Владимир Гриньков - Телохранитель Каина
– Дядя Степа покажет.
– Кто?
– Спросите дядю Степу. Его там знают. Он в курсе должен быть.
* * *В Борщевку Китайгородцев приехал уже затемно. Спросил у идущего по дороге длинного, как жердь, мужика, где искать дядю Степу.
– Я и есть, – сказал мужик.
Ну, правильно, длинный он. Видимо, читывали в Борщевке стихи Сергея Михалкова.
– Вы по рыбалке, говорят, специалист? – издалека зашел Китайгородцев.
– Рано ишшо рыбалить, – веско сказал дядя Степа. – Лед не встал путем.
– А летом рыбалите тоже? – ввернул только что услышанное словечко Китайгородцев.
– И летом. Летом – красота!
– Мне Глеб рассказывал, – мечтательно произнес Китайгородцев. – Лисицын Глеб – помните такого?
Темно было, а все равно Китайгородцев увидел, как взволновался дядя Степа.
– Он в прошлую весну приезжал к вам, – проявил осведомленность Китайгородцев.
Дядя Степа ничего не отвечал. Будто воды в рот набрал.
– Так я по этому самому вопросу, – сказал Китайгородцев. – Про тот его приезд буду с вами говорить.
– Вы из милиции? – хриплым голосом спросил дядя Степа.
– Совершенно верно.
– Удостоверение покажьте!
Отступать было нельзя. Китайгородцев извлек из кармана удостоверение сотрудника частного охранного предприятия и, не выпуская из своих рук, продемонстрировал собеседнику. Издалека. В темноте не очень-то и разберешь, что такое там написано. Но фотография видна, и печать на месте. Дядя Степа совсем расстроился.
– Где рыбачил Глеб? – спросил Китайгородцев.
– Там, – дядя Степа указал рукой куда-то в темноту. – Где всегдась.
– Посмотрим? – предложил Китайгородцев.
– Машиной можем не проехать. Снег потому что.
– А пешком далеко?
– Километра два, наверное.
– Пройдемся! – решительно сказал Китайгородцев.
Дядя Степа не посмел перечить.
Снег пока был неглубокий, но прогулка оказалась не из легких. Темно, дорога скверная, продвигались медленно. Да и дядя Степа не спешил, шел неохотно, будто впереди его ждал эшафот.
– Так что тут было-то в тот раз? – спросил Китайгородцев доброжелательным тоном многоопытного исповедника.
– Ничего. Я был не при делах.
– Это как?
– Во мне не понуждались. Сами рыбалили, в обчем.
– А раньше Глеб в компанию вас брал?
– Вместе рыбалили, – подтвердил дядя Степа.
– Чем объяснил в тот раз, что обойдется без вашей персоны?
– Ничем. Сами с усами. А у меня своих делов полно. Так что я отдельно, и они отдельно.
– Они – это кто?
– Братья.
– Какие братья? – насторожился Китайгородцев. – Их сколько было, этих рыбаков?
– Двое. Брательники они. Глеб и Стас.
– Вы их обоих знаете?
– Видал, – коротко ответил дядя Степа.
– Они вместе приехали?
– Поврозь. Глеб сначала, потом этот, из Москвы, на своей машине.
– Что за машина была?
– Импортная. Вся блестящая такая.
У «Бентли» Стаса Лисицына цвет был – «серебристый металлик».
– Стас один приехал? – уточнил Китайгородцев.
– Ага.
– А Глеб был на своей машине? – спросил Китайгородцев.
Он ничего особенного не имел в виду и следующим вопросом предполагал установить, наконец, какая у этого Глеба машина, но с дядей Степой вдруг случилось странное.
– Для сохранения! – пробормотал он. – Токмо для его!
Получилось как-то невпопад. Китайгородцев ничего не понял.
– Я про машину спрашиваю! – повторил он.
– Я же верну! – клятвенно заверил дядя Степа. – Мне она зачем?
– А где машина? – повторно за последние три минуты насторожился Китайгородцев.
– У меня, – горестно признался провожатый. – Я выдам. Добровольно. Я и не пользовался вовсе. Так, по округе тока покатался.
– У вас машина? С того дня?
– Ну!
– Баранки гну! – прикинулся сердитым Китайгородцев. – Рассказывай, как в тот день было!
– Я с ними не рыбалил! – вякнул в свое оправдание дядя Степа.
Но Китайгородцева уже нельзя было заболтать.
– Что видел? – возвысил он голос. – Быстро!
– Я к ним не подходил! – заторопился дядя Степа. – Издали видел, как рыбалили!
– Их двое было? – еще раз уточнил Китайгородцев.
– Ага! Потом уехал, – сказал дядя Степа как-то удрученно.
– Кто?
– Этот, из Москвы.
– А Глеб?
Дядя Степа в темноте развел руками.
– Что там произошло? – настойчиво добивался Китайгородцев. – Куда подевался Глеб?
– Да Глеб тут вроде вовсе ни при чем, – неуверенно ответил дядя Степа.
– Ни при чем? А его с той весны больше не видели? И его машина у тебя?
