Люси Монтгомери - Энни с острова принца Эдуарда
Как часто, в течение последних, лет Энни представляла себе этот день; но когда он, наконец, наступил, девушка была удивлена тем, что на самом деле взволновало ее больше всего. Нет, это не был самый торжественный момент, когда респектабельный ректор Редмонда вручил ей шапочку, диплом и провозгласил ее бакалавром искусств. И не то, как вдруг засияли от счастья глаза Гильберта, когда он увидел приколотые к ее платью ландыши, захватило девушку. Пожалуй, это не был и непонимающий, тоскливый взгляд Роя, который он на нее бросил, когда поднимался на сцену. Нет, не снисходительное приветствие и поздравление Алины Гарднер, или восторженные возгласы Дороти и ее наилучшие пожелания оставили неизгладимый след в памяти Энни. Больше всего ей запомнилась та безотчетная боль, которая сжала ее сердце и не отступала в течение всего этого длинного дня.
А после торжественной встречи состоялся выпускной бал «дипломированных бакалавров искусств». Готовясь к нему Энни одела свое лучшее платье и стала подбирать к нему украшение. Отложив в сторону нитку жемчуга, которую обычно надевала в торжественных случаях, она достала из сундука маленькую коробочку, которую доставили ей в Грин Гейблз на Рождество. Она извлекла из нее тонкую золотую цепочку с маленьким кулончиком в форме сердечка, которое сверху было покрыто розовой эмалью. К цепочке прилагалась карточка со следующими словами: «Исполнения Вашей мечты желает Вам Ваш старый товарищ Гильберт.» Тогда Энни посмеялась, так как этот кулончик вызвал в ней одно воспоминание. После того, как Гильберт, в день их первой встречи в школе, обозвал ее «рыжей», он попытался заключить с ней перемирие, презентовав ей розовую, соблазнительную конфетку в форме сердечка… Вспомнив все это на Рождество, Энни написала Гилу короткое благодарственное письмо. Но безделушку эту она никогда не носила. Но в тот вечер она с мечтательной улыбкой обвила этой тоненькой цепочкой свою белую шейку.
В Редмонд они шли вместе с Фил. Энни почти все время молчала, а Фил, наоборот, трещала без умолку. Внезапно, последняя сказала:
– Слышала, что после выпускного Гильберт Блиф с Кристиной Стюарт намереваются объявить о своей помолвке. Вы знали об этом?
– Нет, – коротко ответила Энни.
– Думаю, что так оно и будет, – беззаботно болтала Фил.
Энни не произнесла ни слова. Она почувствовала, как покраснело ее лицо. Хорошо еще, что было темно! Девушка просунула руку под воротничок и нащупала золотую цепочку. Одним рывком она сорвала ее со своей шеи и запихнула в карман. В глазах ее отразилась боль, руки ее тряслись.
Но на балу, казалось, не было девушки веселее, чем она. И когда Гильберт подошел к ней, чтобы пригласить на танец, она без сожаления отказала ему, сказав, что все танцы у нее уже расписаны и внесены в бальную карточку… Поздно вечером обитательницы Пэтти-Плейс собрались у камина, в котором догорали дрова, чтобы поболтать и понежиться в тепле (вечера все еще были прохладными); выяснилось, что Энни разочарована событиями дня больше, чем кто бы то ни было.
– Сегодня, после вашего ухода, сюда заглянул Муди-Спургеон МакФерсон, – сказала тетушка Джеймсина, подсевшая поближе к камину, чтобы подбросить в огонь сучьев. – Он ничего не знал про выпускной вечер… Этому пареньку надо бы спать с резиновым бандаже вокруг головы, чтобы уши его так не торчали! Один из моих «женишков» практиковал подобный метод, и ему здорово помогло! Между прочим, этот совет дала ему я, и он ему последовал, хотя никогда не мог мне простить, что я это сделала.
– Муди-Спургеон – очень серьезный молодой человек, – зевнула Присцилла. – Думать ему больше не о чем, как о своих ушах!.. Он же собирается стать священником!
– Ну, думаю, Господь не придает такого большого значения человеческим ушам, – с достоинством произнесла тетя Джимси, немедленно прекращая обсуждать какие бы то ни было недостатки Муди-Спургеона. Тетушка Джеймсина всегда с должным уважением относилась к священнослужителям, пусть даже к тем, которые только в самом начале пути.
Глава 38. Роковая ошибка
– Только подумать, через неделю ровно я вернусь в Эвонли! Замечательная мысль! – сказала Энни, наклоняясь над коробкой, в которую упаковывала лоскутные одеяла миссис Линд. – Но… Только вообразите, ровно через неделю мы НАВСЕГДА покинем Пэтти-Плейс. Какая ужасная мысль!
