Валерий Гриньков - Баксы для Магистра
– Не было языка! – проскулила Лиза, борясь не столько с этими негодными французами, сколько со своим собственным умопомешательством. – Не было!
– А что было? – мягко осведомился директор.
Бедная Лиза воззрилась на него затравленным взглядом.
– Женька! – сказала мне Светлана. – Тебе пора бы уже появиться! А иначе эта несчастная женщина тронется умом!
Я и сам уже это видел.
– Скорее! – поторопила меня Светлана.
Я бросился в зал, где разворачивалось действо. Ворвался туда, опрокинув при этом одного из ряженых охранников, присутствующие обернулись на шум. Лиза меня увидела, и в неподвижности после этого она пребывала меньше секунды.
– Женя! – закричала она торжествующе. – Колодин! Ну не было этого языка! Я же знала! Знала!
Она была невеликого совсем росточка, и потому ей пришлось совершить головокружительный прыжок, чтобы повиснуть на моей шее и запечатлеть свой торжествующий поцелуй. Клянусь, более счастливого разыгрываемого персонажа мне в моей телевизионной жизни видеть не доводилось. Директор сдержанно засмеялся. Французы вдруг перестали быть французами и заговорили по-русски.
– Я же знала! – сообщила мне стремительно возвращающаяся к жизни Лиза. – Я же им говорила – не было языка!
– Не было, – покаянно признался я. – Вы совершенно правы.
К нам подошел директор. Он все время поправлял галстук и косил взглядом туда, где стояли наши видеокамеры. И я вдруг догадался, кто прислал нам на передачу письмо с предложением разыграть сотрудницу картинной галереи. Но я ни о чем не стал расспрашивать директора. Все равно не признается.
* * *По выражению лица Миши Каратаева я сразу догадался: сейчас о чем-то попросит. Я не ошибся.
– Старик! – сказал проникновенно Миша. – Мне нужна твоя помощь!
– Если ты опять про Марию…
– Нет! – клятвенно прижал он руки к груди. – Я совсем с другим к тебе пришел. Помнишь, я тебе рассказывал про тот офис на Каширке? Я хочу туда человека заслать, чтобы он в эту пирамиду вступил. Внес денежный залог и получил камни для сортировки. Я никого из своих ребят не могу туда направить, у каждого из них на роже написано его высшее образование, и выглядеть в той богадельне они будут крайне подозрительно. Тут человек попроще нужен. Чтобы у него было лицо честного провинциала – без особой хитрости и немного туповатое. – Миша приобнял меня и заглянул мне в глаза просительно.
Я, конечно, из Вологды. И иногда, возможно, веду себя не так, как москвич в десятом поколении. Но про то, что у меня лицо тупое…
– А что – это так бросается в глаза? – растерянно осведомился я.
– Что? – не понял Миша.
– Ну, что я провинциал, – осторожно пояснил я, потому что про тупое выражение лица сказать – это было выше моих сил.
Миша Каратаев рассмеялся.
– Ты не понял! – сказал он. – Не про тебя речь! Ты думал, я хочу тебя в тот офис заслать? Да твою рожу знают даже бомжи с Курского вокзала! Ты что? Спятил? Я с другим к тебе пришел. Помнишь тех братьев-близнецов, с которыми ты меня разыграл? Ну, шахматисты-баянисты…
– Помню.
– Вот они мне и нужны. Точнее – кто-либо один из них. У них лица простых механизаторов из Липецкой области, любо-дорого смотреть. Вот такие могут в пирамиду лезть, их никто не заподозрит.
– Никогда! – сказал я твердо. – Даже не надейся! Я тебя с ними сводить не буду!
– Почему? – нисколько не расстроился Миша.
– Потому что ты предлагаешь людей отправить туда, где с ними церемониться не станут, если вдруг выяснится, что они – не обычные лохи, а засланные казачки.
– А если не выяснится? Я ведь почему про тех ребят вспомнил? – доверительно поведал мне Миша. – Потому что они при всей внешней простоватости ребята очень и очень неглупые. И еще они, как мне показалось, профессиональные актеры. Я не ошибся? – заглянул мне в глаза проныра Каратаев.
– Актеры, – был вынужден признать я.
– Вот видишь. Что-то я такое в тот раз уловил. Что умеют они, в общем. Что ловко у них это получается.
– Что получается?
– Разные характеры изображать. Перевоплощаться. То он шахматист, то гармонист. Значит, и тут они сыграть сумеют.
– Ничего они играть не будут!
– Значит, ты хочешь, чтобы я вместо профессиональных актеров взял случайного человека с улицы? – с неискренним печальным вздохом осведомился Миша. – Ведь его, случайного, точно расколют, Колодин. Значит, тех актеров тебе жалко, а этого случайного – нет?
