Илона Волынская - Приключение в наследство
– Хватай мальчишку! Вот он! – на несколько голосов разом орала смерть, и сапоги бухали за спиной.
Дмитро наддал – и выкатился прямо под копыта коня. Взметнулась окровавленная сабля… но сзади уже налетели, навалились, скрутили руки… Два дюжих казака вздернули Дмитра над землей:
– Попался, щенок!
Дмитро понял, что – все. И смирился. Надо только чуть-чуть перетерпеть. Сперва ужас, боль, а потом… он будет вместе с мамой. Она еще недалеко, он догонит ее, она обнимет его своими теплыми, ласковыми руками и скажет: «Все, маленький, все уже закончилось, мы вместе, все будет хорошо…»
– Ну и что это вы творите? – донесся с высоты густой, чуть ленивый бас. – Всегда ли так воюете – вдвоем на одного хлопца? Вот ужо подвиг!
С десяток глоток захохотало в ответ.
Зажмурившийся в ожидании неизбежной смерти, Дмитро приоткрыл один глаз. С высоты седла на него смотрел пан в богатом кунтуше. В опущенной руке сабля, за обнимающим толстый живот кушаком торчали пистолеты, а за спиной маячили конные да оружные казаки.
– Он товарища нашего подстрелил, пан полковник! – багровея от злости, выпалил один из Дмитровых поимщиков.
– Такие, выходит, товарищи у вас, что их хлопец подстрелить может, – насмешливо прогудел толстяк. Окинул Дмитра внимательным взглядом и серьезно поинтересовался: – Из чего – может, из рогатки? И что, насмерть?
Его казаки снова зареготали.
Внимательно слушавшая рассказ Катерина встрепенулась:
– А пистоль ты куда дел? Ты ж из немецкого пистоля стрелял?
Дым горящих улиц снова превратился в дымок костра, Дмитро зябко передернул плечами, огляделся: печеная репа в руках, тень от близкой крепостицы, прикрывающая их от глаз часового, мордаха сестрицы с сажей на щеке, приятель ее… и помотал головой:
– То-то, что стрелял! Зачем с разряженным пистолем бегать? – пробурчал он. – А у тех, кто за мной гнался, меня полковник тогда забрал. Это потом я узнал, что мой пан полковник да ихний друг друга на дух не выносят и гадят один одному. А тогда меня один из конных на седло взял, с ними я из Киева и уехал.
– С теми, кто маму нашу убил, – во второй раз повторила Катерина.
Дмитро мрачно уставился в огонь.
– А сама-то… – наконец пробормотал он. – Пана Косинского раньше как нахваливала, только доброго от него ждала.
– Не дождалась, – зло вытирая нос кулаком, всхлипнула Катерина. – С той поры и поумнела. А ты, сдается, ум как раз и потерял. Видать, он у нас один на двоих был!
– Вот упертая девка, ну чисто ослица! – теперь уже возмутился Савка. – А ты сама по-другому сюда попала? И я тоже!
– Нас силой увели, – подтверждая мнение о собственном упрямстве, процедила Катерина.
– Оу-у! – Савка в отчаянии стукнул себя кулаком в лоб. – А его как? Или надо было сказать: «Паны казаки, а убейте меня, будьте такие ласковые, тогда сестрица моя довольная будет», так?
– И вовсе не так! – завопила Катерина. – Я такого не говорила! И не думала даже!
– Так никто ж и не сомневается, что ты не думала, – кротко заверил ее Савка. – По-твоему выходит, тебе тоже не годится за теткой Оленой от Охрима прятаться!
Разъяренная Катерина запустила в него недоеденной репкой. Парень поймал ее на лету и немедленно вгрызся сам.
– А чего это ты за него заступаешься? Или у самого язык отнялся? – выпалила она.
Дмитро отвернулся от сестры и уставился в огонь. Савка сунулся поближе, вглядываясь новому другу в лицо…
– Ой, лихо! – вскричал он, по-бабьи всплескивая руками. – Ты гляди на него! Он и сам стыдится, что живой остался!
– Так я еще вчера думал, из нашей семьи я один живой, – продолжая глядеть в огонь, прошептал Дмитро.
– В вашей семье ни одного умного! – прочавкал Савка. – Разве что гусь, – он кивнул на пасущегося вместе с остальными гусями Белого. Гусь гоготнул и впервые поглядел на Савку благосклонно. – Ничего, теперича я с вами. Я вам дурить не дам!
– Тоже мне, умник-разумник! – буркнула Катерина и слегка принужденно поинтересовалась: – А полковник твой, он толстый такой?
Дмитро кивнул.
– За меня он тоже вроде как заступался. Хотя если б не тетка Олена… – Катерина устало вздохнула.
– Да он не злой, полковник-то! – оживился Дмитро. – Голодом не морит, одежа у меня справная. Узнал, что я зброяр, так и вовсе я в уважении стал. Оружия у него богато, с походов привезено. Я починил все, в порядок привел. Мы сперва к полковнику на хутор заезжали – поболе нашей киевской садыбы будет! Дочки у него… ничего так, славные, только гордые, – Дмитро сбился на невнятное бормотание и отвернулся. – А потом он меня сюда, в Острополь забрал, говорит, тут работы и не сосчитать, а мастера – кто пропал, а кто откупился.
