Холли Вебб - Рождественские истории. Покатай меня, медведица!
Дедушка кивнул:
– Та семья, которая приютила нас в снежную бурю, это был мой друг Алайнак, его старший брат, его папа и бабушка. Тот самый Алайнак, с которым мы нашли белого медвежонка.
– Он был большой? – спросила Сара. – Медвежонок?
– Алайнак сказал, что ему месяца два, не больше. Мы нашли его в начале весны. Он, наверное, совсем недавно выбрался из берлоги. Так сказал Алайнак. Он-то видел медвежат и раньше. Тот медвежонок просто сидел на снегу, такой растерянный и несчастный.
– А как вы его нашли?
Дедушка рассмеялся:
– Алайнак отправился ловить рыбу. Я пошёл вместе с ним, за компанию. Он считал, что я очень смешной. Ничего не умею.
– И вы нашли медвежонка, – хихикнула Сара. – А что сказала мама Алайнака, когда он вернулся домой с медвежонком вместо рыбы?
Дедушка покачал головой:
– Я же говорил тебе, что Алайнак жил с отцом, старшим братом и бабушкой. Его мама умерла за несколько лет до того. Жизнь в тех суровых местах непростая, Сара.
– Да, теперь я вспомнила, – кивнула Сара. – Его бабушка удивилась, когда он привёл медвежонка?
– Алайнак и раньше приводил домой диких зверей. Однажды принёс зайца… Но медвежонок не заяц. Бабушка рассердилась и велела нам отвести медвежонка обратно. Но Алайнак сказал, что уже ничего не получится. Подманивая медвежонка, он истратил всю сушёную рыбу, которую ему дала бабушка. Она ещё долго на него сердилась. Но медвежонок остался. Мы с Алайнаком ловили рыбу, чтобы его кормить. Папа и брат Алайнака иногда разрешали нам взять для него чуточку ворвани и тюленьего мяса. Мне кажется, эта еда не совсем ему подходила. Он был ещё маленький и должен был пить мамино молоко. Но ему надо было питаться, и он ел что дают.
– Как вы его назвали? – спросила Сара. Она уже знала ответ, но ей нравилось расспрашивать дедушку, когда он рассказывал про медвежонка. Задавая вопросы, Сара как будто сама приобщалась к этой истории.
– Питер. Это я его так назвал, а Алайнаку понравилось, как звучит слово.
Это было старомодное имя, но Саре оно тоже нравилось.
– А что было дальше? – тихо спросила она. Дальше шла грустная часть истории.
Дедушка вздохнул:
– Медвежонок пробыл у нас всю весну и всё лето. Он сильно подрос. Отец Алайнака ворчал, что медведь ест слишком много. Получалось, он объедал всю семью. И они переживали, что Питер может поранить нас с Алайнаком. Вслух они этого не говорили, но сейчас я понимаю… Нет, он не напал бы на нас нарочно. Он был дружелюбным, как домашний пёс. Когда мы его подобрали, он был размером с маленькую собаку, но быстро рос. И стал очень сильным. Запросто мог повалить нас на землю, когда напрыгивал, чтобы обнять. Он не понимал, что его зубы и когти слишком острые для игры. – Дедушка рассмеялся. – На самом деле не такие уж и острые… Просто мы с Алайнаком не медвежата. Ему надо было бороться не с нами, а со своим братиком или сестричкой. Обычно у белой медведицы рождается двойня и медвежата играют друг с другом.
Сара кивнула:
– И вам пришлось выпустить его на волю.
– Но сначала нам надо было его подготовить. Он совсем не умел охотиться, и мы не могли его выпустить просто так. Мы пытались его научить, как ловить тюленей. Показали ему все места, где можно найти птичьи яйца. – Дедушка наклонился поближе к Саре и показал ей крошечный красный шрамик у себя на щеке. – Видишь шрам? Меня клюнула полярная крачка. Они нападали на нас с Алайнаком, и их можно понять. Мы воровали у них яйца. Питер их очень любил.
Дедушка снова вздохнул.
– Мне до сих пор грустно об этом вспоминать. Мы дождались зимы, когда море замёрзнет: рассудили, что Питеру будет проще ловить тюленей со льда. Когда мы оставили его там, на льду, ему был почти год. Уже достаточно взрослый, чтобы справиться самостоятельно. Наверное.
– Но он был совсем маленький и один, когда вы его нашли. Он бы умер, если бы вы не забрали его домой, – твёрдо проговорила Сара. – Вы всё правильно сделали.
Дедушка кивнул:
– Да, я знаю. И было бы несправедливо требовать от семьи Алайнака, чтобы они содержали белого медведя.
– А вы потом его видели? Питера?
Дедушка задумчиво перемешал спагетти:
– Нам показалось, что да. В ту зиму было немного молодых белых медведей. Но наверняка сказать нельзя. Я побоялся подходить слишком близко – а вдруг это был бы какой-то другой медведь? Они одиночки, белые медведи. Не дружат с другими медведями. Каждый сам по себе. А весной папина командировка закончилась, мы вернулись домой. – Дедушка обернулся к Саре: – Последи за спагетти, ладно? Я тебе кое-что покажу. Думаю, тебе понравится. Я недавно её нашёл, когда разбирал старые вещи.
