Алексей Олейников - Где живет колдун
Путешествие закончилось так же мгновенно, как и началось. Дьюла резко ударил лапами, приседая, и Дженни кубарем слетела на землю.
– Прибыли. – Оборотень покружил по поляне, что-то вынюхивая, и улегся в корнях дерева. – Бери след.
– Совсем сбрендил, – удивилась девушка. – У меня же нет твоего нюха.
– У тебя есть все, что нужно. – Дьюла нетерпеливо ударил хвостом.
«Спорить себе дороже», – подумала Дженни. В конце концов, она без него отсюда не выберется. К тому же… Дженни покосилась на волка. Вон какие зубищи, сожрет и не подавится. Не оставит ни корзинки, ни красной шапочки. Это же сон, тут все может быть.
«Ладно. – Она вышла на середину поляны. – Будем брать след. Все когда-то приходится делать впервые». Дженни пригнулась к земле и старательно принюхалась. Пахло водой, травой и солнцем. Она прошлась на четвереньках, подражая движениям оборотня. Передвигаться было довольно неудобно. К тому же высокая трава щекотала ей лицо, и Дженни поминутно чихала. «Интересно, как пахнет след, – размышляла она, роя носом землю. – Корицей? Кардамоном? Гвоздикой? А может быть, мятой с диким лимоном? Что-то я соскучилась по дедушкиному кофе. И чей след я должна брать? И будет ли след согласен, что его берут?» Она ударилась головой о кочку и села. Растерянно оглянулась на оборотня.
Дьюла смеялся. Дженни никогда не видела, чтобы волки смеялись. А этот конкретный волк не просто веселился, он вульгарнейшим образом ржал. Он катался на спине и в восторге перебирал лапами.
– Ах ты… – Дженни задохнулась от возмущения. Она старается, надрывается, из кожи вон лезет, весь нос землей забила, а он над ней издевается?
– Я же след беру! Как ты сказал!
– Я… еще никогда… аф… ох. – Вволк помотал лобастой головой, стряхивая остатки смеха. – Ты уникальное существо.
– Сам ты существо, – процедила Дженни и внезапно почуяла след.
Он не пах ни корицей, ни кардамоном. В нем не было ни оттенков мяты, ни гвоздики. След вообще не пах. Он цвел синим огнем над ее переносицей, и девушка, потянувшись к нему, ощутила его, как зыбкую тропу, уходящую сквозь жаркое сплетение трав в прохладу леса. А на том конце тропы вздрогнула и прижала острые уши серая поджарая тень.
– Косуля. – Дженни порывисто привстала, пальцы ее хищно смяли кружевные листья папоротника. – Молодая.
Она бросилась в лес. Волк посмотрел, как качается высокая трава, оскалился и двинулся следом легким размашистым шагом.
Дженни не догнала косулю. Ее тень маячила перед глазами, ее запах дразнил, и девушка рвалась вперед длинными прыжками, и только Дьюла видел, что порой она просто скользила в воздухе. Но след петлял и выводил ее то к непроходимому бурелому, то исчезал в говорливых ручьях, и тогда Дженни металась вдоль русла, чтобы отыскать место, где косуля выбралась на берег.
Она бы настигла ее – Дженни обуяла жажда, которой раньше она не испытывала, ее захватил азарт охоты, и рано или поздно ее воля пересилила бы упрямый дух, потому что это было состязание не тела, а воли. Но в какой-то момент Дженни потеряла след – просто потому, что перед ней распахнулось необъятное поле разноцветных следов. И здесь были такие запахи, такие соблазны, что девушка забыла о косуле.
– Аргх! – восторженно выдохнула Дженни. Она поймала еле уловимый след (перед глазами вспышкой высветился образ насмешливой рыжей стрекотуньи) и, едва касаясь ствола, взлетела на дерево.
Дьюла остановился и сел. Сейчас он походил на большую собаку, до крайности сбитую с толку.
Он никогда не видел охотничьего транса такой яркости.
На середине дерева, в развилке ветвей, ее увлек новый удивительный след (мягкие лапы, уши-кисточки – смерть, падающая с ветвей и раскрывающая свои тяжкие объятия), и девушка немного пробежала по нему, а затем зацепилась за заманчивую ниточку еще одного запаха (резкий крик и ветер, свистящий в жестких коричневых перьях).
След вел вверх, из лесного полумрака к белесому небу, и Дженни потянулась за ним, не замечая, как шагает уже по воздуху…
– НАЗАД!
Девушка замерла, потрясла головой, взглянула под ноги и… упала вниз. Оборотень подхватил ее у самой земли и мягко положил на мох. И отвесил пощечину.
