Илья Панкратов - Слонодёмия
– Что тебе ещё? Видишь, я занят! Потерпи немного! – огрызался папаша Хом.
Дёма волновался: испытывать на себе силу муравьиных жвал совсем не хотелось. Демон Максвелла лихорадочно шарил вокруг, ища средство защиты. Лапа наткнулась на вертикально растущую ветку. Отличная выйдет дубинка, правда верхние ветки, растущие в форме овала, здесь явно лишние. Не страшно, Дёма их быстренько отломает. Едва малыш оторвал от ствола присмотренное оружие, как рядом появилась голова рыжего муравья. Дёма так и не успел очистить дубину от лишних веточек. Не раздумывая, он размахнулся и резко ударил. Муравей отлетел, словно мячик, и с маху шлёпнулся в живую реку из однополчан. Долго отдыхать Дёме не пришлось. Он наносил удар за ударом. Отбивал и тех рыжих, которых к наблюдательному пункту приносил ветер.
Так в Тыквено появилась новая игра – теннис. Теперь у игроков специальная ракетка – удобная ручка и овал сверху. Название игры произошло от тропы, ведущей от поля битвы к Быстрореку. Эта дорога называлась – Теннисная Аллея. Вообще-то, сначала она была Тенистая – деревья закрывают её от солнечного света. Но тугой на ухо Старый Крол, дед Ушастого Крола, услышал иначе. Переубеждать его никто не решился, да и название прижилось. Игра тоже понравилась, хотя никто не желал бы поиграть в неё муравьями, как Дёма в день битвы.
Казалось, бой никогда не закончится! Дубина-ракетка выпадала из усталых лап. Когда Дёма совсем отчаялся и готов был сдаться, рыжие «мячи» закончились. Поток рыжих муравьёв иссяк. Осталось немного подождать, и неприятель полностью сольётся в ручей.
– Ура, наша взяла! – Папаша Хом замахал с наблюдательного пункта лазурным носовым платком.
– Ура! – вторили ему с земли остальные защитники.
Чёрные муравьи начали синхронный танец победителей. Они встали в пять больших кругов на Загородной Поляне, схватились друг за друга передними лапками и завели хоровод.
Тыквин-старший, оценив наконец спортивные успехи Дёмы, аплодировал ему. Довольный демон Максвелла раскланивался, отведя в сторону ракетку. Внезапно из-за Дёминой спины появился ещё один рыжий мяч-муравей. Он с большой скоростью летел прямо на папашу Хома. Не успел теннисист поднять своё оружие, как неприятельский воин врезался в старого хомяка. А ведь секундой раньше казалось, что матч выигран окончательно и бесповоротно. Однако и в спорте, и в жизни иногда приходится весьма серьёзно расплачиваться за небольшую оплошность.
Со стороны берёзы послышался громкий шум, и кто-то упал с наблюдательного пункта в остатки рыжей муравьиной струйки. Остолбеневшие победители только и смогли проводить взглядом последних солдат противника и своего предводителя, молниеносно унёсшихся по тропинке в Быстрорек.
– Папа!
Вопль долговязого Тямбы разорвал тишину. Хомячок побежал вдогонку. Он мчался не разбирая дороги, почти на ощупь. Слёзы застилали глаза. Несколько друзей пустились следом за Тыквиными. Погоня закончилась на берегу. Не зря ручей назывался Быстрорек. Остатки вражеской армии и папаша Хом уже исчезли из виду.
– Там же дальше водопад! – рыдал Тыквин-младший.
Водопад Коса Великанши действительно впечатлял. Стоя внизу, можно любоваться, как он ворочает упавшие деревья, словно спички. Сверху кажется, что перед самым водопадом в воде лежит великанша, свесив длинные волосы. Некоторые потоки пересекаются, будто сплетаются в косу. Вот вода обтекает её нос – торчащую посреди русла скалу. Вот омывает узкий лоб и зачёсывается на пробор, распадаясь на вьющиеся струи.
Нескладный Тямба, сгорбившись, сидел на краю обрыва. Верный Бутям приобнял друга за плечи, пытаясь утешить, хотя и сам с трудом сдерживал слёзы. Какие выражения или поступки облегчат боль от потери любимых и близких? Нет таких слов и дел.
В это время на юго-востоке, со стороны Темночащи, что-то полыхнуло, но вспышку почти никто не заметил. Почти никто – кроме Дёмы и Серволка. Они наверняка знали, что сверкает за Быстрореком.
