Александр Домовец - Святой Рейтинг
– Можешь не искать, – буркнул Хоробрых. – Отпуск отменяется.
– Как?!
– Молча. Вернее сказать, откладывается… – Уловив горестный вопрос в глазах бойца, командир со вздохом уточнил: – На неопределённый срок.
Море, пальмы и девочки растаяли в прощальной дымке. Фёдор в жутком расстройстве уставился на полковника. От кого другого, но от Хоробрых такого подвоха он не ожидал.
Василий Павлович был ему вместо отца. Когда Фёдору исполнилось восемнадцать лет, родной отец, барон мелкого регионального канала, отправил его в столицу устраивать судьбу и карьеру. При этом он смог дать сыну лишь старенький внедорожник, тощую кредитную карту и рекомендательное видеописьмо к старому другу-земляку Хоробрых. За прошедшие годы тот дослужился до полковника, командовал дружиной сынов эфира, и, по слухам, был в фаворе у императора.
Путешествие в столицу не заладилось. На автостоянке гостиницы, где Фёдор остановился на ночлег, какие-то отморозки принялись издеваться над годом выпуска его джипа. Юноша, отличавшийся недюжинной силой и буйным нравом, кинулся в драку. Он уложил двоих, но остальные трое уложили его. Придя в себя, Фёдор обнаружил, что шины внедорожника проколоты, а кредитка, мобильник и диск с видеописьмом исчезли.
Кое-как добравшись до столицы, юный провинциал явился к полковнику Хоробрых. Против ожидания, рекомендательное письмо не понадобилось. От природы Фёдор был копией отца, которого Василий Павлович помнил и любил. Старый бездетный холостяк приветил парня, устроил на силовой факультет прикладной телеакадемии, а после выпуска забрал к себе в дружину. Так Фёдор стал сыном эфира. И никогда полковнику не приходилось за него краснеть. Что касается Фёдора, то Василия Павловича он любил, уважал и считал вторым отцом.
Но теперь боец, насупившись, пережёвывал глухую обиду. Как это так – лишить законного отпуска? С какой стати? И вообще, за что весь год боролись?
– Нечего сопеть, – прикрикнул командир, стукнув ладонью по столу. – От меня потребовали лучшего бойца. А ты и есть лучший! Так что извини, друг ситный, ничего поделать не могу. Придётся отгулять в другой раз.
– И кому же это потребовался лучший боец, ёксель-моксель? – со вздохом спросил Фёдор.
После того, как он с двухлетним отрывом от службы окончил Хаудуюдуньскую школу боевых искусств, равных ему среди сынов эфира и впрямь не было. Да и среди гвардейцев-инквизиторов тоже.
– Кому потребовался? – переспросил полковник.
Встав, он обогнул стол и сел напротив Фёдора. Приблизил лицо к лицу. Пристально посмотрел в глаза.
– Есть такое слово… – негромко начал он.
– Слово «надо»? – горько пошутил Фёдор.
– Да нет, – сказал Хоробрых, отмахнувшись. – Надо – это само собой. Есть другое слово: экспедиция.
– Куда? – с интересом спросил Фёдор.
Старый вояка невольно оглянулся и дёрнул щекой.
– Лучше не спрашивай, – произнёс он хмуро.
Глава вторая
Блистающий мир
Прежде чем продолжить повествование о событиях и приключениях, ожидающих нашего героя, скажем несколько слов о мире, в котором он родился, вырос и нёс службу.
Это был мир окончательно и бесповоротно победившего телевидения.
На свет уже появились целые поколения с генетически заложенной необходимостью постоянно потреблять видеоинформацию. К базовым человеческим инстинктам дышать, пить, есть, и размножаться, прибавился инстинкт смотреть телевизор. С рождения и до смерти людей окружали видеопанели, с экранов которых неиссякаемым потоком лились новости, шоу, концерты, сериалы на любой вкус. Хомо сапиенс жил с эфиром в обнимку – и на работе, и в транспорте, и дома, и на отдыхе.
Как возникла и с чего началась эра телевидения? «Уже со второй половины ХХ века нарастающие объёмы информации всё больше входят в противоречие с интеллектуальными и физическими возможностями человека усвоить их, – глубокомысленно писал историк новой эпохи Гей-Баранов в монографии «Телеэволюция». – Грубо говоря, общество объелось информацией. Оно не в силах переварить всё то, что предлагают газеты, журналы, телевидение, радио, Интернет. И это не говоря про театры, кино, книги.