Напоминание об этой треклятой машине деморализовало дядю Степу. Не нашелся, что ответить строгому собеседнику.
– Где Глеб? Что там случилось?
– Меня там не было вобче! – взмолился дядя Степа.
– С тебя нет спроса! – выдал ему индульгенцию Китайгородцев. – Спрос сам знаешь с кого будет.
Дядя Степа кивнул с обреченным видом.
– Уехал и уехал, – сказал он. – Не моя забота. У меня своих дел полно. Так, видел тока, что стоит машина, а некогда было подойти.
– Машина чья? Глеба?
– Евойная. Вечер стоит, утром тож стоит и днем опять. Мне интересно! Я пошел! – судорожно вздохнул дядя Степа.
Лучше бы не ходил. Сейчас он сильно раскаивался в своем тогдашнем безрассудстве, как можно было догадаться.
– Я пришел. Стоит машина. И нету никого.
– А Глеб? – удивился Китайгородцев.
– Нету Глеба! – заметно занервничал дядя Степа.
Его наглая ложь была невыносима. Он юлил, как мелкий жулик на допросе. Оставалось только понять, что такое он в тот день увидел на речном берегу.
– Что было с Глебом? – напористо спросил Китайгородцев. – Он был? Жив? Мертв? Как выглядел?
– Да не было его! – с готовностью сказал дядя Степа и руки к груди прижал.
Вот это ему легко было говорить. Без труда далось. С такой легкостью сообщают то, что позволяет умолчать о чем-то другом, о неприятном и опасном. А в следующую минуту ему и вовсе полегчало, потому что они вышли к реке.
– Вот! – сказал дядя Степа. – Евойное постоянное место!
Бережок. Укромное место, кустарником прикрытое. Несмотря на поздний час, можно было рассмотреть – белый снег не позволял сомкнуться мгле.
– Машина где стояла? – спросил Китайгородцев.
– Тута! – указал провожатый.
– Чья машина?
– Глеба.
– А вторая?
– Здесь, – дядя Степа указал место чуть поодаль.
– И ты хочешь мне сказать, что он на своем «Бентли» – по такому бездорожью?
– На ком? – не понял дядя Степа.
– На машине на своей шикарной. На иномарке.
– Так ить джип! – внушительно произнес дядя Степа.
– Джип был?
– Ага! Красивый, падла! – уважительно молвил дядя Степа.
Внедорожник мог, конечно. Внедорожник – это вам не «Бентли».
– Тута костерок у них, – показывал дядя Степа. – Тута вот рыбалили.
Ночь близка, снегом все засыпано, да и времени очень много прошло. Никаких следов тут не сыскать.
– А ты откуда за ними наблюдал?
– Я же не это! – обиделся дядя Степа. – Я без подглядок! У меня дела свои! Не хуже ихних дел!
– Рыбалил?
– Ну!
– Где?
– Во-о-он там, – показал рукой дядя Степа.
В темноте не очень разглядишь, но понятно, что не близко. И оттуда увидеть то, что происходит здесь, на берегу, невозможно. Две машины на пригорке, поднимающийся над кустарником дым от костра – это можно было рассмотреть. Но рыбаков за кустами не увидишь. Если только с противоположного берега…
– А там в тот день кто-нибудь был? – указал за реку Китайгородцев. – Видел кого?
– Нет, не было.
– Ну что ж, пошли, – сказал Китайгородцев.
– Куда? – обмер дядя Степа.
– К тебе. Машину осматривать, которую ты себе забрал.
– Я ж не себе!
– А кому? Дому престарелых? – внушительно осведомился Китайгородцев.
* * *Машину Глеба дядя Степа хранил в сарае. Песочного цвета «жигуль». Одиннадцатая модель. Развалюха, каких в Москве уже не встретишь. Китайгородцев осмотрел салон. Ничего, что могло бы заслуживать внимания. Открыл багажник. Запасное колесо, канистра для бензина и в картонной коробке – целая коллекция инструмента и запасных частей. Это не новехонькая иномарка, которой под капот можно не заглядывать. На этой машине в дальнюю дорогу без запчастей лучше не отправляться.
Китайгородцев не поленился и вывалил содержимое коробки на пол – чтобы проще было изучать.
– Все в наличии! – тотчас сообщил дядя Степа. – Вот как было, так все и осталось. Я даже гаечки махонькой не взял!
Китайгородцев никак не мог приступить к изучению содержимого коробки, потому что дядя Степа нависал над ним пожарной каланчой.
– К стене! – скомандовал Китайгородцев. – И чтоб ни с места!
Дядя Степа подчинился и отступил.
Теперь Китайгородцев в безопасности. А то не ровен час – огреет дядя Степа железякой. До сих пор непонятно, что такое приключилось с Глебом и каким образом его машина досталась дяде Степе. А железок много в гараже. Хоть даже среди инструмента из запасов Глеба. Правда, ничего такого здесь нет, что удобно в руку ложится. Ключи гаечные – это мелочь легкая. Все остальное тоже не подходит. Чего здесь не хватает? Чего-то нет.
