Марина Серова - Шаг влево, шаг вправо
Ситуация вышла из-под контроля, и Наталья собиралась предупредить об этом дочь, но у нее был отключен мобильник…
* * *– Костя, и долго ты меня собираешься держать у себя? – спросила Ольга, глядя на то, как ее похититель жарит яичницу.
– Нет, сейчас мы позавтракаем, и я отвезу тебя домой.
– Домой?! – испугалась Оля.
– Да, именно домой.
– Мать меня убьет! – произнесла девушка, закрыв лицо руками.
– Можно подумать, ты в первый раз дома не ночуешь! Раньше ты у меня часто оставалась и даже не предупреждала маму. Что-то изменилось?
– Костя, но ведь мы с тобой расстались… Причем это ты меня бросил, – напомнила ему Хрекова.
– Я тебя не бросал, – возразил Степанов.
– Ты стал встречаться с той рыжей, как ее там… – девушка задумалась, – Ксюша или Юляша?
– Так ты ревнуешь? – Костя самодовольно улыбнулся.
– Вот еще! – фыркнула Ольга. – Просто я не привыкла с кем-то делиться. Не понимаю, откуда ты вчера взялся на вокзале и зачем привез меня сюда?..
– На, поешь. – Константин поставил перед Ольгой тарелку с яичницей.
– Не буду, пока ты не объяснишь, что происходит!
– Ну, твое дело. Не хочешь – не ешь. Лично я голоден, как пес, после такой-то ночи… Ты, как всегда, была великолепна!
– Ненавижу тебя! – бросив эти слова Косте в лицо, Хрекова выскочила из кухни. Вскоре из спальни донеслось: – Где мой мобильник? Какого черта ты копался в моей сумке?!
– Успокойся, отдам я тебе твой мобильник. Сядем в машину – и отдам, – попытался успокоить ее Степанов.
Меньше всего Ольге хотелось ехать домой. Она не знала, как объяснить матери, что она осталась в Тарасове. Противостоять натиску Константина у нее не хватило сил, тем более что она соврала ему, будто пришла на вокзал провожать подружку. Степанов сказал, что он тоже хотел проводить друга, но, увидев ее, забыл обо всем на свете. Костя ни в чем не обвинял Ольгу, не высказывал ей каких-либо подозрений, чтобы не сорвать операцию. Их якобы случайная встреча на вокзале превратилась в страстное свидание двух любовников, пусть и бывших. Теперь, не найдя в сумке мобильника, Хрекова засомневалась, что Костя привез ее к себе из-за внезапно вновь вспыхнувших чувств к ней…
* * *Я сидела в «Ситроене», припаркованном около второго парадного, и ждала, когда Степанов привезет Ольгу. Ровно в десять утра он высадил ее у дома. С самым понурым видом она подошла к подъездной двери, достала из сумочки магнитный ключ и приложила его к пластинке домофона. Хрекова даже не успела опомниться, как я оказалась рядом.
– Вы?! – удивленно произнесла девушка.
– Да, Ольга Николаевна, это я. У меня есть для вас хорошие новости, поэтому я и пришла пораньше. Давайте поднимемся к вам, и я все объясню при вашей матушке, чтобы дважды не повторяться.
– Пойдемте, – безрадостно произнесла Хрекова. Когда мы поднялись на третий этаж, она покосилась на дверь в тридцатую квартиру и спросила: – Лозманов решил снизить сумму компенсации за ущерб?
Я ответила уклончиво:
– Вы скоро все узнаете.
Мы поднялись на пятый этаж. Ольга долго не решалась ни позвонить, ни открыть дверь своими ключами. Когда я поднесла руку к звонку, она вдруг сказала:
– Не надо, я сама!
Леся громким лаем возвестила о нашем приходе. Наталья вышла в прихожую и обомлела, увидев свою дочь. До меня ей вначале не было никакого дела.
– Оля, дочка, что случилось?! Почему ты здесь?! – вопросила Наталья.
– Мама, прости, я ни в чем не виновата, это все Костя… Мы случайно встретились с ним на вокзале, и он отвез меня к себе.
– Случайно ли?! – не поверила мать и обратила взор на меня: – А вы с моей дочерью сейчас встретились тоже случайно?
– Абсолютно, – твердо заявила я.
– Мама, она сказала, что у нее для нас хорошие новости.
– Ну, проходите. – Наталья повела дочь в комнату, оставив меня в прихожей с собачкой.
Я разулась, сняла куртку, повесила ее на свободный крючок на вешалке, отлепила свой «жучок» и убрала его в карман. Затем я подошла к зеркалу и начала прихорашиваться, прислушиваясь к разговору в комнате.
– Мама, а как же посылка? – шепнула Ольга. – Она обратно вернется?
– Все одно к одному! Посылку я не отослала, так что даже хорошо, что ты осталась в Тарасове.
– А почему ты ее не отослала?
– Не могу попасть к Тамаре. Похоже, она… того… преставилась, в общем.