– Интересно, призрак нашего смеха ворвется когда-нибудь в мечты этих двух старых дев – мисс Пэтти и мисс Марии? – размышляла вслух Фил. – Подхватит ли наши голоса звонкое эхо будущего?
Мисс Пэтти и мисс Мария возвращались домой, обмотав чуть ли не весь земной шар, по крайнем мере, населенную его часть.
– Мы приезжаем в середине мая, – писала мисс Пэтти. – Боюсь, Пэтти-Плейс уступает по площадям залу фараонов в Карнаке… Но я никогда не любила жить в больших домах. Как хорошо снова вернуться в «родные пенаты»! Если вы отправляетесь в путешествие на склоне лет, то стремитесь «объять необъятное» и посмотреть как можно больше всего, ведь вам не так уж много времени отпущено. Это становится, если хотите, вашим «пунктиком», идеей-фикс. Боюсь, Марии теперь вечно будет чего-то не доставать.
– Оставляю здесь мои фантазии и мечты для тех, кто придет за нами следом, – сказала Энни, в задумчивости обводя взглядом голубую комнатку – ее голубую обитель, в которой она счастливо прожила целых три года. Она преклонила колени в молитве у окна и потом еще долго смотрела, как солнце садится за сосновую рощу. Сколько раз она слышала здесь шум осенних дождей! Наверное столько же, сколько раз ей пели малиновки по весне!.. Останутся ли здесь ее старые мечты? Что-то незримое и непостижимое, и вместе с тем, вполне реальное, останется после нее в этой комнате, в которой она столько смеялась и плакала, радовалась и страдала. Запомнит ли эта голубая комнатка звук ее голоса?
– Мне думается, – сказала Фил, – что комнате передаются мечты, мысли и страдания человека, который долго в ней живет. Они, – как бы единое целое, и настолько тесно связаны друг с другом, что комнате передается многое, даже индивидуальность этого человека. Я уверена, если лет через пятьдесят вернусь сюда, – ваша голубая комнатка скажет: «Энни, Энни!» Какие денечки мы провели с вами вместе, дорогая! Разговоры, шутки и веселые студенческие кутежи! О, сердце мое! В июне мы с Джо поженимся, и я знаю, что буду очень счастлива. Но сейчас-то мне хочется только одного: чтобы наша «редмондская сказка» никогда не кончалась.
– По-моему, нет смысла этого так страстно желать, – заявила Энни. – Неважно, какие радости нас ожидают в будущем, – былого беззаботного существования уже не вернешь. Все кончено, Фил! Ничего не повторится вновь.
– А с Расти что вы собираетесь делать? – спросила Фил, глядя, как кот-фаворит крадется по комнате.
– Я забираю его домой вместе с Джозефом и кошкой Сарой, – вступила в разговор тетушка Джеймсина, заходя в комнату вслед за Расти. – Не стоит разлучать этих котов после того, как они научились жить вместе. И для людей, и для кошек это не простая задача.
– Мне так жаль с ним расставаться! – грустно сказала Энни. – Но я не могу взять его с собой в Грин Гейблз. У Мариллы – аллергия на кошек, к тому же Дэви замучил бы бедного кота до смерти. И, кстати, неизвестно еще, сколько времени я пробуду дома. Мне предложили должность старшего преподавателя в колледже Саммерсайда.
– Ну и как, вы согласились? – поинтересовалась Фил.
– Я… я еще не решила окончательно, – молвила Энни, покраснев от смущения.
Фил с пониманием кивнула. Естественно, до тех пор, пока Рой не сделает ей предложения, – лучше ничего не планировать. Но нет сомнений: скоро он заговорит! И нет никаких сомнений, что Энни ответит «да», когда он спросит ее: «Вы согласны выйти за меня?..» А сама Энни, казалось, на все махнула рукой. Она была безумно влюблена в своего Роя, хотя она всегда представляла себе любовь… несколько иначе.
Но ведь действительность не всегда соответствует мечте!.. И все же Энни была разочарованна, как когда-то в детстве, когда бриллиант не оправдал ее ожиданий. Она представляла его фиолетовым, а он ослепил ее холодным белым блеском. «Но бриллианты тут вовсе ни при чем,» – сказала сама себе Энни. Рой – просто душка, и вместе они с ней будут очень счастливы! Даже если что-то, чему Энни не могла дать определения, уйдет из ее жизни навсегда.
И когда Рой тем же вечером пригласил Энни прогуляться по парку, все в Пэтти-Плейс знали, что это будет за разговор… И, конечно, все знали (или думали, что знают), что ответит Энни на один немаловажный вопрос…
– Энни – счастливая! – сказала тетушка Джеймсина.
– Я тоже так считаю, – подхватила Стелла. – Рой – прекрасный молодой человек. Но… ничего в нем такого особенного нет.
– А не из зависти ли вы это говорите, Стелла Мэйнард? – с легким презрением спросила тетушка Джеймсина.
