Дмитрий Емец - Ошибка грифона
– Представляю, как это выглядит! Все толстые тетки, пожирая тортики, со злобой смотрят, какая ты красивая и стройная! – весело сказал Матвей.
Модель Маша впервые посмотрела на Багрова с интересом. Кажется, из +1 он постепенно превращался в +2 или в +3. Ирка, напротив, уставилась на Матвея так, что из плюса он сразу ушел в глубокий минус.
– Не совсем! – проворковала Маша. – Наши тортики низкокалорийны. Об этом тоже заботится наша фирма! Ну, поехали! А то холодно!
Хитрая Ирка села вперед. Багров попытался сдвинуть пирамиду тортов, и она начала опасно крениться.
– Не-е-е-ет! – крикнул Матвей, но было уже поздно.
Верхняя коробка раскрылась у него на коленях, выплюнув полтора десятка маленьких круглых пирожных. Прыгая по куртке Багрова, они оставляли на ней кремовые следы, кокосовую стружку и маленькие фруктики.
– Знакомься! Это «Марципановое счастье»! Райское наслаждение и непрерывная забота о здоровье! – радостным голосом сообщила Маша.
Чувствовалось, что тортов у нее много, и их вполне можно списать на какую-то утруску, усушку или потерю товарного вида в результате превратностей транспортировки.
– Что-о?! – взвыл Матвей.
– Чего кричать-то? Теперь ты всем сможешь говорить, что в твоей жизни было марципановое счастье! – утешила Ирка и, взяв с колен Багрова уцелевшее пирожное, откусила от него половину.
Они вырулили со стоянки. Матвей мрачно подпирал плечом уцелевшие тортики, теперь поневоле стоявшие не пирамидой, а колонной, потому что иначе Багров бы не поместился.
– Может, мне в багажнике поехать? – спросил он недовольно.
– Не получится! Здесь багажник для двух хомяков и одной бешеной блохи! – как-то рассеянно отозвалась Маша.
Внезапно она остановила машину и открыла водительскую дверь, чтобы посмотреть назад.
– Странно! – сказала она. – Я готова поклясться, что только что тут стоял человек в черном и смотрел на нас.
– Да нет тут никакого человека! – возразила Ирка, прикинув, что деться он никуда не мог. Парковка была абсолютно пустой.
– Вот и я о том же! – согласилась Маша.
Вскоре они уже ехали по Новосибирску.
– Красивый у нас город! Академический! Пробки как в Москве! А зоопарк какой! Говорят, даже лучше московского! – с гордостью говорила Маша.
Ирка кивала, соглашаясь. Город и правда был красивый. Грязь отсутствовала. Где нужно – лежал снег, где не нужно – его не лежало.
– Ко мне домой заезжать не будем? – спросила Маша.
– Знаешь, наверное, нет, – ответила Ирка виновато.
Модель Маша неожиданно обрадовалась:
– Вот и хорошо! А то у меня дома сестрица с мужем ругается. До драки дело доходит. Она хватает его чемодан и выбрасывает на лестницу. Потом он выбрасывает в окно что-нибудь из ее вещей. Потом они бегут за вещами, мирятся и три недели живут душа в душу. Ходят под ручку, вместе готовят салатики…
– Правильно! – одобрил Багров. – Удачный брак – это брак, в котором люди дают друг другу все то, что они в действительности хотят получить, и при этом остаются вместе!
Маша задумчиво взглянула на него в зеркальце. Кажется, Багров в ее глазах сплюсовался на еще одну единичку.
– И куда мы теперь? – спросила она. – Куда мне вас везти?
Матвей пожал плечами.
– Куда колеса везут, – ответил он. – Тортики есть. С голоду не умрем.
– А точнее? – озабоченно спросила Маша.
Мимо проползла остановка. Девушка в купальнике, изображенная на рекламе, мерзла и дрожала. Скорее всего, это был суккуб, находящийся при исполнении.
– Можно и точнее. Мы выезжаем на дальнее-дальнее шоссе и едем в грустную-грустную бесконечность! – сказала Ирка.
– В Новосибирске нет дальнего-дальнего шоссе. Есть вполне конкретные дороги и магистрали! – строго сказала Маша. Чем сильнее плюсовался у нее Багров, тем строже становилась она к Ирке.
– Ну тогда поехали туда вот! – Ирка ткнула пальцем вперед и чуть наискось.
Модель Маша посмотрела прямо по курсу указующего перста.
– Что? Прямо в стену дома? – любезно уточнила она.
Этому мягкая натура Ирки воспротивилась:
– Нет. Дом можно как-нибудь вежливо объехать.
– А можно я его просто объеду? Не вежливо, а просто возьму и объеду?! – с гневом спросила Маша.
– Можно! – разрешила Ирка, прикинув, что, если так пойдет, очень скоро их с Матвеем высадят из машины.
