Марина Серова - Дольче вита по-русски
– А практически, похоже, все так и было. Скоро я узнаю это наверняка. Я тут одно дельце замутила, мне бы его с тобой обсудить…
– Так в чем проблема?
– Не телефонный это разговор, к тому же я жду сигнала. Как только его получу – сразу к тебе. Ты никуда отлучаться не собираешься?
– Через полчаса у нас совещание, это примерно до обеда, затем я работаю с документами, но для тебя, так и быть, выкрою время.
– Знаешь, мне, скорее всего, твои люди понадобятся.
– Обсудим на месте, – сказал Кирьянов. – До встречи.
Я поняла, что к полковнику кто-то пришел, поэтому он и поспешил свернуть наш разговор.
Тем временем я заметила, что Шильдиков вновь вышел покурить, причем не один, а вместе со студентами. В его мирке произошли неожиданные перемены. Теперь он выглядел вполне уверенным в себе и, кажется, даже травил байки наивным начинающим медикам. Во всяком случае, зеленая молодежь слушала его с упоением. Я смотрела на эту картинку, периодически выглядывая из-за угла терапевтического корпуса, и не верила своим глазам. Быстро же, однако, Шура обрел прежнее душевное равновесие! А мне-то казалось, что чем ближе срок, отведенный ему шантажистом для принятия решения, тем меньше спокойствия сохранится на душе у этого жуликоватого патологоанатома. Неужели я снова просчиталась, подогнав разрозненные факты под нужный мне сценарий?
Глава 14
– Привет! – бросила я, входя в кабинет Кирьянова.
– Здорово, – ответил он. – Ты, я вижу, сегодня на подъеме?
– Да, наконец-то мое расследование сдвинулось с мертвой точки.
– Поздравляю. В каком же направлении оно двигается?
– К финишу, разумеется.
– Ну это понятно, а если поподробнее?
Я рассказала о реакции Шильдикова на письмо, которое он вчера получил через моего посыльного.
– Понимаешь, я таким образом уже проверяла одного человека, которого подозревала моя клиентка. Тот воспринял послание как чей-то прикол. Не то, что Шура!
– Значит, все-таки драгоценности зашили в жмурика, а потом тело выкрали и распотрошили?! – Полковник брезгливо поморщился. – Это надо же – до такого додуматься! Высшая степень цинизма! И где же теперь труп?
– Наверное, его закопали где-нибудь в безлюдном месте.
– Но ведь члены этой шайки не могли не понимать, что покойника начнут искать? Будь вдова адекватной женщиной, она бы сразу к нам прибежала.
– Значит, овчинка стоила выделки. Во сколько ювелир Нежинский оценивает свой золотой гарнитур?
– Я точно не помню, но там шестизначное число.
– Ну вот! Неужели ты думаешь, что Грындин смирился бы с тем, что драгоценности, которые он успел подержать в руках, окажутся похороненными навечно?
– Значит, ты считаешь, что идейный вдохновитель всего этого – Павел Сергеевич, а Шура – простой исполнитель?
– Да, и не он один, конечно. Я думаю, что, кроме него, в той «Скорой», что ночью у дома моей клиентки стояла, находился как минимум еще один человек. Во всяком случае, моя угроза на Шильдикова подействовала. Представляешь, он оказался таким пунктуальным! Я написала, что даю ему сутки, и Шура ровно через двадцать четыре часа после прочтения письма прислал ответ. – Я процитировала его: – «Согласен на десятку. Только нужны гарантии». Торговаться вздумал, представляешь?!
– Интересно, откуда же он свой ответ послал? Неужели в морге Wi-Fi имеется? – усмехнулся Кирьянов.
– Владимир Сергеевич, кончай меня подкалывать! Я ведь все продумала. Рядом с клиническим городком есть интернет-кафе. Шура мне сам как-то в прошлом году рассказывал, что одно время ходил туда играть в on-line казино. Правда, однажды он проиграл получку почти полностью и завязал с этим делом. Так вот, туда он и сбегал, чтобы связаться с шантажистом. Я ответила, что меньше двенадцати зеленых кусков меня не устроит, и дала ему время до завтра – на поиски недостающей суммы.
– Ну, хорошо, и что ты планируешь делать дальше?
– А дальше надо брать Шуру и колоть его по всем пунктам.
– Хочешь пойти по уже проторенной дорожке – засада на каком-нибудь заброшенном складе – дальнейшая моральная обработка? – предположил Володька. – Слушай, а тебе не кажется, что он подозрительно легко согласился заплатить шантажисту?
