Люси Монтгомери - Энни с острова принца Эдуарда
– Это займёт не более двух недель. Как же я буду счастлива и горда, если мой рассказ опубликуют!
– Конечно, его с радостью опубликуют. Возможно, даже попросят, чтобы вы прислали ещё что-нибудь… Однажды вы можете стать такой же знаменитой, как миссис Морган. И я буду ещё больше гордиться дружбой с вами! – заключила Диана, которая умела искренне радоваться талантам и успехам своих друзей.
За неделей восторженного ожидания последовало горькое разочарование.
В один из вечеров Диана застала Энни в восточном крыле с влажными глазами. На столе лежал вскрытый конверт и слегка измятая рукопись.
– Энни, ваш рассказ не приняли? – не веря собственным глазам воскликнула Диана.
– Как видите! – коротко сказала Энни.
– Ну, этот редактор, должно быть, сумасшедший! А чем он мотивировал свой отказ?
– Да ничем! Там есть лишь одна напечатанная строчка, что рассказ им не подходит. И это всё!
– Никогда не относилась всерьёз к этому журналишке, – проворчала Диана. – Стоит он куда дороже, чем «Канадская женщина», а рассказы в нём ерундовые! Небось, этот редактор даёт «зелёный свет» только янки… Не огорчайтесь, Энни! Вспомните, что рассказа миссис Морган тоже вначале не находили своего издателя! А вы пошлите рукопись в «Канадскую Женщину»!
– Наверное, я так и поступлю, – сказала Энни, набравшись смелости. – И если рассказ опубликуют, я пошлю подписанный экземпляр редактору этого американского журнала. Но, думаю, мистер Харрисон был прав: сцену с закатом надо переписать!»
Но и это не помогло. Несмотря на столь серьёзную жертву, главный редактор «Канадской Женщины» вернул рукопись Энни так быстро, что возмущённая Диана усомнилась в том, что он её вообще читал. Она даже решила, что больше не станет подписываться на «Канадскую Женщину» в знак протеста.
Этот второй отказ Энни перенесла с олимпийским спокойствием. Она просто положила рассказ в сундук на чердаке вместе со старыми историями, которые написала ещё в бытность свою членом Клуба Сочинителей. Но прежде она отдала копию своего рассказа Диане.
– Всё, никаких больше писательских амбиций, – твёрдо, но с горечью сказала она.
Энни и словом не обмолвилась с мистером Харрисоном о своём фиаско, но однажды он сам поинтересовался, как её успехи на литературном фронте.
– Мой рассказ не приняли, – сдержанно ответила она.
Мистер Харрисон взглянул искоса на тонкий профиль девушки, которая при этом покраснела.
– Ну, не бросайте этого занятия! – сказал он, чтобы подбодрить её.
– Нет уж, больше тратить на это время не собираюсь! – заявила Энни с максимализмом девятнадцатилетней, перед носом которой захлопнули дверь.
– Так быстро я бы не сдался, – заметил мистер Харрисон. – Я бы написал один, но сильный рассказ, и не стал бы надоедать редакторам. Я бы описал тех людей и те места, которые мне прекрасно известны. Мои персонажи говорили бы так, как мы привыкли разговаривать каждый день. А солнце, – оно всходит и заходит, слава богу, всегда. Так что нечего раздувать из этого явления природы невесть что! А «злодеям» своим я бы предоставил хоть один шанс! Пусть перевоспитываются! Конечно, есть такие негодяи, с которыми этот номер не пройдет, но их ведь еще и поискать надо. Впрочем, миссис Линд считает, что мы все состоим из пороков… Но у каждого из нас есть хоть какие-то положительные качества, не правда ли? Так продолжайте же писать, Энни!
– Нет. С моей стороны глупо было тратить на это время. Когда окончу Редмонд, пойду преподавать. Я сумею! Вот только рассказы у меня не выходят!
– После Редмонда вам надо бы найти себе мужа, – вздохнул мистер Харрисон. – Не откладывайте на завтра то, что можно сделать сегодня! Уж я на этом собаку съел!
Энни молча поднялась и отправилась домой. Иногда мистер Харрисон становится совершенно невыносимым! «Спустить шкуру», «бродить под луной» и, наконец, «найти себе мужа»… Ну и ну!
Глава 13. Скользкая дорожка
Дэви и Дора отправились в воскресную школу одни, что случалось нечасто, ибо их, как правило, старалась сопровождать миссис Линд. Но последняя повредила себе лодыжку, и ей пришлось остаться дома на сей раз. Таким образом, близнецы были делегированы в церковь, поскольку Энни «отбыла» на «уикэнд» вместе с друзьями в Кармоди, а Мариллу одолевала головная боль.
