Наталья Корнилова - Чужая душа
– Нет, доказательная база есть, но не в таком виде, чтобы я сейчас вам излагала подробности, – ответила я. – Просто я хочу доказать, что Ельцов непричастен к смерти Таннер. И вы смогли бы мне помочь. У меня к вам просьба.
– Я слушаю, – спокойно проговорила Ксения.
– Вы хорошо знакомы с Тумановым, – произнесла я. – Речь пойдет о нем. Вы могли бы свести нас для короткого разговора? Но, если вы почему-либо не можете…
Она на несколько секунд задумалась. Когда же заговорила, голос звучал чуть надтреснуто:
– Вы точно уверены, Мария, что хотите этого? Но, если это так, я могу устроить встречу. Наверно… Но хотите мое личное мнение? Или вы мне не доверяете?
Как она тонко почувствовала мое недоверие. А ведь я так старалась его не выказывать.
– Почему же не доверяю? Говорите.
– Зря вы его подозреваете, Туманова. Я не думаю, что Владимир ввязался бы в такое грязное дело. Тем более в дело, касающееся меня. Более того, скажу начистоту: время беспредела прошло, так что вряд ли он станет связываться с мокрухой. Нет… вряд ли. Но если у вас есть гипотеза, которая может помочь Алексею, то… конечно, я готова.
Она играла великолепно. Если только играла, а не говорила искренне. Если откровенно, я не знала, о чем еще спросить ее. Я даже было решилась на отчаянный шаг – заявить, что подозреваю и ее, Кристалинскую, хотела выложить сведения, полученные через пресловутый Родионовский мониторинг, о двадцати пяти тысячах долларов, но в последний момент одумалась.
Нет. Еще не пришла пора выкладывать все карты. Еще есть время, как говорил Билли Бонс за секунду до того, как умереть от злоупотребления ромом.
Я отвернулась от Кристалинской и сделала вид, что должна поправить макияж.
– Насчет Владимира договорились, – сказала Ксения, – устрою вам встречу. Правда, я не распоряжаюсь его личным графиком, как вы сами понимаете, но все-таки мы с ним, так сказать, не чужие… так что, быть может, он выкроит для вас полчаса в самое ближайшее время.
– Благодарю. Ну что же, мне пора. А вот вы, верно, уже никуда не спешите? Встреча была назначена с Куценко?
Ксения не ответила. А когда заговорила, то ее слова прозвучали совершенно неожиданно:
– Да, кстати. Мария, хотите совет?
– Я слушаю.
– Вам опасно встречаться с Тумановым. Если уж так надо, то пусть с ним встретится Родион Потапович.
– А почему не я?
– Туманов опасен для таких, как вы. Извините, если обидела. Это мое мнение, его не обязательно учитывать.
Я обернулась и посмотрела на нее. Мне показалось, что в ее холодных глазах промелькнул какой-то теплый лучик. «Да, наверное, показалось», – решила я. Ведь и имя ее в переводе с древнегреческого – чужая. Чужая душа – потемки. Какой уж там лучик…
Глава 8
– Да, если дело и дальше так пойдет, то никому мало не покажется… – пробормотала я.
Я медленно спускалась по ступенькам. Лифтом я пользоваться не стала, мало ли что… Я чувствовала себя как раненая пантера, чующая кровь. Неясные подозрения и проросшая тревога – все это не давало мне ни на секунду расслабиться, успокоиться, разжать сведенные судорогой челюсти.
Я предчувствовала недоброе.
Я остановилась и, вынув верную свою «беретту», сняла ее с предохранителя. Казалось, что я попала внутрь огромного каменного сердца какого-то мифического великана, и ободранные стенки этого сердца подергивались, то с силой вжимались внутрь, то распирались, отдаляясь от меня своими трещинками, лоскутами отстающей краски, то приближались дурацкими надписями «Света – звезда минета» или какой-то «Суворик – лох»… Подъезд как подъезд.
Что ты разнервничалась, Пантера? В чем дело? Спасовала перед этой холодной ведьмой с дьявольскими бархатными глазами? Или как? Неужели отсутствие опасности в сочетании с ее предчувствием рождает такую жуткую, такую обжигающую тревогу? Вот, наверно, так же чувствовал себя Алексей Ельцов, если у него тонкая интуиция и он почувствовал, что ждет его за два дня до собственной свадьбы…
Да! Я не могу ошибиться, я никогда не ошибаюсь на уровне подсознания, и если разум, мое логическое мышление, и дает сбои, то моя интуиция, несравненно более тонкая, чем любые логические силлогизмы, тезы и антитезы, никогда не подводила.
Дело в ней. В Ксении. Она – ключ ко всему. Не знаю отчего, но я вдруг почувствовала себя едва ли не жалкой. Я всегда замечала в себе склонность к самоедству, а эта Ксения, эта «чужая», кажется, каким-то непостижимым образом сумела затронуть во мне самые болезненные струны.