Дженни обиженно схватилась за щеку и села.
– Ты… то есть ты опять человек?
– Пришлось. – Клоун сел рядом. – У меня нет слов.
– У меня тоже, – осторожно ответила девушка. – Мы же с тобой вообще не говорим.
– Я не об этом! – Дьюла поднялся и кинулся обратно, ударился о землю.
И над девушкой выросла гора меха, клыков, когтей и дурного настроения.
– Впечатляет…
– Этот облик влияет на тебя положительно, – щелкнул зубами оборотень. – Что ты устроила?
– Я взяла след, как ты просил. А потом еще один… и еще… и еще. Кажется, я запуталась.
– Верно подметила. – Дьюла прошелся перед ней, и девушка невольно залюбовалась – волк был красив. Он был полон той дикой, первобытной красоты, которая завораживает и притягивает людей – как притягивает смерть, воплощенная в глубине пропасти или бешеной скорости гонок.
– Заканчиваем! – решил Дьюла. – Глупая была идея. Сразу было ясно, что зверодушец из тебя не выйдет.
– Так я что, зря пила эту гадость? – возмутилась девушка. – Погоди, так ты хотел меня научить превращаться в волка? А можно я попробую стать рысью, она мне больше нравится. Пожалуйста!
Вместо ответа Дьюла наклонился к ней и сильно дунул.
И Дженни упала во тьму.
Глава 14
– Это монитор? Так, по-твоему, выглядит монитор? Когда ты в последний раз…
Я уезжаю, буду вечером. С этого дня и до конца Самайна – усилить охрану. Не подпускать Калеба к четырнадцатому блоку. Когда прибудет Маргарет, разместить в гостевом крыле.
Хозяин вторгся в его сознание, когда шеф безопасности распекал подчиненных в центральном пункте безопасности.
Клаус Хампельман раздраженным жестом велел этим болванам выметаться и ответил безмолвным согласием. Присутствие хозяина в его голове ослабло.
Связь между хозяином и куклой не прерывалась никогда, но большую часть времени мистер Хампельман действовал по собственному разумению. Фреймус вмешивался лишь в особых случаях – как в той истории с незадачливым Ловцом Магуса. Клаус не смог бы затуманить сознание человека Договора до той степени, чтобы тот подписал кабальный контракт. По скромному мнению Хампельмана, ничего особенного в этих циркачах не было, но его хозяин относился к ним весьма серьезно. И потому обрушил на Ловца всю свою мощь – разумеется, в меру возможностей Клауса.
Шеф безопасности поморщился, вспомнив дикую головную боль после сеанса. В тот раз хозяин его не пощадил, выжал досуха. Клаус связался с гаражом и приказал подготовить лимузин.
– Бронирование первого класса, – сказал он. – Стандартное сопровождение.
Если хозяин не сообщил ему о необходимости дополнительной охраны, значит, в этом не было необходимости.
Все-таки в существовании куклы были неоспоримые преимущества. Это состояние решительно отучало от излишней инициативы и избавляло от большой доли ответственности. Конечно, если он совершит серьезную промашку, Фреймус с него живьем кожу снимет. Но Хампельман не собирался допускать ошибок.
– Хьюго, переходим на режим «А», – щелкнул он рацией. – Отгони собак ближе к дому и выпусти во внешний периметр Клыка и Бритву. Как понял?
Рация прохрипела что-то неразборчивое, и шеф безопасности нахмурился.
– Что значит, они еще не готовы? Сам не справишься, попроси Калеба. Он с этими тварями из одной миски ест. И постарайся в этот раз обойтись без жертв среди персонала!
Клаус Хампельман отложил рацию и запустил режим диагностики охранных систем. Контроль, контроль и еще раз контроль… Никаких ошибок.
– Так нечестно! – Дженни подскочила и пребольно ударилась головой о котелок. Теплый и очень вонючий ручеек потек за шиворот. – Вот черт!
Девушка вытащила салфетки и яростно принялась оттирать шею от остатков сонного снадобья.
– Чайку хочешь?
– Я из твоих рук ни капли не возьму, – твердо пообещала Дженни. – Даже если мы будем умирать от жажды в Сахаре. Эта гадость еще и липкая!
Она отшвырнула салфетку и полезла за следующей.
– Ты не нервничай, там исключительно натуральные ингредиенты.
Дженни прожгла клоуна злым взглядом:
– И знать не хочу, чего ты там намешал. И вообще – так нечестно! У меня только начало получаться! Я хочу научиться превращаться в животных!