Я хотел сказать ему, что он не имеет права распоряжаться ничьими жизнями – ни профессиональных актеров, ни случайных людей с улицы, но увидел Мишины глаза, вспомнил, с кем имею дело, и понял, что мои слова для него – пустой звук и, что бы я ему ни сказал сейчас, это ничего не изменит. Со мной или без меня, но Миша Каратаев отыщет добровольца, готового отправиться в тот офис на Каширском шоссе, и сделает все, что задумал. Он вон Марию не пощадил с тридцатью ребятишками, а тут его и вовсе не остановишь. И пока я про все про это думал, Миша продолжал увещевать меня голосом гипнотизера:
– Колодин! Не бери на себя труд решать за других! Они не маленькие! Они сами пусть кумекают! Может быть, им еще и понравится! Я им все объясню, и пускай прикидывают.
– Что ты им объяснишь?
– Что им надо сделать, как при этом себя вести и чем это им чревато, если они оплошают.
Чем чревато – я догадывался. И вряд ли Миша этим бедолагам все расскажет честно и в подробностях. Но если я сейчас ему откажу, он возьмет других. Не актеров. И тех людей расколют еще раньше. Значит, по-другому надо. Если какой-то процесс невозможно предотвратить, его надо возглавить, чтобы все было под контролем.
– Давай так, – предложил я. – О том, что нужно сделать, ты им расскажешь сам. А о том, чем это чревато, – я. Договорились?
– Конечно! – неожиданно легко согласился Миша.
Настолько легко, что я заподозрил: где-то я дал маху, где-то Миша меня переигрывает. А иначе откуда в нем такая уверенность, что люди непременно согласятся?
* * *У братьев-близнецов, естественно, была одна фамилия на двоих – Мухановы. Одного звали Паша, а другого Гриша, но кто из них кто – не разберешь. Похожи, как две капли воды. На встречу с нами они еще и прибыли в одинаковой одежде. Миша Каратаев долго и обстоятельно рассматривал обоих, тоже, как и я, не нашел, наверное, никаких отличий, немало удивился столь прихотливой игре природы, но свое удивление профессионально скрыл под маской деловитости.
– Значит, так! – изрек он. – В двух словах излагаю обстановку. Есть финансовая пирамида, которая замаскировалась под обычную фирму. Лопухи всякие валом туда валят, несут свои денежки. В том, что пирамида лопнет, я нисколько не сомневаюсь, а когда это случится, очень много людей останется без своих квартир, без своих дач, без своих машин и без денег. Мы проводим журналистское расследование и хотим этих жуликов вывести на чистую воду. Сейчас нам нужно что? Нам нужен толковый человек, который пойдет в офис пирамиды, имея при себе миниатюрную видеокамеру, и запишется в эту пирамиду, внеся вступительный взнос…
– Взнос – деньги будут чьи? – деловито осведомился один из братьев.
– Мои, – быстро ответил Миша.
– Работа оплачиваемая? – спросил второй брат.
– За каждый визит в офис пирамиды я плачу пятьдесят баксов.
– А сколько будет визитов? – воодушевились братья.
– В зависимости от обстановки. Два, три, пять, десять – я пока не знаю. Но каждый визит – пятьдесят «зеленых», – искушающе повторил Миша.
Братья стали перемножать в уме. Мне казалось, я вижу, как в их глазах прыгают цифры. Пора была вмешаться.
– На самом деле визит будет один, – сказал я, – максимум два. Потом вас разоблачат. И все для вас закончится.
– Морду набьют? – понимающе сказал один из братьев.
– Нет, набьют – это вряд ли, – ответил я. – Скорее всего – убьют.
– Женя шутит, – пояснил братьям Миша Каратаев.
– Я не шучу. Как только станет известно, что новые члены пирамиды не рядовые придурки, а коварные шпионы, вас порежут на куски и закопают где-нибудь за Кольцевой дорогой. Вы поймите, – сказал я, обращаясь к братьям. – Любая пирамида – это всегда криминал. Там разговор короткий и жестокий. Вам пятьдесят долларов захотелось заработать? А если у вас видеокамеру эту обнаружат прямо там, в офисе? А если у них там сидит в углу неприметненький такой психолог – физиономист, у которого талант читать мысли на расстоянии?
– Но ведь бред, – рассудительно сказал один из братьев.
– Что – бред?
– Про психолога. Так не бывает – чтобы мысли на расстоянии.
– Наверное, не бывает. Я это просто как пример привел. Потому что сейчас предугадать, на чем вас поймают, невозможно. Игра не стоит свеч. Это всего лишь пятьдесят долларов. И вы из-за них будете рисковать жизнью?
– Да.
– Вы с ума сошли! – оценил я.
– Евгений Иванович, – сказал один из братьев. – Мы вдвоем с Пашей (кивнул на брата) в театре играем. Там, у себя в городе. Вы знаете. Нас двое, но ставка у нас одна на двоих. Так дирекция театра распорядилась. Денег мало, их не хватает. У нас в труппе были сокращения. Увольняли, в общем. И нам сказали, что один из нас должен уйти. Или двое – на одну ставку и в очередь играть: то я, то Паша. А нам что? Мы роли знаем, нам нетрудно – чтобы в очередь. Но ставка – одна. И если из рублей в доллары перевести – то те самые пятьдесят долларов и получаются.