Но хватит причитать!
Я сбежала вниз по ступенькам, и не успели звуки моих шагов скатиться до дна лестничного пролета, как тут же лицом к лицу я столкнулась с плотным парнем в легком сером пиджаке. Он тупо посмотрел на меня, а потом по его лицу промелькнула короткая гримаса, он распахнул пиджак и запустил пальцы под ремень, куда был вставлен пистолет…
Но он ему не пригодился.
Я вскинула «беретту», но не надавила на курок, иначе выстрел раскатился бы на весь подъезд, а гибко извернулась и так ударила бандита по голове, что тот с ходу осел на бетон.
Не убирая пистолета, я бросилась вниз по лестнице, полагая, что давно уже моя интуиция не работала так безотказно.
Но все самое интересное было еще впереди.
Выскочив из подъезда, я тут же была вынуждена нырнуть обратно, потому что сухо прострекотала автоматная очередь и утлая деревянная дверь разлетелась вдребезги.
Со двора кто-то утробно взвыл от ужаса. Такое впечатление, что на несколько минут вернулись времена кровавого беспредела на московских улицах среди бела дня.
…О господи! Какое счастье, что я не надела туфель на высоком каблуке! Бегать на шпильках – это все равно что плыть с пудовой гирей на шее.
Возле подъезда стоял зеленый джип, захлопали дверцы, и я увидела, как оттуда выскакивают двое. Видимо, там, наверху, меня ждал их подельник.
Вот сволочи! Меня сдали со всеми потрохами, и если сейчас мне удастся спастись, это будет поистине чудо. Я припала на одно колено, нещадно пачкая свои новые джинсы в серой подъездной пыли, и выстрелила по колесу джипа, а потом два раза в его владельцев. Один рыкнул и схватился за плечо.
Зацепила!
В этот момент по двору ехал грязный «КамАЗ». При первых же звуках выстрелов шофер – я видела это! – оторвал руки от руля и, с трудом удержавшись от того, чтобы не врезаться в джип, въехал в металлический гараж.
Биммм! Как говорила Римма Маратовна Ищеева, подзывая своего пса…
Металлический скрежет смял, казалось, все притихшее пространство двора. Парни вздрогнули, шум на секунду отвлек их от моей персоны. Правда, они быстро опомнились, но мне и секундной передышки хватило, чтобы отпрыгнуть от рокового входа в подъезд и спрятаться за скамейкой, на которой традиционно кукуют дворовые старушки.
У скамьи была высокая и массивная спинка, которая могла послужить неплохим укрытием от пуль. В глаза мне безжалостно влезла выцарапанная гвоздем на обратной стороне спинки и крайне своевременная надпись «Маха, швабра, тебе кранты!» – снова дворовый фольклор, – и я вскинула руку поверх лавки и несколько раз выстрелила почти вслепую, подглядывая только в узкую щель между досками.
Кажется, снова попала, но по касательной, потому что снова раздалась злобная нечленораздельная ругань в мой адрес, из которой можно было разобрать только: «Женек, эта сука мне предплечье цепанула!..» – «Да че предплечье, бля, она мне чуть в лобешник не зарядила, тварь!»
Я быстро скользнула из-за скамейки, пригибаясь к самой земле, и достигла своей машины, которая была припаркована в пятнадцати-двадцати метрах от скамьи.
Хрипло прозвучала очередь, очередные любезности в мой адрес, из окна первого этажа выметнулся придушенный вопль: «Ленка, корррова, че уставилась… зва-ани в ми-ли-цию!!» А я уже открыла дверцу и скользнула внутрь салона. Не теряться, не теряться!!
Я бросила взгляд на бандитов, которые устроили тарарам на весь район и тем не менее никак не могли достать хотя бы одной пулей единственную женщину, – и, почти не целясь, выстрелила наугад.
Фигура провалилась, как актер из массовки, под сцену. Впрочем, как показало дальнейшее, я его не убила. Их было всего двое, не считая того, валявшегося в подъезде, и в погоне за мной принимали участие тоже два типа.
Я сорвала машину с места так, что плотная туча сухой серой пыли скрыла мою машину от глаз преследователей.
– Что, взяли, сволочи! – торжествующе завопила я, сворачивая за угол и вылетая из двора, едва не ставшего для меня последним, что я видела в жизни. – Что… взяли, дегенераты!
Я уже не могла видеть, как двое парней из джипа, выкинув шофера из «КамАЗа», ведь у джипа было продырявлено колесо и заклинило дверцу, залезли в кабину грузовика. Со скрежетом оторвав грузовик от покореженного гаража, они сели мне «на хвост», как пишут в боевиках.
Впрочем, я могла только предположить это, выцедив характерный шум из какофонии звуков за моей спиной.