– Почему ты считаешь, что Шильдиков согласился на мои условия так уж легко? Во-первых, он пробовал поторговаться. Во-вторых, Шура, скорее всего, не свои личные бабки выложит, а грындинские, ну, или они как-то поделят свои расходы. Я сегодня утром наблюдала весьма экспрессивный разговор двух наших патологоанатомов на пороге морга. А потом их эмоции как-то улеглись. Скорее всего, шеф похорохорился-похорохорился – и сдался на волю обстоятельств.
– Собственно, а какой у него еще был выход? Если Шура отказался бы платить, то им обоим оставалось бы только ждать «приглашения на два лица» в следственный изолятор, – сострил Кирьянов. – Но это, понятное дело, не вариант. Знаешь, как прокуратура мечтает засадить этого Грындина? Ведь ясно же, что золотишко и камешки у ювелира он притырил. Так какой у тебя, Таня, план на этот раз?
– Надо назначить Шильдикову встречу в светлое время суток, но в малолюдном месте.
– Думаешь, он испугается пойти на свидание с шантажистом при свете луны? Вряд ли. Он вон какие дела проворачивал – и не боялся! Выкрасть ночью гроб с покойником – это ведь не шутки!
– Испугается – не испугается, не в том дело. Понимаешь, Шура должен выложить деньги, причем отнюдь немаленькие, за фотографии своих «ночных забав». Но это раньше, когда-то, негативы снимков существовали только в единственном экземпляре. А сейчас цифровые фотографии можно копировать несметное число раз, поэтому никто не выложит тебе денежки за одну из множества копий. Все основано чисто на доверии.
– Но ведь Шура в принципе согласился, – заметил Кирьянов.
– Он написал, что ему нужны гарантии.
– Уверен, это для понта.
– А я так не думаю. Знаешь, Володя, я тут недавно одним делом занималась, суть которого сводилась к шантажу. Мой клиент хотел сначала заплатить, но в последний момент передумал и обратился к моим услугам. Он мне сказал одну очень интересную фразу – если бы шантажист показал ему свое лицо, он бы ему заплатил. Но тот предложил общение через камеру хранения на железнодорожном вокзале.
– И в чем разница? Бабки ведь одни и те же.
– Мой клиент решил для себя, что только при личной встрече можно заключить джентльменское соглашение. Один платит за компромат, а второй получает деньги и обещает забыть о самом существовании компрометирующей информации. Все чисто и прозрачно. А вот опосредованно, через ячейку, – это как-то не прокатывает, это не по-джентльменски.
– В чем-то он прав, – согласился Кирьянов.
– Так вот, единственная гарантия, которую мы можем дать Шильдикову, – это назначить встречу днем, и в таком месте, где его не огреют по башке и не отберут все деньги. Правда, я пока не придумала, где все это устроить.
– Место найти можно, проблема в другом…
– В чем? – поинтересовалась я.
– В том, чтобы получить санкцию на задержание Шильдикова. Он ведь к взятке Нежинского вроде бы не имеет отношения? Вот если бы твоя клиентка написала заявление…
– Боюсь, что подвигнуть ее на это будет не просто. Знаешь, если все так безнадежно, то Наталья, вдова таможенника, может заявить, что она сомневается в результатах вскрытия своего мужа. По ее заявлению можно провести эксгумацию тела Виктора Кузнецова, тогда обнаружится фальсификация результата вскрытия. А кто его делал? Шильдиков. Правда, тогда Наталью и детей придется взять под защиту.
– Так, Таня, давай не будем пока что смешивать эти дела. Я уже нашел способ, как подсунуть твою схему Наркоконтролю. Главное, чтобы она попала в нужные руки, и я над этим работаю. Если Шильдиков впоследствии сам расколется и заявит, что кто-то подкинул ему идею насчет атипичного гриппа, это будет неплохо. Но опережать события не стоит. Таня, ты все-таки поговорила бы с Краснощековой. Скажи ей, что пока что она ничего криминального не совершила, а вот в дальнейшем у нее могут возникнуть проблемы… Вот расскажет патологоанатом, куда делось тело ее мужа, и у следствия неизбежно возникнет вопрос – почему вдова молчала? Нет, она, конечно, может прикрыться справкой из психушки…
– Не думаю, что этот вариант ее устроит. Я поговорю с Валерией Юрьевной. Мне кажется, я найду аргументы, способные убедить ее, что заявить о пропаже трупа ее супруга насущно необходимо.
– Вот так-то лучше. – Кирьянов задумался. – А если Шильдиков не пожелает колоться?
– Пожелает. Я знаю, как развязать ему язык. Есть один простой, но в его случае – безотказный способ, – я выдержала интригующую паузу, а затем пояснила: – Шура без курева жить не может! Если не давать ему сигарет в течение двух-трех часов, он мать родную продаст, а уж начальника своего – тем более. И потом, Владимир Сергеевич, я ведь знаю, что твои люди умеют работать. Они еще и не такие орешки раскалывали.
