва взглянув на Эми, Мег осознала, что ее собственное платье не имеет парижского шика, что юная миссис Лоренс совершенно затмила бы юную миссис Моффат и что «миледи» в целом весьма элегантная и изящная женщина. Джо подумала, глядя на молодых: «Как хорошо они выглядят вместе! Я была права, и Лори нашел прелестную, хорошо воспитанную девушку, которая создаст ему семейный очаг лучше, чем неуклюжая Джо, и будет его гордостью, а не причиной мучений». Миссис Марч и ее муж улыбались и кивали друг другу со счастливыми лицами. Они видели, что их младшая дочь преуспела не только в житейском смысле, но и обретя лучшее из богатств в любви, доверии, счастье.
Лицо Эми было полно ласкового оживления, свидетельствовавшего о безмятежности души, в ее голосе звучала какая-то новая нежность, а холодную чопорность сменило спокойное достоинство – и женственное, и покоряющее, – которое не было омрачено никаким мелким притворством. Сердечность ее манер была даже более очаровательна, чем новая красота или прежнее изящество, ибо характеризовала ее сразу и однозначно как настоящую леди, какой она прежде надеялась стать.
– Любовь сделала многое для нашей маленькой девочки, – сказала ее мать с нежностью.
– Всю жизнь у нее перед глазами был хороший пример, моя дорогая, – шепнул мистер Марч, с любовью глядя на постаревшее лицо и седую голову рядом с ним.
Дейзи не могла отвести глаз от «красивой тети» и следовала за ней, как комнатная собачка за сказочной владелицей замка, обладающей волшебными чарами. Деми немного выждал, чтобы обдумать новые родственные отношения, прежде чем подверг себя риску, приняв взятку, имевшую соблазнительную форму семейства деревянных медведей из Берна. Впрочем, фланговый удар привел к его безусловному подчинению – Лори знал, чем завоевать его.
– Молодой человек, когда я имел честь впервые встретиться с вами, вы ударили меня в лицо. Теперь я требую сатисфакции. – И с этими словами высокий дядюшка принялся подбрасывать своего маленького племянника и бороться с ним, уничтожив его философское достоинство так же, как и восхитив его мальчишескую душу.
– Ну не в шелках ли она с головы до ног? Ну не радость ли глядеть, как сидит она здесь в добром здравии, а все-то называют нашу маленькую Эми миссис Лоренс? – бормотала старая Ханна, которая не могла не поглядывать на них, пока накрывала на стол самым беспорядочным образом.
Боже мой, как они говорили! Сначала один, потом другой, затем вдруг все вместе, пытаясь рассказать за полчаса обо всем, что произошло за три года. Счастье, что чай был готов и обеспечил перерыв и подкрепление, а то они непременно охрипли бы и ослабели. Какая веселая процессия двинулась в столовую! Мистер Марч с гордостью вел «миссис Лоренс», миссис Марч с такой же гордостью опиралась на руку «моего сына». Старый джентльмен взял под руку Джо, шепнув: «Теперь ты должна заменить мне мою девочку», и взглянул на пустой угол у камина, на что Джо шепнула в ответ дрожащими губами: «Я постараюсь, сэр».
