Владимир Гриньков - Санитар
– Я из города должен уехать. Сразу, как только все произойдет.
– Пусть так, – согласился Подбельский, подумав. – Денег я тебе дам.
Так получалось, что Паша уже как бы согласился.
– Иди отдыхай, – сказал Подбельский. – К вечеру чтобы как огурчик был.
– А что, сегодня? – вскинулся Паша.
– Конечно. Сегодня в гости к Ачоеву поедешь.
Паша на первый этаж спустился. Он уже план собственных действий составил, оставалось детали кое-какие продумать. Схема, начерченная Подбельским, легко читалась. Он руками Паши хотел от Ачоева избавиться. Дальше очень просто все – завозят его в укромное место и убивают. Лучше, чтобы и следов Пашиных не оставалось. А если эту схему иначе выстроить? Пистолет ему здесь дадут наверняка. Вот оно – оружие. А вот – Подбельский. И не надо уже ни к какому Ачоеву ехать. А смерть на Ачоева и спишут, конечно. Давно тот к Подбельскому подбирался. И вот настиг наконец. Все гладко получалось, и Паша засмеялся, поняв, что Подбельского перехитрил. Он сейчас окончательно утвердился в мысли, что они похожи необыкновенно. Подбельский, как это внезапно открылось, и сам небезгрешен был. Не терпел, если кто-то выше его подняться пытался. Любил быть сильным. А слабые, оказавшиеся рядом с ним, умирали. Он, как и Паша, – санитар. Слабых да увечных со своего пути убирает, не задумываясь.
Паша даже задремать смог, а когда пробудился – за окном серо было. Вечер надвигался. Паша умылся и поужинал, выпив пакет кефира.
Подбельского он нашел сидящим в кресле перед телевизором. Тот голову повернул, сказал будничным голосом:
– Садись. Сейчас кино закончится – поговорим.
Все так выглядело, будто ничего особенного не происходило.
Вошел без стука Виталий Викторович.
– Готово? – спросил Подбельский, не оборачиваясь.
– Да.
На экране телевизора поплыли титры.
– Какие жалостливые фильмы снимают! – сказал Подбельский. – Просто жуть!
Он поднялся из кресла. Был одет в костюм и даже при галстуке, будто собирался куда-то.
– Виталий Викторович все тебе объяснит по дороге, – сказал, покачиваясь с пятки на носок.
– А пистолет? – быстро спросил Паша.
– На месте получишь.
Все складывалось не так, как предполагал Паша. Совсем не так.
– Идем, – сказал Виталий Викторович.
– Вы со мной едете? – спросил Паша потерянно.
– Да.
– И еще, – сказал Подбельский. – Деньги, о которых я говорил.
Вынес из соседней комнаты небольшой чемоданчик.
– Ого, – усмехнулся Паша невесело. – Мне этого на всю жизнь, наверное, хватит.
– Любую сумму можно потратить за месяц.
– А потом? – спросил Паша.
– Потом ты вернешься ко мне. И мы еще поработаем вместе.
Они действительно собрались его убить. Рассчитывают, что завтра уже смогут о Паше забыть. Но у него были свои собственные расчеты.
– Хорошо, – сказал как можно беспечнее и руку за чемоданчиком протянул.
– Э-э, нет, – засмеялся Подбельский. – Деньги тебе Виталий Викторович отдаст, когда все гладко пройдет.
Они играли с ним, как со щенком. За недоумка держали. Паша рукой махнул и из номера вышел. Виталий Викторович шел следом.
Спустились вниз. У входа в здание одиноко стоял "жигуленок". Виталий Викторович сел за руль. Паша устроился сзади.
– Все очень просто, – сказал начальник охраны, когда они выехали за ворота. – Лифтом поднимаешься на шестой этаж. Ачоев остановился в шестьсот восьмом номере. Постучишь в дверь. Если спросят – кто, ответишь, что из службы охраны отеля. Он откроет, ты заходишь…
– Он меня знает в лицо.
– Ну и что?
– А я ему скажу, что из службы охраны.
– Ты ему об этом еще при закрытой двери скажешь. А когда он дверь тебе откроет – уже не имеет значения, узнает ли он тебя. Сразу стреляй.
– В голову стрелять?
– Без разницы. Хоть в грудь. Он упадет, и вот тогда ты ему в голову выстрелишь – для надежности.
– Шуму, наверное, будет много.
– Пистолет с глушителем. Так что не бойся ничего.
Паша ладонью провел по лбу. Рука стала мокрой.
Они запросто могут его переиграть. Уже переигрывают, Паша по их сценарию свою роль играет.
– Пистолет вы мне дадите?
– Да.
Больше не разговаривали. Каждый думал о своем. Только когда к гостинице подъехали, Виталий Викторович рукой показал куда-то вперед:
– Я там буду стоять, за углом.
Склонился и из-под сиденья извлек пистолет с привинченным глушителем.
