Люси Монтгомери - Энни с острова принца Эдуарда
Миссис Линд с Мариллой тихонько подошли к ее двери, перед тем, как отправиться спать, и с сомнением покачали головами, глядя друг на друга. В восточной комнатке была гробовая тишина… Буря бушевала всю ночь, но когда забрезжил рассвет, она угомонилась. Энни увидела яркую полоску света на фона пока еще темного неба. Вскоре рубиновый свет пролился на холмы на востоке. Облака слились на горизонте в единую белую массу, очистив небо, которое вновь стало ярко-голубым. Мир снова казался обновленным; все в нем вернулось на круги своя.
Энни поднялась с колен и потихоньку спустилась вниз. Холодный после дождя ветер бил ее прямо в лицо, которое было белым, как полотно. Глаза ее, в которых не было видно слез, горели лихорадочным огнем. Девушка прошла через двор. Кто-то весело насвистывал, шагая по дорожке. Через несколько минут Энни увидела Пасифика Буота. Силы вдруг покинули ее. Если бы она не обхватила толстую ветку ивы, она бы упала на землю. Пасифик был поденщиком мистера Джорджа Флетчера, который жил по соседству с Блифами. Миссис Флетчер приходилась Гильберту родной тетей. Пасифик, конечно, знает… знает то, что должен знать!
Пасифик продолжал чеканить шаг по дорожке, беззаботно насвистывая. Энни он не замечал.
Трижды она порывалась его окликнуть и не смогла. Он уже почти прошел мимо, когда девушка, наконец, разомкнула дрожащие губы и тихо позвала его: «Пасифик!»
Парень повернулся к ней с веселой улыбочкой и пожелал доброго утра.
– Пасифик, – тихо спросила она, – вы были сегодня утром у Джорджа Флетчера?
– Конешно, – охотно ответил тот. – Мой папаша вчера вечером заболел. Я воо-ще не пошел туда из-за этой страшенной бури. Но сегодня утром я к ним зашел. Я щас иду в лес короткой дорогой.
– А вы слышали что-нибудь сегодня о Гильберте Блифе? Как он себя чувствует? – делая над собой неимоверное усилие, спросила Энни. Все, что угодно, только не неизвестность!
– Ему полегчало, – ответил Пасифик. – Но ночью ему было плохо. Дохтур сказал, што не долго ему осталось мучиться: скоро парень пойдет на поправку. Хотя он был одной ногой в могиле. Этот парнишка совсем извелся в своих колледжах! Ну, мне надо поспешать. Старик ждет – не дождется…
И Пасифик продолжал свой путь по дорожке, не переставая насвистывать. Энни проводила его долгим взглядом. Она так вся и сияла от счастья. От ночных кошмаров не осталось и следа!
Пасифик был долговязым и нескладным парнем с довольно заурядной внешностью. Но ей он казался таким прекрасным, каким только может казаться гонец, принесший благие вести из тридесятого царства. Обветренное, круглое, черноглазое лицо Пасифика теперь всегда будет ассоциироваться у Энни с хорошими новостями. Ведь это он снял с нее «траурную вуаль»! Давно уже веселый свист Пасифика отзвучал вдали, оставив среди кленов Аллеи Влюбленных лишь живое воспоминание о своей музыкальности, – а Энни все стояла под ивами, и на губах ее словно таял горько-сладкий шоколад…
Таков ли вкус жизни, когда мы облегченно вздыхаем, узнав, что самое страшное – уже позади? Утро напоминало кубок, наполненный туманами и восторгами. К своему приятному удивлению Энни увидела рядом с собой куст благоухавших диких роз, покрытых кристально-чистой, как слеза, росой. Трели и пересвисты птиц в раскидистых кронах деревьев над ее головой удивительным образом гармонировали с ее настроением. С губ ее слетела фраза, которую она вычитала в одной замечательной, очень старой и очень правдивой книге: «И пусть слезы застилают нам глаза ночью, – верь, друг мой, утром в них блеснет радость!»
Глава 41. Любовь поворачивает время вспять
– Что если нам с вами тряхнуть стариной и отправиться на прогулку в осенний лес? Мы пройдем по холмам, на которых растут дивные сентябрьские растения, источающие пряные ароматы, и посетим садик Эстер Грей…
Все это говорил не кто иной, как Гильберт Блиф, выросший, словно из-под земли, у крылечка усадьбы Грин Гейблз.
Энни, сидевшая на каменной ступеньке и спешно дошивавшая какую-то вещичку из светло-зеленого материала – легкого, как паутинка – взглянула на него довольно беспомощно.
– Если б я только могла! – медленно произнесла она. – Но ничего не получится, Гильберт. Знаете ли, сегодня вечером я приглашена на свадьбу Алисы Пенхаллоу. Нужно срочно закончить это платье. Я едва-едва успею это сделать к тому времени, когда нужно будет выходить! Мне так жаль, Гильберт! При иных обстоятельствах я с удовольствием пошла бы!»
– А как насчет того, чтобы совершить прогулку завтра днем? – осведомился Гильберт, который старался не показывать своего разочарования.