Маша поехала по длинной улице мимо бетонного забора. Изредка островками попадались магазины с парковками и огороженные автостоянки. Постепенно настроение у Маши улучшилось. Видно, она сказала себе, что работа подождет, а ехать можно куда угодно – лишь бы в хорошей компании.
Прошел час, потом еще час, а они все мчались непонятно куда. Вдоль шоссе тянулся уже не город, а какие-то размытые окраины. Редкие кучки домов. Изредка промзоны. Снова кучки домов. Разговор не клеился. Обмотанное картоном и скотчем ледяное копье, привязанное к верхнему багажнику, было видно Ирке из салона. Она смотрела на него и лениво думала, что вот интересно, привязали его наконечником вперед или назад? И что если вперед, то они теперь вроде рыцаря. Если бы на них неслась другая машина с таким же привязанным копьем, можно было бы устроить турнир.
От нечего делать Ирка и Матвей разглядывали трейлеры, которые им поминутно приходилось обгонять. Трейлеры делились на «шмитцы» и «тиры». Чем они еще отличались, было непонятно, но у одних на бампере было написано «шмитц», а у других «тир».
– Шмитц! – пыталась угадать Ирка, когда они нагоняли очередной трейлер.
– Нет, «тир»! – спорил Багров.
– Еще бывает «кегель»! – заявила Маша.
– Какой-такой «кегель»? И чем он лучше «шмитца» и «тира»? – ревниво спросил Багров.
Маша не была уверена, что «кегель» лучше.
– Я просто знаю, что бывает! – сказала она.
Впереди ехал трактор и буксировал прицеп с металлическим ломом. Маша обогнала его. Потом, минут через сорок, обогнала снова. Но прошло еще полчаса, и опять трактор с ломом оказался впереди. Причем это совершенно точно был тот же самый трактор. Ирка видела это по торчавшему из лома велосипедному колесу и разноцветным полоскам на кузове.
– Слушайте, он опять впереди! – крикнула она. – Ну почему так? Он тащится, но все равно впереди!
– Нам не хватает постоянства! – миролюбиво сказала Маша. – Мы останавливаемся, на бензоколонку там или в магазин, а он шпарит себе и шпарит!
Ирка красноречиво посмотрела на Багрова.
– Только, пожалуйста, без намеков! Если Буслаев тренировался каждый день, это не означает, что я безвольный. Просто я чуть-чуть менее постоянный! – возразил Матвей.
На глаза ему попался рекламный щит с текстом:
«Лишили прав? ДТП? Убытки? Звоните – поможем!»
Багров улыбнулся и что-то прошептал. Маленькая машинка пронеслась дальше, а щит теперь сообщал:
«Лишили эйдоса? Забрали в Тартар? Не продлили аренду? Звоните – поможем!»
Багров смотрел в окно и постепенно подъедал пирожные «Марципановое счастье». Внезапно на глаза ему попалась гора деревянных поддонов. Возле этой горы стоял громадный человек в ощипанной кроличьей шапке и без спешки, очень размеренно крошил поддоны здоровенной секирой.
Матвей схватил Машу за плечо:
– Погоди! Тормозни-ка!
– Зачем?
– Просто остановись, и все. Кажется, нам больше не надо на очень дальнее шоссе! – сказал он.
– Почему?
– Почемушто здесь сыночек нашего Мефодия Буслаева! – пояснил Матвей.
Маша ничего не поняла, но машину остановила. Ирка стала выскакивать из машины, чтобы бежать к малютке Зиге, но Багров ее отговорил:
– Не надо. Мы же не знаем, что мама Прасковья ему приказала. Может, он сейчас сорвется и убежит? Ему-то с его ножищами по глубокому снегу легко прыгать. Лучше посмотрим, куда он пойдет.
Зигя крушил поддоны еще минут десять, не замечая, что к стеклу маленькой машинки прилипли три лица.
– Нам невероятно повезло! – сказала Ирка.
– Тшш! Рано радуешься! – остудил ее Багров.
Наконец Зигя закончил с поддонами. Отобрал длинные сухие доски, обкрутил их проволокой и, перекинув через плечо, куда-то понес. Как Матвей и опасался, прямо по снегу. Делать нечего. Ирке и Багрову пришлось выбираться из автомобиля и отвязывать от багажника копье и щит будущей валькирии ледяного копья.
– Может, ты в машине останешься? Чего бегать-то? – спросила Ирка у Маши.
– Нет! Я с вами! – упрямо сказала модель Маша.
Больше часа они, увязая в снегу, издали следовали за Зигей. Зигя не оборачивался и забирал все правее, направляясь к дальнему холму. Вынужденная полубежать-полуидти по глубокому снегу, Ирка раскраснелась. Матвей расстегнул на куртке молнию, что же касается Маши, вообще непривычной к таким нагрузкам, то она двигалась почти на автопилоте и раза три уже укладывалась на снег.
– Ты как зайчик в своей белой шубке! Совсем сливаешься! – сказал ей Матвей.
Модель Маша оторвала от снега мокрое лицо и посмотрела на него пустым от усталости взглядом.