– Я же не понесу его прямо так, – сказал Паша дрогнувшим голосом.
Его нервы сейчас напоминали тонкий волосок – вот-вот оборвется. Он не знал, чего больше боится: того, что Ачоева убить должен, или всех последующих событий. Сейчас, пока Ачоев еще жив, и сам Паша вроде как в безопасности. Но после смерти Ачоева его собственная жизнь уже ничего не стоит. И если он ошибется…
– На! – сказал Виталий Викторович и пластиковый пакет протянул. – Заверни, так будет лучше.
Паша из машины выбрался неуклюже, хлопнул дверцей.
Уже совсем стемнело. Тусклые фонари у входа в гостиницу тщетно пытались прогнать прочь сумрак. Пожилая администраторша сонно клевала носом за высокой стойкой. Паша направился к лифту, но, увидев там двух женщин, переменил намерения и вышел на лестницу. Здесь было пустынно и тихо. Паша поднялся на два этажа и на лестничной площадке развернул пакет с пистолетом. Извлек обойму. В ней было только два патрона. Он не испугался, потому что ожидал чего-нибудь подобного. Теперь не сомневался нисколько, что его хотят убить. Два патрона для Ачоева, и Паша остается без оружия. Но Подбельский и помыслить не мог, что Паша голову от страха не потеряет, додумается прежде оружие проверить.
Паша пистолет с предохранителя снял, прикрыл пакетом и стал подниматься наверх. Он обнаружил, что страх его покидает стремительно. И причину он тогда понял – начал Подбельского переигрывать. С той секунды, как патроны в обойме проверил. Они его хотели перехитрить. Но недооценили.
Ачоева он все равно убьет. За его спесивость. А потом уже – очередь Подбельского.
На площадке шестого этажа он остановился и прислушался. Тишина. Сюда, на лестницу, никакие звуки не доносились. Паша дверь приоткрыл и выглянул в коридор. Никого.
Напротив номера шестьсот восьмого Паша остановился, оглянулся по сторонам и достал из пакета пистолет. Уже знал, что Ачоеву скажет, и потому нисколько не волновался. Постучал осторожно в дверь – глушителем постучал, и потому стук получился негромким, но требовательным. Пистолет Паша держал на уровне лица стволом вверх, приготовился уже, и теперь ждал, когда Ачоев его из-за двери спросит: "Кто?" Но дверь внезапно открылась, она распахнулась широко, на пороге стоял Ачоев. Все в одно мгновение спрессовалось – Паша от неожиданности растерялся, Ачоев увидел человека с пистолетом. Паша автоматически ему в лицо пистолет направил, Ачоев на шаг назад отступил – и вот тут Паша выстрелил. Раздался негромкий хлопок, и Ачоев упал. Пуля ему попала между глаз, и он был, несомненно, мертв. Паша в номер вошел, прикрыл за собой дверь. Один патрон сэкономил, как и хотел, и чувствовал, что все теперь как нельзя лучше складывается.
Из небольшого и тесного коридорчика, в котором он находился, Паша в комнату прошел. Здесь был столик накрыт на двоих, Ачоев кого-то ожидал, наверное, и следовало поторопиться. Еще одна дверь была – в смежную комнату, – Паша ее толкнул и вздрогнул. У кровати стояла девица – в одном нижнем белье – и нервно мяла в руках платье. Ачоев, оказывается, гостью привел. И, еще не покормив ее ужином, собирался уделить ей немного своего драгоценного времени.
Паша в руке по-прежнему держал пистолет, бесполезно было его прятать – девица уже увидела оружие.
– Ты кто? – спросил Паша.
– Ольга.
Он засмеялся.
– Да мне твое имя ни к чему, – сказал. – Ты шлюха?
Ольга молчала, глядя на него широко раскрытыми глазами. Паша пистолетом дернул демонстративно.
– Проститутка, спрашиваю?
Он все еще никак не мог решиться истратить на нее пулю. Тогда осложнится все для него неимоверно.
– Да, – ответила она, не сводя взгляда с пистолета.
– И сколько берешь за услуги?
– Сто.
– Сто долларов? Оно того не стоит, – сказал Паша наставительно.
Подумал.
– Раздевайся! – скомандовал после паузы.
Ольга замешкалась, но лишь на мгновение, потому что Паша опять повел пистолетом, и тогда она стала торопливо расстегивать бюстгальтер.
– Мне это не нужно, – засмеялся Паша. – Трусики снимай.
Она подчинилась. Паша приблизился; развернул Ольгу лицом к кровати и с силой толкнул. Она упала на колени.
– Ничего, если я буду сзади? – спросил Паша.
Ольга не успела ответить, потому что в следующий миг Паша выстрелил ей в затылок. По накрахмаленному постельному белью брызнуло алым.
– Стерва! – сказал Паша зло.
Он остался без патронов и сердился неимоверно. Хорошо еще, что повел себя правильно и эта дура не начала кричать.