И вот на каком-то этапе между средствами массовой информации развернулась конкуренция не на жизнь, а на смерть. Опустим подробности затянувшегося сражения, – они ждут серьёзного исследования. Первыми сдались печатные СМИ. Их практически перестали покупать и выписывать. За ними последовали книги. Театр сдался почти без боя. Радио– и киноиндустрия агонизировали дольше. В финал борьбы за существование вышли Интернет и ТВ.
Окончательная победа телевидения глубоко закономерна. Во-первых, оно является наиболее комплексным средством передачи информации, включая в себя элементы кино и радио. Во-вторых, оно полноценно отражает не только новостные перипетии, но и события культуры, искусства, спорта. В-третьих, оно не только информирует, но и прекрасно развлекает. В-четвёртых, телевидение в силу своей наглядности гораздо удобнее для восприятия, чем остальные СМИ.
Последнее обстоятельство стало решающим. Человечество вступило в информационную эру, обратного пути нет, и остаётся одно: максимально облегчить усвоение нарастающих потоков информации. С этой точки зрения телевидение оказалось вне конкуренции…»
Развёрнутая цитата отражает исторический, так сказать, научный взгляд на возникновение и развитие телеэры. А как это выглядело на практике, в повседневной жизни?
Оговоримся: никаких «сразу», «вдруг» или «одним махом» не было. Никто не просыпался в холодном поту с диким криком: «Что творится»? Ничего особенного, в общем, не происходило. Телевидение завоёвывало пространство неторопливо, шаг за шагом, естественным путём. Новая эпоха брала своё без революций и потрясений.
Экономика и промышленность, в целом, изменились мало. Однако растущие объёмы телепроизводства диктовали рынку свои запросы. Большинство предприятий, в том числе оборонных, перешли на выпуск новой продукции: от съёмочной техники, видеопанелей и разнофункциональных приставок до запчастей к декорациям для различных шоу и сериалов.
Строительная отрасль переживала ренессанс. Ушли в прошлое времена, когда десятки серий делались в одной и той же квартире с минимальной перестановкой мебели. Теперь в целях разнообразия и правдоподобия режиссёры требовали от продюсеров возведения эксклюзивных домов, улиц и кварталов. Не говоря уже о том, что для обслуживания растущих объёмов вещания были необходимы всё новые и новые телебашни. В одной Москве их количество перевалило за тридцать.
Село зажило по-новому. На помощь фермерским хозяйствам и кооперативам пришли телевизионные технологии. В коровниках и свинарниках появились видеопанели. Выяснилось, что коровы охотно доятся под сериал «Полюшко-поле», а свиньи ударными темпами наращивают вес, наблюдая записи ток-шоу о проблемах здорового питания. Что касается зерновых и овощных культур, то урожаи были особенно хороши, если семенам перед посевом пару недель показывали передачи развлекательных и спортивных каналов.
Каналы плодились со скоростью микроорганизмов. Размножение, в частности, шло по пути узкой специализации. Телевидение стремилось просочиться в любую сферу, где можно заработать рейтинг, и, следовательно, сорвать рекламный куш. «Пейзан-ТВ», к примеру, отражал крестьянские будни. «Теледичь» выражал интересы охотников, включая браконьеров. «Сантех-ТВ» был отдушиной для всех пострадавших от жилищно-коммунального сволочизма. К слову, сериал о неравной борьбе группы жильцов с беспределом управляющей компании пользовался бешеной популярностью у домохозяек. Процветали «Донос-ТВ» (разоблачения), «Поднос-ТВ» (на темы общепита), «Барбос-ТВ» (по заказу Союза кинологов)…
Общемировой счёт больших и малых каналов шёл на десятки тысяч. Сначала в шутку, а потом всерьёз хозяев мелких телеструктур стали называть баронами, крупных – графами. Возникли объединения каналов, созданные, главным образом, по тематическому принципу. Во главе объединений стояли герцоги. В свою очередь, объединения сливались в единую Корпорацию.
Корпорация не знала границ. Её руководитель, избираемый Советом герцогов на пять лет, и ласково именуемый императором, стоял над президентами и премьерами, правительствами и парламентами. Не то, чтобы традиционные формы управления государством исчезли… Однако их роль от десятилетия к десятилетию постепенно уменьшалась. Администраторы и чиновники раздавали указания, а политики боролись за голоса избирателей посредством выступлений на специальных административно-политических каналах. Не скроем: эти каналы были наименее рейтинговыми, приносящими сплошные убытки. Но в данном случае Корпорация сознательно шла на издержки.
Корпорация распределяла эфирные частоты, выдавала лицензии на вещание, боролась со вчерашними конкурентами, которые, проиграв, становились непримиримыми врагами. Но об этой борьбе скажем чуть позже.
