Александр Эртель - Волхонская барышня
– Говорить-то говорить… – Мокей почесал за ухом. – Только ты уж, Петрович, без обиды… Больно хороша песня!
Тутолмин в изумлении посмотрел на него.
– А я разве тебя обижал? – спросил он.
– Ну, как можно обижать, – с предупредительностью возразил Мокей и добавил вкрадчиво: – А все-таки маловато.
– Да чего маловато-то?
– А насчет песен… Это ты уж как хочешь, а оно, брат, тово… Тоже ее запомни всякую… Ее, брат, тоже не всякий запомнит.
– Ну, сколько же тебе?
– Да что уж… Все бы, глядишь, четвертачок надо… – И он нерешительно взглянул на Тутолмина.
– Ну, ладно, – сердито сказал Илья Петрович, – говори, что там за песня. – Он раскрыл свою книжку.
Мокей крякнул и плутовато улыбнулся.
– Пиши, – вымолвил он, – пиши…
Купил Шаша две бутылки,
Одна – пиво, другой – ром,
Давай с тобой разопьем,
Бутылочки разобьем…
Э-их, будем пить и кутить —
Нам немножко с тобой жить.
Тебя, миленок, женить…
– Да ты чего ж не пишешь? – вдруг спросил он.
Но Тутолмин в негодовании захлопнул книжку и плюнул.
– Черти вы! – решительно воскликнул он. – Мало вас, чертей, дурачат!.. Я тебе не только четвертак – пятака не дам за этакую песню!
– О? Ай не хороша? – в наивном удивлении вымолвил Мокей и тотчас же прибавил в примирительном тоне: – А не хороша – и шуты с ней!.. Эй вы, размилашки! – И он весело замахал на лошадей.
А Илья Петрович долго не мог успокоиться. Он и прежде выслушивал подобные песни в страшной досаде, эта же «песня песней» как-то особенно взволновала его. «Ведь переняли же эдакую гадость, – восклицал он, – а старые песни не перенимают… Так и вымирают старые песни, и глохнут бесследно…» И он погрузился в прискорбные размышления.
Мокей тоже думал, но о чем, неизвестно, и только после долгого перерыва он мотнул головою и опять обратился к Илье Петровичу.
– А что, Петрович, барышня эта, покойница… как ты полагаешь? – он вопросительно посмотрел на Тутолмина.
– Что полагать-то? – с неохотой ответил тот.
– Помнишь, ты приходил-то с ней.
– Ну?
Мокей решительно тряхнул волосами.
– Я так полагаю – она из блаженных, – произнес он и ловко стегнул коренника под седелку.
– Как это из блаженных? – угрюмо осведомился Илья Петрович.
– А из блаженных. Вот блаженные бывают, которые…
Тутолмин хотел было что-то ответить, но посмотрел вдаль и вскрикнул в тревоге. Кудрявая полоска сизого дыма тянулась по горизонту, быстро приближаясь к далекому вокзалу. И до того ужасным показалось Тутолмину опоздать на этот поезд и снова возвратиться в Волхонку, что он даже в лице изменился. «Гони, Мокей!» – закричал он. Мокей поплевал на руки, поправил картуз и вдруг возопил благим матом. Лошаденки рванулись в испуге, колеса неистово загремели, седая пыль заклубилась и затолкалась мутным столбом… «Гони!» – кричал Илья Петрович, не отрывая глаз от поезда, победоносно подходившего к вокзалу. Тележка подпрыгивала, пыль летела ему в лицо и в рот, Мокеев кнут жгучей полоской проскользнул по его носу, а он ничего не примечал и, крепко ухватившись за края тележки, взывал отчаянным голосом: – Гони, гони, Мокей!..
Примечания
1
быть одетым с иголочки (франц.).
2
Одно вместо другого (лат.) путаница.
3
бог из машины (лат.) – непредвиденная развязка.
4
жалкий, презренный (франц.).
5
приписка к письму (лат.).
6
сброд (франц.).
7
после нас хоть потом (франц.).
8
Известный еще в XVIII в. способ приготовления блюда из птицы (франц.).
9
Устаревший тип мебели (франц.).
10
положение обязывает (франц.).
11
мое дитя (франц.).
12
Музыкальная помета: оживленно, но не слишком (итал.).
13
Музыкальное произведение или его часть, исполняемые в медленном темпе (итал.).
14
чтобы провести время (франц.).
15
равенство (франц.).
16
«Доброй ночи! Доброй ночи!» (нем.).
17
право на существование (франц.).
18
свидания (франц.).
19
увеселительные прогулки (франц.).
20
непринужденная беседа (франц.).
21
Гражданами (франц.).
22
Манера говорить (франц.).
23
рассуждение (франц.).
24
революция (франц.).
25
манто, накидка, надеваемые на вечернее платье (франц.).
26
Местное наименование филина. (Прим. автора. – Ред.).
