Наталья Александрова - Африканская страсть
– И с ней, и с тобой, – злорадно усмехнулась блондинка, – раз уж ты ввязалась в это дело… можно сказать, сама напросилась! Незачем было соваться в чужие дела! Газовые плиты, они такие опасные! При неосторожном обращении запросто могут послужить причиной взрыва! На месте взрыва найдут два обугленных трупа… такая печальная история!
– Неужели ты сможешь жить, имея такой груз на совести? – проговорила Надежда, чтобы хоть как-то оттянуть время.
– Прекрати болтать! – прикрикнула на нее Татьяна. – Я сказала – свяжи ей руки, или я прострелю тебе колено! Знаешь, как это больно?
– Но ведь тогда это не будет похоже на несчастный случай! – с невинным видом заметила Надежда Николаевна. – Газовые плиты, конечно, иногда взрываются, но стрелять они точно не умеют!
– Поговори еще! – Татьяна двинулась к Надежде, угрожающе подняв пистолет. – Тебе на все это будет уже наплевать!
Надежда отступила к стене, лихорадочно соображая, что еще можно предпринять.
И в это мгновение произошло нечто совершенно неожиданное – неожиданное и невероятное.
Больше всего это напоминало внезапно налетевший ураган.
Что-то огромное и мощное ворвалось в квартиру, с легкостью распахнув дверь, промчалось через прихожую. Что-то косматое, бело-рыжее, разъяренное влетело в кухню.
Татьяна повернулась к неожиданному противнику, вскинула пистолет, но не успела нажать на спусковой крючок, потому что мощный удар отбросил ее в сторону, распластал на полу, и над ней нависла тяжелая лобастая голова с большими, красными, грозно сверкающими глазами.
Маленький пистолет, хромированная безделушка, только что казавшийся таким грозным, таким внушительным, отлетел в сторону, жалкий и ничтожный перед этой подлинной стихийной мощью.
Тяжелая лапа встала Татьяне на грудь, и из огромной грудной клетки и внушительной глотки исторгалось рычание, больше всего напоминавшее работу могучего мотора.
– Арчи! – восторженно воскликнула Надежда. – Арчи, какой же ты молодец! Ты просто герой!
Сенбернар очень выразительно покосился на хозяйку, не покидая своего поста.
Его взгляд как бы говорил:
«Что за странные слова! Ведь спасать тебя – это мой долг, это смысл моей жизни! Какой же это героизм? Спасать для меня – это просто образ жизни, это так же естественно, как для твоего рыжего нахлебника Бейсика – ловить мышей или птиц, а для тебя самой – распутывать загадочные истории и попутно влипать в крупные неприятности!»
– Заберите… своего… зверя… – с трудом проговорила Татьяна, намертво припечатанная к полу, – я не могу дышать! Он меня раздавил!
– Заткнись! – немедленно отреагировала Надежда. – Заткнись и лежи тихо, а то прикажу Арчи – и он разорвет тебя на части. Всякая еще тут будет врываться в мою квартиру и пистолетом размахивать! Тихо, я сказала! И вообще – сенбернары, они такие опасные! При неосторожном обращении могут очень рассвирепеть, и на месте происшествия найдут только твой обглоданный скелет…
Лена перевела дыхание.
– Видишь, Лена, как бывает, – проговорила Надежда Николаевна, отвернувшись, – такое хитрое и тонко продуманное преступление разваливается, как карточный домик, под натиском самой простой собачьей преданности! Еще, конечно, нам повезло, что мы не успели запереть входную дверь…
Арчи покосился на нее и глухо, недовольно рыкнул: в словах Надежды ему почудилось легкое неуважение и недоверие к его способностям. Подумаешь – хлипкая дверь! Если бы между ним и исполнением священного собачьего долга стояла гибралтарская скала, даже она не смогла бы его остановить!
Надежда наклонилась, подобрала пистолет и спрятала его в карман, вполголоса проговорив:
– Разбросали тут всякую дрянь… никакого порядка!
Только после этого она повернулась к поверженной Татьяне и недоверчиво произнесла, не столько с вопросительной, сколько с утвердительной и осуждающей интонацией:
– Ведь стоит ему тебя отпустить, ты небось снова начнешь строить какие-нибудь коварные планы… а впрочем… Арчи, отпусти ее, а то еще и вправду задохнется!
Сенбернар недовольно покачал огромной головой: ему казалось, что отпускать эту опасную и неприятную особу – это очень легкомысленный поступок, но хозяйское слово – закон, и он слегка переступил лапами.
Татьяна хрипло вздохнула и отползла к стене, с ненавистью оглядев своих торжествующих противников.
