Михаил Супонин - Волшебный телевизор «Хитутучи»
– Мань, – сказал Ваня, – да это же наша американская старушенция бежит!
– Не бежит, – сказала Маня, – а летит.
– Она ногами перебирает, словно бежит, – возразил Ваня.
– По воздуху бежать нельзя, – возразила Маня.
– Нельзя, – сказал Ваня. – А она бежит.
– Вместо того чтобы спорить, ты бы лучше старушку пожалел, – сказала Маня. – Тебе родители что говорили?
– Я её очень сильно жалею, – сказал Ваня.
– А я её жалею ещё сильнее твоего!
Столб с мебелью, старушкой и другим хламом вдруг затормозил и завис над полянкой у холма. Словно гигантский пылесос, он всосал в себя все цветы и закружил их разноцветной гирляндой. Зато пианино со старушкой плавно опустил на землю. Наверное, этот торнадо тоже пожалел старушку. Совершив подобный обмен, смерч исчез за горизонтом.
Взвыл ветер, потемнело ещё больше! Перед ребятами предстала картина, от которой стыла кровь в жилах! С грохотом к ним приближался высоченный, до самого неба, третий смерч! За ним клубилась стена горячего густого тумана! Внутри себя этот громадный волчок перекатывал замшелые валуны и целые вырванные с корнем деревья! А ещё он волок по воздуху… большой туристический автобус!
Автобус, зацепившись за верхушку холма, брякнулся на землю, грузно повалился на бок, перевернулся ещё раз и замер на склоне, задрав к небу колёса.
Страшный же смерч, взвыв, унёсся в сторону моря и скрылся среди молний и туч.
В горячем тумане проносились какие-то тени, где-то грохотало и завывало.
Дети сидели в своей пещерке, боясь пошевелиться.
И напоследок со свистом, словно бомба, в песок врезался большущий железный ящик.
– Такие ящики по железной дороге перевозят, и на кораблях, – шепнул Ваня. – Помнишь, мы читали.
– Ага, – сказала Маня, – контейнер называется. За ними ещё пираты охотятся.
Дверцы контейнера с лязгом распахнулись, и из него посыпались какие-то плоские коробочки…
Наконец горячий туман рассеялся, проглянуло солнце, стало тихо.
Буревестник куда-то делся…
Богач, старушка и «Гордые орлы»
Ребята осторожно выбрались из норы. Некоторые деревья были поломаны, другие вырваны с корнем. Пляж и воду сплошь устилали разноцветные бумажки. Ваня подошёл к железному контейнеру и поднял одну из коробочек. Это оказались шоколадные конфеты! Понятно, почему пираты так гонялись за этими контейнерами!
– Мань, погляди, – крикнул Ваня, – тут целый вагон шоколадных конфет!
Но Маня смотрела в другую сторону.
– Вань, – со страхом сказала она. – Мешок шевелится!
И действительно, один из мешков, лежавших наполовину в воде, зашевелился, перекатился на другой бок и… встал на ноги! Это оказался человек! Толстенький, невысокого роста, в чёрном пиджаке и брюках, он мало чем отличался от другого мешка – оба были одинаково облеплены мокрым песком, водорослями и бумажками.
– Здравствуйте! – вежливо поздоровались дети.
– Здравствуйте! – испуганно отозвался толстяк. – Где я оказался?
– Вы в Тихом океане, на необитаемом острове, – вежливо сказал Ваня.
– Вот не везёт! – воскликнул толстяк. – Сидел я у себя дома. Дай, думаю, пересчитаю денежки! Как вдруг какая-то неведомая сила сорвала с окна толстую железную решётку, разбила толстое оконное стекло и вырвала меня, как морковку из грядки, наружу! Наверное, это были инопланетяне! Или нападение грабителей!
– Никакие не инопланетяне и не грабители, а обыкновенный торнадо, – сказал Ваня.
– Торнадо? Но почему именно меня! Меня одного!
– Не вас одного, – сказал Ваня. – Там ещё и старушку принесло.
– И вон автобус целый прилетел, – сказала Маня. – Тут ужас что было!
– Значит, необитаемый… – сам себе сказал толстяк. – Надо бы позвонить в службу спасения, чтобы они меня спасли!
Достав из кармана мобильный телефон, он принялся набирать номер.
– Тут нет сотовой связи, – сказал Ваня.
– Как это нет! Такого не может быть! Она везде есть! – сердито сказал толстяк, прижимая трубку к уху.
– А тут нету, – сказала Маня.
– Хм, молчит… Вот не везёт, телефон, видно, намок! Ну ничего, высохнет, я позвоню, они за мной и прилетят.
Толстяк оглянулся кругом, подозрительно посмотрел на детей и сказал:
– Только имейте в виду: этот мешок мой!