– А что ж здесь гусей пасешь, ежели такой большой человек при пане полковнике? – ехидно вопросила Катерина. – Любимую пистолю поломал али шаблюку криво наточил?
– И ничего не криво! – разозлился Дмитро. – Это чтобы не привлекать внимания. Думаю я здесь!
Катерина и даже Савка уставились на него с интересом.
– А что, когда он думает, это так заметно? – поинтересовался у Катерины Савка. – Народ сбегается?
– Да раньше он вроде с гусями думать не мог, наоборот, от гусей ему завсегда мысли отшибало, – прикинула Катерина.
– Развеселились они – было бы чему! – раздраженно фыркнул Дмитро. – Чего непонятного: раньше мы дома жили, а теперь я при зброярне сплю, там все на виду! Враз пристанут: что делаю да почему не работаю… А мне пан полковник дело важное поручил, тайное! – физиономия Дмитра налилась осознанием собственной важности. – Сказал, ежели выполню, наградит.
– Дочку за тебя отдаст? – еще ехиднее поинтересовалась Катерина.
– Сестру мою поищет, вдруг живая! – рявкнул Дмитро. – А она, глядишь ты, сама нашлась – вот как бы ее теперь снова потерять?
– Ты это… со словами поосторожнее, – прервал обиженное молчание Савка. – За ней Охрим гоняется… тот самый, который на вашу садыбу пришел.
Дмитро прикусил губу как от острой боли.
– Если все у меня выйдет, я с паном полковником поговорю – никто тебя пальцем не тронет, – пообещал он.
– А что ты для полковника сделать должен, чтобы такой клад заслужить? – Савка насмешливо кивнул на Катерину, та в ответ надулась.
– Вроде как велено никому не говорить, – пробормотал Дмитро, а потом скроил таинственную рожу и … вытащил из-за пазухи бумажный свиток.
– Ни в жизнь не догадаетесь, что тут! – торжественно держа свиток на ладонях, провозгласил он.
– А спорим – догадаюсь? – вдруг очень странным голосом сказал Савка.
– Да что ты врешь? – обиделся Дмитро.
– А давай так – если скажу, как оно выглядит, ты мне расскажешь, что оно такое. Ничего не утаишь, полковник там или не полковник… – и, не дожидаясь Дмитрова согласия, выпалил: – Рисунок, как дите малевало: палочки всякие, черточки и «Острополь» наискось написано.
Дмитро развернул свиток и поглядел, словно впервые увидел. Потом поглядел на Савку, снова на свиток, для разнообразия – на сестру. И кивнул:
– Ну что ж, и правда не слишком хорошо нарисовано… Только не дите то вовсе и не черточки… А пошли покажу! – наконец решительно выпалил он и, сунув свиток обратно за пазуху, принялся забрасывать костер землей.
Прячась в тени крепостицы, они обогнули холм. Гусь двинулся за ними – и не отгонишь, пришлось Катерине завернуть его в полу Дмитрова жупана, скрывая светящиеся в темноте перья. Прямо у часового под ногами трое ребят скользнули к крепостной стене. Дмитро предостерегающе прижал палец к губам и нагнулся к каменному основанию крепостицы.
– Пан полковник запретил без него туда лезть, да уж ладно… Один, другой, третий… – принялся отсчитывать он.
Камень беззвучно провалился в глубь стены. Выделяясь в темноте лишь еще большей чернотой, у самой земли открылась дыра. Узкая, взрослому толком и не втиснуться. Белое в темноте лицо Дмитра придвинулось близко-близко, и одними губами он шепнул:
– Давайте, там невысоко, – и юркнул в дыру.
– Ты гляди – и снова дырка! – беззвучно выдохнул Савка. – Доля, мабуть, нынче у меня такая, – уже привычно ухватил Катерину за руку. Она тихонько свистнула гусю – сторожи! – скользнула в дыру, поболтала ногами. Савка отпустил ее руку…
– А-а-ах! – Катерина приземлилась на корточки и торопливо отскочила в сторону – знает она уже эти дырки, сейчас сверху такое польется али посыплется… Ничего не полилось, только сверху сиганул Савка… и в тот же миг вспыхнул свет в потайном фонаре, выхватывая из темноты Дмитрову голову – словно одну, без тела, все остальное пряталось во мраке.
– А раньше ты его запалить не мог? – пробурчал Савка.
– Раньше я его искал, – наставительно сообщил Дмитро. – Пошли!
И они пошли. Недалеко и недолго. Скорее побежали – по кургузому, как Катеринина косица, наклонному проходу, в котором даже им пришлось двигаться пригнувшись. Больше всего это походило на земляной карман, а то и вовсе на медвежью берлогу. Разве что пол был утоптан до каменной плотности, а стены заглажены. Пещерку наполнял неумолчный гул, а стены дышали влагой.
