Ян Ларри - Необыкновенные приключения Карика и Вали
– Но почему же термитов называют белыми муравьями?
– Наверное, потому, что у муравьев и термитов колонии строятся почти одинаково. Но только почти. Однако у термитов сооружения более совершенны, чем у муравьев. Термитные постройки превосходят сооружения даже пчел и ос. А по размерам они не имеют равных… В Африке можно встретить термитники до ста метров в окружности. Такие термитники выше человеческого роста и больше похожи на дома пигмеев, чем на колонии насекомых. Многие колонии термитников издали выглядят, как деревни людей. Иная у термитов и матка. Она по величине не меньше сосиски. А яйца откладывает с быстротою пулемета: по сотне яиц в минуту, вот почему…
– Ай! – закричала Валя, схватив испуганно профессора за руку.
Сверху, из-под крыши грибной шляпки, дождем посыпались на землю толстые белые змеи с черными головами. Шлепаясь о землю к ногам путешественников, они крутились, извивались, как бы норовя укусить их за ноги.
Профессор захохотал:
– Не бойтесь, друзья мои, это же безобидные личинки комаров!
– Эти змеи – личинки комаров?
– Ну да! Обыкновенные личинки грибного комарика. – Профессор протянул руку к шляпке гриба. – Смотрите, как они источили гриб… Вам, я думаю, попадался когда-нибудь червивый гриб. Так это – работа грибного комарика. Точнее, его личинок. Нам он не страшен. У личинок сейчас своя забота… Пока земля мокрая, рыхлая, они спешат забраться поглубже в почву, чтобы превратиться там в куколок, из которых выйдут потом грибные комарики.
Ребята успокоились.
Все снова уселись под грибом и крепко прижались друг к другу.
А вокруг бушевал ливень. Травяной лес валился, пригибался к земле под напором потоков воды. По шляпе гриба дождь барабанил с такой силой, что вверху, над головами, как будто перекатывался гром.
Вдруг Карик закричал:
– Смотрите! Еще какой-то появился. Ой, он, кажется, к нам подбирается. Кто это?
Вверху по мясистому зонту лениво ползло голое, жирное животное. Оно было похоже на туго набитый грязный матрац. Спина урода лоснилась, словно смазанная жиром.
– Какой страшный! – взвизгнула Валя и быстро юркнула за спину Ивана Гермогеновича.
– Кто страшный? Что ты, Валя? Это же обыкновенная голая улитка. Или, как ее еще называют, простой слизень.
– Он тоже будет падать?
Профессор улыбнулся:
– Ну нет! Этот не упадет. Не ждите! Нечего делать ему на земле.
– Тоже вредитель?
– Слизень-то? Что ты! Слизень – лучший друг грибов. Правда, он уничтожает гриб, но в то же время дает ему новую жизнь.
– А разве можно быть полезным и вредным сразу?
Профессор погладил бороду и неторопливо ответил:
– Слизень глотает кусочки гриба, в которых находятся споры – грибные семена. Споры эти проходят через желудок слизня, а когда они падают на землю – прорастают. Многие грибы, не будь слизня, встречались бы гораздо реже, чем теперь.
Неожиданно Иван Гермогенович выпрямился, предостерегающе поднял палец вверх. К чему-то прислушиваясь, он посмотрел на ребят и сказал, явно встревоженный:
– Что бы это могло быть? Вы слышите?
Путешественники встали. Сквозь шум и грохот ливня они услышали какой-то смутный рев. Казалось, где-то совсем недалеко грохочет о скалы море. Шум прибоя, приближаясь с каждой минутой, становился все громче и громче.
– Гром, что ли? – прошептала Валя, прислушиваясь.
И вдруг в воздухе заревело, загудело. Неизвестно откуда хлынула вода, и вокруг забурлили пенящиеся потоки мутного моря.
Иван Гермогенович и ребята стояли на маленьком островке, плотно прижимаясь к стволу гриба.
Опрокидывая все на своем пути, вода с ревом мчалась, ломая травяные деревья, пригибая их к самой земле.
Гриб стоял, точно башня на острове, но вода поднималась все выше и выше, угрожая затопить и остров, и башню.
Она плескалась уже почти у самых ног.
– Где-нибудь тут неподалеку протекает речка, – сказал профессор, – по всей вероятности, она выступила из берегов и вот…
Он беспомощно развел руками.
– А нас не смоет водой? – с беспокойством спросила Валя.
Профессор ничего не ответил. Хмуря брови, он молча разглядывал свои ноги, шевеля озябшими, синими пальцами.
Вода подступала. Она поднималась, как тесто, грозила смыть путешественников с островка, умчать в травяные джунгли и потопить там в каком-нибудь глубоком овраге.