Заметки Дёминого папы О! Переход…В жизни мы сталкиваемся с разными переходами. В основном это движение от одной точки к другой. Например, переход через дорогу. Бывает переход от одного состояния к иному. От бодрствования к дрёме – засыпание, от сна к зевотному потягиванию – пробуждение. В природе тоже есть разные переходы. Они так же волшебны, как погружение в сон. Поэтому их иногда называют превращениями (или более научно – фазовыми превращениями). Лёд превращается в воду. Лёд – твёрдая фаза. Молекулы словно привязаны пружинками и объединены в общую сетку. Они почти не движутся, лишь лениво покачиваются, будто не проснулись. Вода – жидкая фаза, молекулы разбужены, зевают, медленно идут на кухню варить себе кофе. Растягиваются пружинки. Водяной пар – газообразная фаза. Бодрые молекулы заторопились на работу, разбежались-разлетелись кто куда, связи порваны. Важное свойство этих волшебных процессов – постоянство температуры. Лёд тает и забирает тепло у газировки в стакане. Пока весь лёд не превратится в воду, напиток не нагревается.
Впрочем, в «Заметках…» после второй главы упоминалось про разные состояния вещества, не будем повторяться. Отметим, что превращения бывают и похитрее. Например, в сплавах. При высокой температуре атомы перемешаны, а при охлаждении выстраиваются, как на параде (см. картинку 26). Это называется фазовыми превращениями упорядочения. Особенно нравятся такие чудеса демонам Максвелла. За молекулами не нужно следить, порядок возникает сам по себе!
Картинка 26. Фазовое превращение упорядочения в сплаве Ni3Al
А) При высокой температуре атомы никеля Ni (синие шарики) и атомы алюминия Al (красные шарики) перемешаны случайным образом.
Б) Если охладить сплав ниже температуры превращения (есть в справочниках), атомы выстраиваются. В вершинах кубика никель, в центре каждой стороны – алюминий.
Однако и у этой монеты две стороны. При повышении температуры порядок пропадает! Мы видели, как в огороде папаши Хома расплавились идеальные морковные грядки. Словно морковка превратилась в жидкость и потекла. То же явление помогло жителям Тыквено в битве с рыжими. Чёткий строй захватчиков расплылся от нагрева тёплым воздухом. Муравьи будто оказались привязаны друг к другу. За редким исключением, когда некоторые солдаты отрывались от потока и поднимались в воздух.
Глава четырнадцатая
Восвояси
Объясняется песня Слонов Хаоса, Дёма и Турбо разбираются с Чёрной Дырой и пытаются вернуться домой
Тяжелейшая битва была выиграна, но никто не чувствовал радости. Тыквенцы скорбели по папаше Хому. Его любили все без исключения, несмотря на манеру поведения, порой совершенно невыносимую. Праздник по случаю победы решили не проводить. Защитники собрались возле догорающего костра. Рядом возвышалось Входное Колесо, соединённое с вентилятором, который нагнетал в трубу нагретый воздух.
– Папаша Хом, мы помним тебя и всё, что ты сделал для нас! – сурово произнёс Ушастый Крол. – Мы верим: ты как-то миновал водопад и выберешься из потока. Мы будем ждать тебя сколько понадобится!
Хомячки с трудом сдерживали плач. То один, то другой украдкой всхлипывали. Макопа рыдала во весь голос, девчонкам ведь можно. Дёма шмыгал полукартофельным носом, слёзы текли по мохнатой мордочке. Его никто не укорял за пропущенный «теннисный мяч», но демон Максвелла не мог избавиться от чувства вины. Вновь и вновь вспоминал он злосчастный эпизод: свой нелепый поклон и последний крик папаши Хома. Даже ЧиЧиЧик, вечно беззаботный и без причины весёлый, сосредоточенно чистил перья в сторонке.
– Предлагаю разойтись по домам и отдохнуть. Правила перемирия гласят: ещё один день никого не есть.
С этими словами заяц многозначительно посмотрел на Серволка, тяжело дышавшего возле Колеса.
– А мне некуда идти! Спасибо рогатику! – огрызнулся волчий двигатель и кивнул на Дёму. – Скоро сами поймёте. Когда и ваши дома засосёт.
Все посмотрели на демона Максвелла, стоящие рядом суслики отодвинулись, хомячки отвернулись от волка. Дёма оказался в центре круга и от неожиданности перестал хлюпать носом.
– Так получилось… Мы набрали большую кучу. Она стала чёрной… Тёмная куча стянула всё, и это сияние вокруг…
– Не темни! Излагай ясно и по порядку! – приказал Ушастый Крол, которому, похоже, передались командирские замашки папаши Хома.
В его интонации появилась твёрдость и некоторая резкость. Было понятно, что от разговора зависит жизнь обитателей Тыквено. Выражение мордочки стало довольно суровым. Сложно представить настолько серьёзным добродушного чудака. Однако ситуация требовала серьёзности и решительности.