– Да ты что?! Как же мы теперь заберем…
– Тсс… так, ну и где там эта з-з-з… – Наталья чуть не сказала «зараза», но вовремя опомнилась и поправилась: – Татьяна?
– Я здесь. – Я шагнула к дверному проему и заметила электронный «жучок», утопленный в стыке двух косяков. Это было не мое «насекомое» – вероятно, Костино. Ему было совершенно не обязательно слышать то, о чем я собиралась побеседовать с Хрековыми, поэтому я, исхитрившись, вытащила этот «жучок» и сжала его в кулаке. – Как я уже сказала Ольге Николаевне, у меня есть для вас хорошие новости. Игорь Давидович оценил тот факт, что вы не стали отказываться от возмещения ущерба, и решил снизить сумму своих претензий.
– Насколько? – осведомилась Наталья Ивановна.
– Все будет зависеть от вашего благоразумия. – Раздался звонок моего мобильника. Я достала его из сумки, посмотрела на дисплей и сказала: – О, как раз Лозманов звонит. Алло! Я вас слушаю.
– Таня, все идет по плану, – сообщил мне Кирьянов. – Санкция на обыск получена. Минут через двадцать следственная бригада будет на месте.
– Хорошо, Игорь Давидович, я все поняла. – Я отключила телефон, убрала его в сумочку, туда же бросила сломанный мною Костин «жучок», после чего обратилась к женщинам: – Как я уже сказала, сумма ущерба будет зависеть от вашего благоразумия. Мой клиент – человек, очень много повидавший на своем веку. Он способен оценить красивые, благородные поступки. Но есть и люди, на добро отвечающие злом…
– Я не поняла: вы к чему клоните-то? – Наталья прищурилась, силясь вникнуть в смысл моих философствований.
– Чтобы вам было понятнее, я приведу один пример. Когда-то – очень давно, больше двадцати лет тому назад, – один следователь, рискуя своей карьерой и даже свободой, отмазал беременную женщину от суда. А что он получил взамен?
– Как это что?! – вскрикнула Наталья. – Да он… в общем, это не ваше дело!
– Я рада, что вы поняли, о ком идет речь.
– Ну, допустим, поняла, только какое отношение это имеет к Лозманову? – осведомилась Хренкова-старшая.
– Косвенное, – ответила я. – Если вы все сделаете правильно, долг вам простят.
– Мама, о чем это она? – подала голос Ольга.
– Сама пока что не понимаю, – сказала ей Наталья и обратилась ко мне: – Может быть, вы потрудитесь все нам толком объяснить?
– Да, конечно. Ольга Николаевна, это ведь вы узнали от Константина Степанова, что его сестра собирается нанять рабочих для возведения бани, не так ли?
– Не так, – живо возразила Ольга.
– Еще скажите, что вы Костю не знаете! – усмехнулась я.
– Ну, допустим, знаю…
– При чем здесь какая-то баня? – с недоумением спросила Хрекова-старшая.
– Вероятно, это вы, Наталья Ивановна, – продолжила я свою психологическую атаку, – разработали план, как проникнуть в дом Степановых. Ваш план удался, но вот с реализацией предметов старины возникли проблемы. Наумова арестовали, и он начал – по вашему указанию – валить все на Арину Сергеевну Степанову.
Женщины молчали, никак не опровергая и не подтверждая мои слова. Наталья наклонилась к собачке, трущейся о ее ноги, а Ольга задумчиво уставилась в окно. Я осторожно вынула из сумки фланелевый мешочек и засунула его под диванную подушку. Затем выдернула из-под валика свой «жучок» и бросила его в сумку.
– Хороший план, правда? – усмехнулась Наталья, осознав, что отрицать что-либо бессмысленно.
– Плохой, – возразила я. – Зачем подставлять женщину, которую вы даже толком не знаете и которая ничего дурного вам не сделала? А вместе с ней – и ее отца, порядочнейшего человека…
– Этот порядочный человек позарился на золото и камни! Да за такие цацки он не только меня, но и Колю должен был отмазать! А Степанов пальцем для этого не пошевелил.
– Мой папа в тюрьме от туберкулеза умер, и я его никогда не видела, – вставила Ольга.
– Вот-вот, – подтвердила Наталья. – А его сын разбил сердце моей дочери! А его дочь… эта надменная богатая дамочка просто обязана была ответить за делишки своих родственников! И вообще, она купается в роскоши, в то время как мы с дочерью ютимся в этой убогой квартирке…
– Можете не продолжать, я поняла ход ваших мыслей. Вы готовы подставлять и использовать всех без разбора. Наумова вы тоже втянули в свои игры – и бросили на произвол судьбы. Думали, он никогда и не при каких обстоятельствах не назовет вашу фамилию?
– А ты что же, жизни меня учить собираешься? Поживи с мое, тогда и рассуждай о добре и зле! – бросила мне в лицо Хрекова. – Вон из моего дома!