Дэви медленно спустился вниз по ступенькам. Дора ждала его в холле, приведенная в порядок миссис Линд. Мальчик же настоял на том, чтобы одеться самостоятельно. В кармане у него лежали пять центов на пожертвования в пользу церкви и еще цент – для сборов воскресной школы. В одной руке он держал Библию, а в другой – дневник для занятий в воскресной школе. Дэви знал назубок урок, свой «золотой текст» и вопросы Катехизиса. Волей – неволей выучишь, когда просидишь все воскресенье в кухне, под прицельным взглядом миссис Линд! А посему мальчику не о чем было беспокоиться. Несмотря на знание текста и Катехизиса, Дэви напоминал того волка, который все время «в лес смотрит». Миссис Линд приковыляла на кухню к тому моменту, когда он благополучно встретился внизу с Дорой.
– Ты умывался? – строго спросила она.
– Да, а разве не заметно? – вызывающе ответил он вопросом на вопрос.
Рейчел Линд вздохнула. У нее возникли сомнения относительно чистоты шеи и ушей Дэви. Но она прекрасно понимала, что ее попытка осмотреть мальчика, вероятнее всего, приведет к тому, что он «сделает ноги», а ей его сегодня не догнать.
– Ну, ведите себя прилично, – предупредила она близнецов. – Не ходите по дороге в пыли, не точите лясы с другими детьми, стоя на крыльце, и не возитесь на церковной скамье! Не забудьте слова своего «золотого текста». Не вздумайте потерять мелочь на сборы и не шепчитесь во время молитв. Внимательно слушайте проповедь!
Дэви в ответ не проронил ни слова. Он зашагал вниз по дорожке; за ним покорно последовала Дора. В душе у Дэви все кипело. Он страдал – или думал, что страдает! – от нескончаемых придирок миссис Линд с тех пор, как она поселилась в Грин Гейблз. Ведь Рейчел Линд только и знала, что без конца воспитывать ближнего своего, независимо от того, было ему девять лет или девяносто. Накануне, например, она пыталась оказать давление на Мариллу, чтобы та не пускала Дэви на рыбалку вместе с Тимоти Коттонсом. Дэви все еще никак не мог отойти после этого.
Как только они оказались на достаточно большом расстоянии от усадьбы, Дэви скорчил такую физиономию, что Дора начала опасаться, как бы он таким не остался.
Он частенько развлекался подобным образом.
– А, чтоб ее! – в сердцах крикнул Дэви.
– Ой, зачем же ты ругаешься? – еще больше ужаснулась Дора.
– Какое же это ругательство? А если даже и ругательство, то мне – плевать! – буркнул он.
– Если тебе непременно нужно произносить ужасные слова – не делай этого по воскресеньям! – взмолилась Дора.
Дэви был далек от раскаяния, но в глубине души он чувствовал, что зашел слишком далеко.
– А я собираюсь придумать собственное ругательство! – заявил он.
– Господь накажет тебя за это! – серьезно произнесла Дора.
– И это будет несправедливо! – заметил маленький упрямец. – Он же прекрасно знает, что человеку нужно самовыражаться!
– Дэви!!! – воскликнула Дора. Она ожидала, что брата поразит молния или что-то в этом роде. Но ничего не произошло.
– Во всяком случае, мне надоело, что миссис Линд меня все время пилит, – угрюмо сказал Дэви. – Энни с Мариллой еще имеют на это право, но она – нет. Я буду делать как раз то, чего она не хочет, чтоб я делал! Вот увидишь!
В зловещей тишине Дора с ужасом наблюдала, как Дэви демонстративно сошел с зеленой травки, росшей на обочине дороги, и прошелся по колено в мелкой пыли, которая толстым слоем осела на дороге за четыре недели полного отсутствия дождей. Вскоре он весь был окутан пылевым облаком.
– Это еще только начало! – торжествующе заявил он. – А на крыльце я остановлюсь, чтобы поболтать со всеми, а еще я скажу, что не знаю «золотой текст» и буду ерзать на сиденье и шептаться с другими во время проповеди. А от всей этой мелочишки на сборы я избавлюсь прямо сейчас!
И Дэви швырнул цент вместе с пятицентовой монеткой прямо за изгородь на участок мистера Берри, издав при этом возглас облегчения.
– Это Лукавый заставил тебя так поступить! – вздохнула Дора.
– Глупости! – снова вспылил Дэви. – Я сам до этого додумался! И еще кое-что придумал! Так вот, я не собираюсь ни в воскресную школу, ни в церковь! Вместо этого пойду-ка я поиграю вместе с Коттонсами. Вчера они сказали, что не пойдут в воскресную школу, так как их мама уехала, а сами они не смогут как следует подготовиться. Побежали, Дора, мы потрясно проведем время!
– Что-то мне не хочется! – запротестовала Дора.
– А куда ты денешься?! Если ты не пойдешь со мной, то я скажу Марилле, что Фрэнк Белл поцеловал тебя в школе в прошлый понедельник!