Взглянув на растерявшегося профессора, Карик понял, что Иван Гермогенович уже ничего не может придумать для спасения.
– Послушайте, Иван Гермогенович, – решительно сказал Карик, дотрагиваясь до холодной руки профессора, – мне кажется, положение наше не такое уж страшное.
– Что же ты предлагаешь?
– Надо залезть на гриб! – ответил Карик.
– Да, да, – растерянно забормотал профессор, – попробуем залезть на гриб!
Но, взглянув на круглый толстый ствол гриба, который отвесно поднимался вверх, он вздохнул и грустно покачал головой: забраться на него было невозможно.
Беспомощно разглядывая ствол гриба, Карик вдруг увидел свисающую над головой площадку – лопнувшую кожу гриба. Она висела козырьком, словно крыша беседки, и могла, пожалуй, выдержать всех троих.
– Иван Гермогенович, – крикнул Карик, – а что, если нам забраться на эту штуку?
Взглянув вверх, профессор сказал обрадованно:
– Чудесно! Великолепно! Туда вода не так скоро доберется. Это же просто замечательно. Скорей, друзья мои. Залезайте ко мне на плечи, а с плеч – на эту площадку.
Дрожа от холода, Карик и Валя вскарабкались на плечи Ивана Гермогеновича, а потом и на выступ гриба. Вскочив на ноги, ребята нагнулись, протянули руки профессору.
– Влезайте, Иван Гермогенович!
Но втащить профессора на площадку ребятам было, конечно, не под силу. Все-таки он весил вдвое больше, чем Карик и Валя.
Иван Гермогенович добродушно замигал глазами.
– Ничего не выйдет, друзья мои, – сказал он. – Вы уж сидите, а я и тут постою.
Между тем вода поднималась все выше и выше. Она уже затопила островок, на котором стоял гриб, и подбиралась к ногам Ивана Гермогеновича. Волны бились о ствол гриба, окатывали дрожащего от холода профессора с ног до головы.
Что же делать?
Плыть?
Но куда?
Пока доплывешь до суши, окоченеешь. Да и оставить одних ребят Иван Гермогенович не решался. Он стоял, лязгая зубами, тоскливо поглядывая на бушующее вокруг озеро. Вода поднялась уже до колен профессора. Сильное течение валило его с ног.
Прямо на него плыли бревна. Они толкали его, больно ударяли по коленям. Ноги Ивана Гермогеновича покрылись ссадинами.
Вода поднялась уже до пояса.
Он стоял, крепко сжав застывшие от холода губы, стараясь уже ни о чем не думать.
«Кажется, – мелькнуло в голове Ивана Гермогеновича, – ребятам придется одним пробираться домой».
Глава десятая
Мертвый лес. В поисках ночлега. Валя находит лесную гостиницу. Профессор нападает на ручейника. Первая ночь в новом мире
– Залезайте сюда! – кричали ребята, с беспокойством поглядывая на Ивана Гермогеновича.
– Ничего, ничего! – ответил он, дрожа от холода.
Вытянув шею и приоткрыв рот, Валя чуть не плача глядела на профессора; Карик, хмуря брови, прикусил губу и отвернулся.
Он понимал, что помочь Ивану Гермогеновичу они с Валей не могут, но в то же время трудно было смотреть без слез на добряка профессора, который может погибнуть у них на глазах.
Валя заплакала.
– Ну, вот что, друзья мои, – сказал Иван Гермогенович твердо, – если со мною случится что-нибудь, не забудьте о маяке. Ищите его, идите к нему, спешите добраться до него как можно быстрее. Вернуться домой вы можете только так, как я уже объяснял вам. Иных путей к спасению у вас нет.
Ребята растерянно молчали. Они как будто не слышали слов Ивана Гермогеновича. По щекам у них катились слезы.
– Неужели мы останемся одни в этом страшном мире? – с ужасом думала Валя.
– Мы же погибнем без Ивана Гермогеновича! – побледнел Карик.
Да так бы оно и случилось, если бы дождь не прекратился так же внезапно, как начался. И все вокруг тотчас же стихло. Только где-то в лесных джунглях падали с шумом редкие капли, да можно было слышать, как шумят бегущие дождевые реки.
По небу еще мчались грязные, рваные тучи, но уже с каждой минутой край неба становился все чище и чище, а скоро из-за туч брызнул солнечный свет, и все вокруг засияло, засветилось. Земля задымилась теплыми испарениями, и они сгущались в призрачный белый туман.
В мутных потоках плыли, крутясь, бревна и вырванные с корнями травяные деревья.
Профессор стоял, широко расставив ноги, отталкивая окоченевшими руками мокрые, скользкие стволы, которые лезли на него, точно живые.