– Ваш, ваш, мы не спорим! – удивились брат с сестрой.
– Сам как мешок, – шепнула Маня Ване.
– Ага, – шепнул Ваня Мане. – За свой мусор переживает.
– И все денежки тут мои! – строго сказал «мешок».
– Какие денежки? – не поняли дети.
– А вот эти. – Толстяк указал рукой на бумажный сор, валявшийся повсюду. – Вместе со мной торнадо незаконно похитил из дома и унёс два мешка денег. Один мешок порвался по дороге, вот мои денежки и рассыпались. Только не вздумайте к ним прикасаться! Это мои купюры! Я их сам соберу!
Оказывается, все эти разноцветные бумажки были деньги! Или по-другому – купюры!
– Что вы, что вы! – поспешили сказать дети. – Нам не нужны ваши деньги. И конфет ваших мы не ели.
– Какие ещё конфеты? – недовольно спросил «мешок».
– Вон те, тоже с неба упали, – показал Ваня.
– Не знаю никаких конфет! А сами вы кто? – подозрительно спросил толстяк.
– Мы… просто дети, – сказал Ваня. – Я Ваня, а это моя сестра Маня.
– Вас тоже принесло? – спросил толстяк.
– Не совсем, – сказала Маня. – Мы хотели…
– Ладно, некогда мне вас слушать, – сказал богач. – Время – деньги! – Он проворно, словно толстый воробей, принялся скакать по песку, собирая купюры. Некоторые, скомканные, он любовно расправлял, с других заботливо стряхивал налипший песок, а третьи бережно полоскал в воде.
– Надо пойти посмотреть, как там наша старушка, – сказала Маня, – не ушиблась ли.
– Ничего ей не сделается, она сколько раз уже летала, – сказал Ваня.
Дети помчались в сторону полянки. На душе у Вани с Маней стало полегче, всё-таки теперь на острове они были не одни.
Через несколько минут брат с сестрой оказались на месте. Ваня не ошибся – закалённая старушка как ни в чём не бывало сидела за пианино (торнадо предусмотрительно сбросил и табуреточку) и наигрывала что-то грустное. На пальце её сверкал перстень с огромным драгоценным камнем.
– Здравствуйте, бабушка! – вежливо поздоровались дети. – Как долетели?
– Спасибо, – дружелюбно ответила старушка – бывало и похуже. – Представьте, детки, я сидела у себя на террасе, играла мой любимый ноктюрн, как вдруг налетел этот торнадо и унёс меня вместе с инструментом! И это не в первый раз! Мне это уже порядком надоело!
– Мы знаем: вас ещё по телевизору показывали, – сказали Ваня с Маней.
– А вы, детки, местные или тоже проездом? – поинтересовалась пианистка.
– Мы тут… недавно поселились, – сказал Ваня.
Брату с сестрой стыдно было признаться почтенной старушке, как они не послушались родителей, как самовольно явились на остров и как потом потеряли пультик. Небось у этой старушки внуки-то были послушные!
– А-а, – сказала старушка, – а я подумала, что вы с соседнего рейса, – кивнула она на холм, где лежал автобус.
Возле автобуса копошились какие-то люди! Одни ходили туда-сюда, другие забрались на крышу автобуса, то есть на днище, ставшее теперь крышей, третьи только вылезали из дверей и разбитых окон.
– Они сразу после вас прилетели, – сказала Маня.
– Да я их ещё в воздухе приметила. Люблю футбол! – почему-то сказала старушка. – А как вас, милые создания, зовут? – спросили она.
– Я Ваня, а это моя сестра Маня, – сказал Ваня.
– Очень приятно, – сказала старушка. – А меня зовут миссис Элизабет. Можете называть меня просто Бетси.
Со стороны автобуса доносились неясные крики. Люди, собравшись в кучу, о чём-то горячо спорили, размахивая руками.
– Не случилось ли у них чего? Что они так нервничают? – спросила Бетси.
– Хотите, мы сбегаем и узнаем, что их беспокоит? – предложил Ваня.
– Сделайте милость, солнышки, узнайте, – сказала Бетси. – А то я волнуюсь! Не те ноты беру.
Ваня с Маней быстро побежали к холму.
Люди у автобуса оказались футболистами! Одетые в одинаковые красные трусы и синие майки с номерами и фамилиями, они кричали все вместе, очень громко и не в порядке номеров.
– «Гордые орлы»! Любимая папина футбольная команда! – поразились Ваня с Маней.
– Мы должны ехать в аэропорт! – кричал «орёл» третий номер.
– Сейчас по расписанию тренировка! – кричал «орёл» пятый.
– После торнадо мы должны отдохнуть в отеле! – кричал девятый.
– Сначала надо найти другой автобус, не идти же в отель пешком! – кричал второй.
– Можно починить и этот! – кричал шестой.