Он сходил в свой кабинет и принёс старую чёрно-белую фотографию:
– Смотри.
– Дедушка! Это ты?! – воскликнула Сара, глядя на фотографию.
– Да. И Алайнак и Питер. Шестьдесят лет назад.
Мальчики и медвежонок смотрели со снимка на Сару и улыбались. Улыбался даже медвежонок, Сара была уверена.
* * *После ужина они перебрались в гостиную. Сара сидела у камина и смотрела на фотографию, которую дедушка поставил на каминную полку. Мальчишки на снимке казались такими счастливыми.
Глядя на них, Сара чувствовала себя одинокой. Дедушка очень старался, чтобы она не скучала, но она всё равно тосковала по маме и папе. Раньше они всегда приезжали сюда все вместе.
Дедушка пошёл в сарай за большим глиняным горшком, в который они поставят рождественскую ёлку. Сара любила наряжать ёлку сама. Но папа ей помогал вешать дождик на самой верхушке, а мама подсказывала, где ещё не хватает шаров и других украшений. Без мамы с папой будет совсем не то. Сара шмыгнула носом.
Икник, дедушкин рыжий кот, вошёл в гостиную и уселся перед камином рядом с Сарой, но она знала, что его привлекало тепло от огня, а не её компания. Икник был не особенно дружелюбным и не любил, когда его трогают, хотя неизвестно почему всегда запрыгивал на колени к Сариной маме. Дедушка говорил, что от вредности. Икник чувствовал, что Сарина мама не особенно любит кошек, и старался обратить на себя внимание, чтобы сделать назло. Наверное, всё так и было. Но сама Сара любила кошек и не теряла надежды подружиться с Икником.
– Икник, котик… – проговорила она. – Кис-кис-кис.
Икник повернулся к ней. В отсветах пламени его жёлтые глаза сделались красновато-золотыми. Из-за этого его взгляд казался свирепым, и Сара быстро отдёрнула руку. Она собиралась погладить кота, но решила, что лучше не надо.
– Нашёл! – радостно объявил дедушка, затаскивая в гостиную огромный глиняный горшок. – Икник, что-то ты рано сегодня вернулся. Обычно по вечерам он уходит охотиться – но, может быть, ему не нравится гулять по снегу? Наверное, забыл про снег с прошлого года. Или решил никуда не ходить, потому что я разжёг камин. – Дедушка почесал Икника за ухом. – Я назвал его Икник, что значит «огонь», потому что он рыжий и желтоглазый. Но оказалось, что имя подходит ему даже больше, чем было задумано. Иногда я боюсь, что он подпалит себе усы. Но он, кажется, понимает, что не надо лезть близко к огню.
Икник заурчал и потёрся щекой о дедушкину ногу. Сара вздохнула. О её ногу он не потёрся ни разу.
Она уныло уставилась на огонь. Ей хотелось быть радостной и весёлой и совсем не хотелось расстраивать дедушку. Не хотелось, чтобы он подумал, что ей здесь скучно и плохо. Он будет переживать. Может быть, позвонит папе. И тогда папа с мамой тоже будут переживать.
Трудно заставить себя быть весёлой, когда тебе вовсе не весело.
Дедушка обнял её за плечи:
– Ну что? Пойдём спать? И может быть, завтра, когда проснёшься, всё будет в снегу…
Глава третья
Утром Сара проснулась, дрожа от холода. У дедушки очень хороший дом, но батареи там старые и иногда плохо работают. Сара поплотнее закуталась в одеяло. В спальне действительно было холодно. Холодно даже с виду. Когда Сара гостила у дедушки, она спала в старой папиной детской, которую дедушка перекрасил специально для внучки. Раньше стены здесь были тёмно-голубыми, но их было почти не видно за плакатами, которые папа развешивал, когда был маленьким. Потом, когда родилась Сара, дедушка выкрасил стены в бледно-розовый цвет. Однако сегодня утром розовые стены не казались по-весеннему тёплыми, как обычно. Сегодня утром они как будто покрылись хрустящей, морозной наледью.
– Снег! – воскликнула Сара, спрыгивая с кровати. Едва коснувшись ногами пола, она тихо ойкнула, потому что пол был холодным. По-прежнему кутаясь в одеяло, она на цыпочках подбежала к окну и вскарабкалась на подоконник. Он был широким, почти как диванчик, и Сара любила сидеть на нём и читать. Она раздвинула занавески и ахнула от восторга: – Вот это да!
У дедушки был большой сад, и Сара знала, где что находится: розовые кусты, деревянная лавочка, теплица. Но сейчас было не видно ни лавочки, ни кустов. Всё покрывал толстый слой ослепительно-белого снега, который искрился на солнце. Даже теплица как будто утонула в снегу.