Надежда ответила ей спокойным взглядом и повернулась к Лене:
– Мы ведь с тобой хотели выпить кофейку? Садись за стол, на этот раз, надеюсь, нам никто не помешает.
Надежда Николаевна достала из шкафчика медную турку, засыпала в нее кофе и подошла к плите. В то время, когда она зажигала горелку, Татьяна вскочила на ноги и стремглав выбежала из кухни. Секунду спустя за ней захлопнулась входная дверь. Арчи вскочил и азартно гавкнул вслед, но не сделал даже попытки догнать сбежавшую.
Лена удивленно приподнялась и хотела что-то сказать, но Надежда заговорила первой:
– Так-то оно и лучше. Пусть убегает. А иначе, что бы мы с ней делали? В милицию ее сдать? Так никто не поверит в такую дикую историю, еще у нас же самих будут неприятности… Видишь, даже Арчи все понял и не стал ее преследовать!
– Но ведь она снова попытается…
– Вряд ли, – ответила Надежда, усмехнувшись, – ей теперь не до нас с тобой! Девице еще предстоят разборки с ее новыми друзьями.
Татьяна выбежала из подъезда с таким видом, будто за ней гналась целая армия чертей и привидений.
Мария Петровна, все еще стоявшая неподалеку, с неодобрением рассказывала Анне Антоновне из третьего подъезда, как непослушный Надеждин сенбернар оборвал проводок, сбросил намордник и с жутким рычанием скрылся в подъезде. Она проводила Татьяну сердитым взглядом и проворчала:
– Ну и молодежь пошла! Никакого уважения! Бежит мимо людей, как будто мы – пустое место! Никакого ведь уважения!
Анна Антоновна согласно закивала: она вполне разделяла такую точку зрения.
Никто из них не обратил внимания на припаркованную неподалеку черную иномарку с тонированными стеклами.
Водитель машины проследил за убегавшей Татьяной, достал мобильный телефон и сообщил:
– Объект покинул подъезд. Крайне взволнован, не контролирует своих поступков.
Выслушав новое распоряжение, он включил зажигание и тронулся вслед за Татьяной.
Она выбежала на проспект и замахала рукой, пытаясь остановить проезжавшую машину.
Черная иномарка увеличила скорость, поравнялась с женщиной, и водитель резко повернул руль.
Раздался звук удара, женское тело отлетело в сторону и рухнуло на асфальт, как тряпичная кукла.
Татьяна даже не вскрикнула, зато Мария Петровна и Анна Антоновна, на чьих глазах произошла кошмарная катастрофа, истошно закричали на два голоса.
Черная машина резко увеличила скорость и скрылась за углом.
Референт директора центра «Вариант», тот, чье имя никак не могли запомнить подчиненные, поглядел на часы и сказал самому себе:
– Что ж, все правильно. Это был отработанный материал.
Потом он включил свой компьютер и отметил в секретном файле, что необходимо произвести очередную выплату человеку, скрывающемуся под кличкой «Видоплясов».
Надежда с Леной пока ничего этого не знали. Они наскоро выпили кофе, отчего Лена несколько взбодрилась, потом она попросилась на минутку в ванную – помыться и переодеться. Надежда Николаевна прошла в комнату и воровато прислушалась. Из ванной доносился шум воды. Надежда сняла телефонную трубку и набрала номер Сергея Сергеевича Ракитина. Ей повезло, он ответил по домашнему. Надежда проговорила в трубку несколько слов тихим голосом, ей ответили – взволнованно. Надежда еще немного поговорила и отключилась. Тут появилась Лена, вид у нее был уже получше.
На улице они никого не встретили, поскольку пенсионерки уже ушли, так что женщины и не взглянули в ту сторону, где стояла, перегородив движение, «Скорая помощь» и две машины с мигалками.
Лена была очень задумчива и не глядела по сторонам.
– Как же так, – бормотала она, – как же она могла? Я считала ее самой близкой подругой, а она, оказывается, меня ненавидела…
– Она тебе просто завидовала, – успокоила Лену Надежда, – зависть, знаешь ли, очень сильное чувство.
– Боже мой! Но чему тут было завидовать? – изумилась Лена. – Мне в жизни досталось… Димка без отца…
– Хотя бы тому, что ты могла выбирать! – сказала Надежда, недобро блеснув глазами.
– О чем вы?
– Все о том же, – вздохнула Надежда, – ты, видишь ли, могла себе позволить бросить все. Зачеркнуть свою дальнейшую счастливую жизнь с любимым человеком и рвануть от него за тридевять земель, никому ничего не объяснив. А она так сделать не могла, потому что ей, Татьяне, жизнь не дала такой возможности. Ты могла послать подальше всех мужиков, которые пытались ухаживать за тобой и уложить тебя в постель там, в Зауральске. Было такое?
