Ирина Токмакова - Людмилка и Тим в сказочном саду
Муравьиный строй прошагал мимо, ни на кого не обратив внимания.
– Даже не поздоровались, – фыркнула Кася. – Невежи и зануды.
– Труженики, – улыбнулась Марфуша.
Она хотела ещё что-то добавить, но тут откуда-то долетели странные писклявые звуки:
– Ой-ой-ой-ой!
И из-за ромашковой клумбы выскочила Мышка-полёвка.
– Ой-ой-ой-ой, – продолжала она пищать так, что у Людмилки заложило уши.
– Ты чего это распищалась? – строго спросила Кася.
– Беда, беда, – причитала Мышка. – Зяблик-птенчик из гнезда выпал! Папа-Зяблик в ужасе. Мама-Зяблик в отчаянии. Птенчик совсем маленький! Он погибнет!
– Змея! – спохватился Ронни. – Бежим скорее. Скорее к берёзе! Там у Зябликов гнездо!
– Ничего, сейчас всё устроим, – спокойно отозвалась Марфуша. – Конечно, птицы ведь сами не могут вернуть птенчика в гнездо. Но на это есть мы, верно?
Они всей гурьбой быстро добрались до берёзы. Там на траве лежал перепуганный Зяблик-птенчик, а рядом в панике метались его родители.
– Ну, не тревожьтесь, не тревожьтесь, – стала успокаивать их Марфуша.
Она глянула вверх. Ох, гнёздышко-то на берёзе – высоко-высоко, с земли не достать. Что же делать-то? Кася, конечно, на берёзу влезет очень даже просто. Но не в зубах же ей птенчика нести, он от страха умрёт, бедняжечка.
– Давайте, думайте все, – обратилась Марфуша ко всей честной компании. – Кто кроме Каси может на дерево влезть?
– Я в парке на тополь влезал, – сказал Тим. – Только там ветки были пониже. Но вообще-то в парке за это ругают…
– Не забоишься? – спросила Марфуша.
– Тим у нас не трус, – обиделась за брата Людмилка. – Вот только… – но она не договорила.
– Тогда так, – распорядилась Марфуша. – Давай, Тим, я тебя сумею до первых веток подсадить. Людмилка, осторожненько подними птенчика с земли.
Людмилка взяла птенчика мягкими ладошками. Зяблики замахали крыльями, не сразу поняв, что происходит.
– Тим, теперь ты так же осторожно спрячь его у себя за пазухой, – продолжала командовать Марфуша. – А сейчас давай ко мне на колено – раз, так, теперь на моё плечо – два. Дотянулся до ветки? Смелее вперёд!
Зяблики-родители летали вокруг, неизвестно, понимая или не понимая от волнения, что ожидает их птенчика.
Тим долез до гнезда. Тим опустил свою ношу в гнёздышко. Тим благополучно спустился на землю. И тут же сверху на них пролилось радостное «тири-тири-тири-тири-тиууу!» Это запел Папа-Зяблик. А Тиму послышалось, будто кто-то тоненьким голоском проговорил:
– Спасибо, Тим!
Кто же это? Неужели птичка, Мама-Зяблик?
Но тут вдруг что-то зашуршало в траве, прямо у ног.
– Змея! – в ужасе закричал Ронни.
Так оно и было. На дорожку выползла Змея.
– Здравствуйте, – проговорила Змея приветливым тихим голосом. – Я – Ужик. Волшебный Конь пригласил меня в вашу Сказку. Я не злой. Я не ядовитый. Я хочу с вами подружиться. Мне было так грустно одному без друзей.
Никто ничего не успел сказать, потому что послышался голос бабы Кати:
– Тимоша! Мила! Куда это вы подевались до завтрака? Ну-ка, быстро умываться и за стол. Каша остынет!
Людмилка и Тим вздрогнули от неожиданности. А где же все? Где Марфуша? Рядом были высокая ёлка, старый раскидистый дуб, землю покрывал копытень. Возле забора у канавки покачивалась на длинном стебле душистая таволга. И всё. Не было Марфушиного домика, поющих Ромашек, доброго Ужика и Мышки-полёвки. Был просто кусочек бабушкиного сада. Ребята побежали к дому. Кася и Ронни обогнали их.
На крылечке стояли две мисочки. Даже не глянув на ребят, Кася и Ронни принялись за свой завтрак.
Дождливый день и погожий вечер
В тот день с утра небо затянуло тучами. Тучи в небе были скучные, серые, от них на земле всё тоже становилось каким-то серым и невесёлым.
Людмилка и Тим собрались было пойти погулять, но баба Катя сказала:
– Куда это? Вы что, не видите, вот-вот хлынет дождь. Нечего ходить-мокнуть. Займитесь чем-нибудь дома.
