Павел Бессонов - Обитаемый космос
Бабушка испуганно на него оглянулась и опять уставилась на девочек. Открыв шкаф, Владик достал коробочку с медалью и подал Вальке, а бабушка, вытянув шею, смотрела, как девочки разглядывали металлический кружок на цветной ленте.
– У неё старческий маразм, – шепнула Ленка на ухо Томке. – Ничего не помнит, как и моя бабушка.
– А мой дедушка намного старше, а помнит всё. Он на войне был, у него медалей штук десять. Не маразм у неё, а что-то другое… – ответила Томка шёпотом.
Кузя зашла в раскрытую дверь и, послушав минуту, смело прыгнула Вальке на колени.
– Ой, какая милая кошечка! – потянулась к ней толстушка Ленка, погладила по спинке и сразу отвернулась… Владик подумал про себя, что эта Ленка во всём такая, не лучше своей бабки, а вот Тамара не такая, улыбается, глядя на, Кузю. Красивая она, таких девочек в его классе нет.
– Как зовут это ваше чудо? – спросила Тамара Владика, улыбаясь.
– Кузя… – запинаясь от смущения, ответил он.
– Это котик?
– Нет, кошка…
– Кузя, иди ко мне, – позвала Тамара, Кошка перепрыгнула ей на колени и лизнула руку.
Все разглядывали Кузю, а бабушка, пригнувшись, словно готовясь прыгнуть, перебирала ногами, обутыми в тапочки. «Прыгнет!» – испугался Владик и окликнул бабушку:
– Ты устала, наверно, бабушка?
– Да, да. Пусть они уйдут… Рыбки мне дай…
– До свидания, Дарья Михайловна! – вразнобой попрощались девочки, и Владик пошёл проводить их до двери.
– Ну, у тебя и бабуля! – Валька с высоты своего роста с сожалением посмотрела на Владика.
– Кошечка у вас хорошая! – вспомнила Ленка, Тамара промолчала, но улыбнулась Владику, и он почувствовал, что краснеет. Очкастая Светка озабоченно молчала: ей надо было выводить Барса на прогулку.
От Лешего на имя папы пришло письмо. На небольшом листке бумаги было совсем мало текста, набранного на компьютере – это разглядел Владик, когда папа при нём развернул письмо. Папа ушёл в большую комнату и потом позвал маму из кухни. Они начали вполголоса совещаться. До Владика, стоявшего за дверью, доносились только обрывки слов. Более чётко он расслышал фразу: «Подошёл срок» и ещё слово, какое его особенно взволновало: «Гуманоиды». Потом они стали говорить ещё тише. Владик ушёл к себе в комнату, лёг в постель, но долго не мог уснуть. Стоило ему закрыть глаза, как представлялись персонажи многих фантастических повестей, прочитанных им и не раз перечитанных.
Это были и безобразные драконы, бесы и демоны из книг Роберта Асприна, прекрасные и могучие боги и герои Олимпа из мифов Греции, марсианские чудовища из «Борьбы миров» Герберта Уэллса.
Наконец Владик заснул и сразу очутился среди гуманоидов, почти неотличимых от людей. Высокие, стройные, одетые в одежду из блестящего материала, с огромными глазами на зеленоватых лицах, они приветливо улыбались Владику, разгуливающему среди них. Они показывали ему свой мир, более зелёный и более голубой, чем земной. Звучала мелодичная музыка…
Владик проснулся. Музыка звучала из большой комнаты, танцевальная, вполне земная, какую папа с мамой часто включали в выходные дни. Было воскресенье.
Владик пошёл в ванную, чтобы, умыться, почистить зубы. В ванной было большое зеркало, и Владик стал перед ним. Вот так его видели гуманоиды. Во сне, конечно, но видели, наверно? Рост вполне приличный, в классе из мальчишек только Юрка Тычко и Женька Коваль чуть его повыше, плечи неширокие, правда, но ничего. Надо гантели папины потаскать – и будет порядок. Согнув правую руку, Владик оценил бицепс – слабоват, хотя по физкультуре у него пятёрка. Надо каждый день подтягиваться на перекладине – на площадке в соседнем дворе перекладина есть. И повисеть не мешает на ней, говорят, рост прибавляется от этого.
Владик вспомнил, что у гуманоидов из сна глаза были тёмные, а у него – серо-голубые, как у папы. А у тех гуманоидов есть, наверно, гуманоидики?
Владик вернулся в свою комнату, в общем вполне собой довольный, и сел в кровать, чтобы одеться.
– Ты уже встал? Это хорошо, – сказал, заходя в комнату, папа. Он пододвинул стул к кровати Владика и сел.
– Есть серьёзный разговор, – сказал папа, – и Владик приготовился получить разгон за тройки и двойки, полученные за последнее время в школе. Обычно за учёбу с ним говорила мама, а тут папа, значит, серьёзно на самом деле.
Папа подтянул к себе Владика, поставил между колен и посмотрел ему в глаза.
– Влад, ты у нас парень большой и, надеюсь, справишься…
Владик насторожился, ожидая, что папа расскажет ему о полученном от Лешего письме, и он почти не ошибся.