– Почему бы и нет?
– В таком случае я поспешу домой и займусь делами, чтобы «не откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня»… Так Алиса Пенхаллоу сегодня выходит замуж? И это – третья свадьба, на которую вы приглашены этим летом, Энни! На ваших глазах замужними стали Фил и Джейн, а теперь настал черед Алисы! Никогда не прощу Джейн за то, что не пригласила меня на свою свадьбу!
– Вы не станете осуждать ее за это, если узнаете, что отовсюду понаехала родня Джейн, которая прямо-таки битком набилась в дом; знаете, он с трудом мог всех вместить! Меня пригласили лишь потому, что я имела честь дружить с Джейн, когда мы еще учились в школе… Думаю, миссис Хармон хотелось, чтобы меня потрясли до глубины души триумф Джейн и ее показное великолепие.
– И в самом деле, последнее время Джейн ходит вся в бриллиантах, бриллиантовая наша!.. Не поймешь, где кончаются драгоценности и начинается сама Джейн!
Энни рассмеялась.
– Да уж, на ней – великое множество всяких украшений. Среди всех этих бриллиантов, белого атласа, тюля, кружев, роз и экзотических цветов нашу маленькую Джейн трудно разглядеть. Но она сама – ОЧЕНЬ счастлива, равно как и мистер Инглис, равно как и миссис Хармон…
– Так вы сегодня вечером оденете этот наряд? – поинтересовался Гил, с любопытством разглядывая затейливые оборочки и складочки ее еще незаконченного платья.
– Да. Правда, оно хорошенькое? А в волосы я воткну седмичник. Его столько этим летом в Охотничьих Угодьях!
Гильберт представил себе Энни в этом светло-зеленом платье с оборками… Мягкий изгиб ее рук, белоснежная шея и белый седмичник в пышной копне блестящих рыжих волос, – все это живо рисовало его воображение. У него перехватило дыхание, но он почти сразу отвернулся.
– Отлично, я заскочу к вам завтра! Желаю хорошо провести время!
Энни проводила его взглядом и вздохнула. Гильберт вновь старался стать ей другом – добрым другом – но… не более того. После своего счастливого выздоровления, он довольно часто наведывался в Грин Гейблз; между ними вновь установились прежние теплые отношения. Но теперь Энни не могла удовлетворить одна лишь дружба. Пышная роза любви затмевала свежую поросль дружеских чувств, которые вновь вернулись к ним. Однако, Энни усомнилась в том, что Гильберт по-прежнему не хочет ограничиваться одной лишь дружбой. В тот ничем не примечательный день восторги ожидания уступили место сомнениям. Ее охватил ужас: а вдруг ничего уже не исправишь? Что если Гильберт на самом деле влюбился в Кристину?.. Возможно, они даже помолвлены!.. Но Энни постаралась выкинуть из головы все тревоги и волнения. С действительностью ее должна примирить мысль о том, что скоро она пойдет работать, и честолюбивые мечты помогут ей позабыть о ее чувстве к Гильберту. С работой учителя она справится хорошо, если не блестяще… В популярных изданиях скетчи Энни были замечены, и этот успех тоже во многом способствовал ее самоутверждению. Итак, в литературе для нее еще не все потеряно! Но… но все-таки!.. Энни отложила в сторону зеленое платье и снова вздохнула.
Когда Гильберт пришел на следующий день, его ждала Энни, свежая, как раннее утро, сияющая, как звезда… И это после всех тех увеселений, в которых она участвовала вчера! Одета она была в зеленое платье, – но вовсе не в то, в котором ходила на свадьбу, а в старое, понравившееся Гильберту больше всех ее остальных нарядов, о чем он ей так прямо и сказал на балу в Редмонде. Его насыщенный малахитовый цвет удивительно гармонировал с тициановскими волосами девушки, ее серыми лучистыми глазами и ослепительно-белой кожей. Гильберт, как зачарованный, смотрел на нее, пока они шли по тенистым лесным тропинкам. Никогда она еще не была такой красивой! А Энни, украдкой поглядывая в его сторону, думала, что он очень изменился со времени своей болезни. Казалось, все, что еще оставалось в нем мальчишеского, бесследно исчезло.
День был красивым, и красивым был их путь. Энни даже вздохнула с сожалением, когда они вошли в сад Эстер Грей. Но, усевшись на старую скамью, они убедились в том, что и это место посетила Красота. Здесь все было красиво, как и в те незапамятные времена, когда Диана, Джейн, Присцилла и Энни нашли этот садик во время Золотого Пикника. Тогда в нем благоухали нарциссы и фиалки, а теперь на смену им пришли яркие, пламенеющие золотые шары, украшавшие самые отдаленные уголки сада, и фиолетовые астры – крохотные островки, затерявшиеся в этом золотом море. Из березовой рощи сюда бежал ручеек, – резвый и радостный, – а воздух был насыщен морскими запахами. Вдалеке расстилались поля, окруженные белыми заборами, серебрившимися на солнце из года в год. Осенние облака бросали на поля длинные тени. Внезапно подувший с запада ветер принес с собою их давнишние мечты.