Людмилка глянула на буфет. Глиняный конь стоял на своём месте. Фарфоровая Марфуша была неподвижна, точно никогда не бывала живой девушкой, не разговаривала, не улыбалась своей приветливой улыбкой… Людмилка потянулась за книжкой. Виталий Бианки «Лесные домишки». Она уже хорошо умела читать. А вот Тим сам читать ленился. Ему больше всего нравилось, когда воскресными вечерами мама, покончив со стиркой-уборкой-готовкой, усаживала их обоих рядом с собой на диване и читала вслух что-нибудь интересное. Людмилке больше всего по душе была книжка про мальчика Цедрика, лорда Фаунтлероя. Мама говорила, что когда она была маленькой, эту книжку ей читала её мама – баба Катя, а когда и та была ещё девочкой, она тоже любила слушать, как про Цедрика читает её мама – прабабушка Вера, чью карточку они с Тимом видели у бабы Кати в альбоме. Вот какая это старинная книжка! Тим тоже слушал, но, как говорится, «вполуха». Он любил историю про другого мальчика, про Джима Хокинса, из книжки «Остров сокровищ». Там-то уж были настоящие приключения!
В доме стало совсем-совсем темно. Близко-близко, прямо над самой крышей грохнул гром. Ронни перепугался, задрожал, подбежал к Тиму. А Кася, которая спала на кресле, свернувшись калачиком, даже и ухом не повела.
– Ты чего это, Ронни? – потрепал его по спинке Тим. – Не бойся, мы же с тобой в доме, под крышей.
Но Ронни ничего не ответил. Здесь, в доме бабы Кати, ни он, ни Кася ничего не говорили. И не пытались. Может, здесь им было нельзя? Кто знает…
Баба Катя включила свет.
– Ты что это в темноте глаза портишь, Милочка? – заметила она. – Тимоша, а ты что не почитаешь? Хочешь, вот рассказы про Дениску. Дедушка делал к ним рисунки. Дать тебе?
– Не, – покачал головой Тим. – Я лучше порисую.
– Ну порисуй, порисуй, дорогой ты мой художник, – сказала баба Катя, погладила Тима по голове и как-то странно вздохнула.
Тим не понял, чего такого он сказал, что бабушке вздумалось так печально вздыхать.
А дождь за окном всё лил и лил, постукивал в оконные стёкла, быстрыми потоками скатывался вниз. Сквозь водяную завесу едва можно было различить, как ёлки размахивают ветками, точно собираются взлететь в небеса. Это значит, что дождь не просто дождь, а дождь с ветром. Тим достал альбом для рисования и цветные фломастеры, которые мама не забыла положить в его рюкзачок. Вспомнив о маме, Тим вдруг загрустил. Скорее бы вернулись папа и мама, и тогда… Но вдруг он перебил самого себя:
– Что это я? В московской квартире никогда не случается ничего волшебного! А здесь…
Чего это он вдруг разнюнился? Скоро дождик кончится, скоро ветер прогонит тучи, и выглянет солнышко, и они с Людмилкой… Да, да, да! Они побегут в глубину сада, туда, где самая высокая ель, и старый дуб, и цветёт таволга у забора, и землю вокруг устилает своими круглыми листочками копытень.
Тим принялся рисовать. Он нарисовал ель, и дуб, и возле них – Коня. Конь получился красивый, с шикарной гривой и длинным хвостом. Тим было задумался, надо ли изобразить на картинке самого себя и Людмилку, но тут баба Катя позвала обедать.
Дождь тем временем налил вокруг дома ого-го какие лужи! Там, где в лужу падала капля дождя, вздувался и плыл по воде весёлый водяной пузырь. Плыл, лопался, рядом падала новая капля, и появлялся новый пузырь. Вскоре вся поверхность лужи покрылась пузырями. А потом дождинки стали падать всё реже и реже, и дождь наконец перестал.
Людмилка и Тим выбежали на крыльцо. Ох, каким свежим, каким лёгким сделался воздух после грозы! А на небе, высоко над ёлками, сверкающим коромыслом повисла радуга.
– Побежали? – глянул на сестру Тим.
– Ага, – отозвалась Людмилка.
И они уже было сбежали с крыльца, но в дверях показалась баба Катя.
– Стоп, стоп, стоп! – сказала она. – Быстро снять кроссовки и обуть резиновые сапожки – мокреть-то кругом какая! И ветровочки с капюшоном наденьте – с деревьев вовсю ещё капает…
…Капельки прошедшего дождя поблёскивали на траве и на листьях. В них заиграло, заблестело выглянувшее из-за туч солнце. Большая ёлка в том самом углу сада стояла молча, густые еловые лапы были неподвижны. Было тихо. Ветер, видно, тоже улетел вслед за дождём.
– Тим, будем говорить стих? – спросила Людмилка.
– Ага. Будем.
– Тим, а ведь сейчас совсем даже и не утро, – засомневалась Людмилка.
– Так ведь можно же попробовать, – раздался насмешливый голосок. – В Сказке утро может оказаться, когда захочешь.
– Кася? Ты откуда взялась? Ты же так крепко спала! – удивилась Людмилка.
– Проснулась, – хмыкнула Кася.
– Попробовать, так попробовать, – расхрабрился Тим. Он сосредоточился, вспоминая нужные слова:
На рассвете, рано-рано,
Конь выходит из тумана.
Конь тихонько бьёт копытом,
Значит, в Сказку дверь открыта.
Значит, Сказка впереди…
– Не стесняйся, заходи, – добавила Кася.