– Дело в том, что мы с мамой ненадолго уедем, и тебе придётся побыть одному.
– А бабушка?
– Бабушка и Кузя поедут с нами.
«Вот это да! Значит, там гуманоиды, пришельцы, или кто-то ещё!»
– Конечно, справлюсь! И двойку по арифметике исправлю. Обещаю!
– Отлично! – папа пожал руку Владика. – Завтра и отправимся, а сегодня мама приготовит праздничный обед. Пирог с капустой и рыбой – бабушке радость, а я куплю торт – тебе и Кузе, ваш любимый.
Папа встал и ушёл, а Кузя, которая всё это время сидела неподалёку и внимательно слушала, начала вертеться и кувыркаться.
– А ты, Кузя, тоже рада? – спросил Владик, и кошка коротко мяукнула.
Дверь комнаты приоткрылась, и выглянувшая бабушка зашипела на Кузю.
– Брысь! – первый раз так крикнул Владик на бабушку и даже сам этому удивился. Бабушка проворно исчезла.
Праздничный пирог был вкусный, а торт – замечательный. По телевизору шёл фильм о пришельцах, их превращениях, и папа, обычно равнодушный к фантастике, на этот раз, как показалось Владику, смотрел с интересом, как, впрочем, и Кузя.
У себя в комнате Владик вновь взялся за книги, но думал в основном о том, что не он, а папа с мамой встретятся там, у Лешего, с чем-то необыкновенным. Завтра они уедут, а ему здесь быть, в школу ходить, в магазин за продуктами и ждать, ждать.
В понедельник Владик все уроки сидел как на иголках, не мог решить самый простой пример по арифметике, получил замечание за невнимательность и после уроков бегом бежал до самого дома. Во дворе его встретил Сашка, как всегда, сбежавший с уроков.
– Ну, какие новости?
После случая с Барсом он встречал Владика только таким вопросом.
– Понимаешь… – начал Владик и тут же замолчал, не стал говорить о том, чего ещё сам не знал. – Понимаешь, бабушка всё так же чудит. Пойду, сварю ей тюльки, она к плитке сама не подходит…
– Темнишь, – догадался Сашка, что Владик что-то скрывает. – Ладно, потом расскажешь…
Папа и мама были дома и ждали его. Мама выглядела расстроенной, а папа сразу перешёл к делу:
– Маму не отпустили с работы, отчёт квартальный, поэтому со мной полетишь ты, ну и бабушка с Кузей тоже. Летим сегодня вечерним рейсом, опаздывать нельзя.
«Ура!» – захотелось крикнуть Владику, но, взглянув на грустную маму, он смолчал, почувствовал, как жарко стало щекам. Да и вообще выражение эмоций криком и визгом мужчине не к лицу, так не раз ему говорил папа.
Сборы были недолгими. Больше всего задерживала бабушка, никак не желавшая сменить тапочки на туфли и долго упиравшаяся, прежде чем выйти из квартиры. В такси она успокоилась, но всё время держалась за папу, вцепившись ему в плечо. Кузя сама прыгнула Владику на руки и мурлыканием успокаивала его, взволнованного поездкой.
В самолёте Владик уселся у иллюминатора. Он летел первый раз, и ему всё было интересно: и ощущение отрыва самолёта от земли – как в лифте! – и квадратики дачных участков, и серая вата пробиваемой самолётом пелены облаков и, наконец, серебристое бугорчатое поле, освещённое заходящим солнцем. Они летели уже над облаками. Ещё в иллюминаторе виднелся конец крыла самолёта. Ровный гул двигателей успокоил Владика, и он уснул под непрекращающееся мурлыканье Кузи.
Владик проснулся от объявления бортпроводницы: «Пристегните ремни. Самолёт идёт на посадку». Папа с трудом надел ремень бабушке, Владик пристегнулся сам. Самолёт начал покачиваться. Опять за окошком пронеслись клочья облаков, и затем приблизилась зелёная щётка леса. Глухой хлопок известил о том, что выпушены шасси, стойки с колёсами, о чём Владик знал из книг, и наконец вместо мягких колебаний ощутились мелкие толчки бетонки взлётно-посадочной полосы.
Потом началась пересадка с одного транспорта на другой. После завтрака к кафе аэропорта подъехал небольшой автобус, все уселись и ехали часа два по грунтовой дороге мимо полей и леса. В канавах вдоль дороги кое-где ещё лежал снег, но зелёная трава пробивалась повсюду. Потом в каком-то посёлке обедали. В столовой ели борщ и кашу, бабушка всё просила рыбу, но потом съела миску каши и вылизала, как обычно, тарелку на глазах обалдевшей буфетчицы. Папа довольно долго отсутствовал и, наконец, приехал в телеге, запряжённой лошадью. Правил высокого роста сутуловатый дед, до глаз заросший седоватой бородой, в лохматой шапке на голове. Он был точь-в-точь таким, как представлял Владик Лешего. Это был, конечно, не Леший, а возчик, какой согласился их подвезти к жилью деда Алексея.
