Светлана Лубенец - Любовь в сети и наяву
– Я поняла, что тебе надо идти, – сказала Марина, когда Нина убрала мобильник в сумку.
– Да, мама беспокоится.
– Мам надо беречь!
– Это точно!
– А ты ко мне еще придешь? – спросила Марина.
– Конечно, – ни минуты не задумываясь, ответила Нина.
– Ты можешь и без Димы приходить, если захочешь. Как меня найти, теперь знаешь. А я тебе на страницу сайта скину еще номер своего мобильника. Если ты вдруг заблудишься, то всегда сможешь мне позвонить, и я подскажу, как добраться. Хорошо?
Нина кивнула, а Марина, вдруг спохватившись, сказала:
– Но если ты теперь с Димкой… всегда… то вместе приходите… В общем, как захотите…
Нина, не глядя на Алексеева, еще раз кивнула.
– Я провожу, – сказал Митя, когда они вышли из дома Марины.
– Не надо. – Нина отрицательно покачала головой. – Ты просто посади меня на автобус. Ты же знаешь, он останавливается возле школы, а там до моего дома рукой подать.
– Нет, я не могу… Поздно уже. Мало ли что… Я с тобой поеду!
Уже в автобусе Митя настороженно спросил:
– Ведь это же не простое совпадение, как подумала Маришка, не так ли? Ты читаешь в Интернете сообщения, адресованные мне? Думаешь, что имеешь на это право, раз страница твоя?
Нина почувствовала укол где-то под сердцем, но молча вытерпела его, взгляда от вопрошающих Митиных глаз не отвела и ответила:
– Нет, я не имею на это никакого права. Знаю, что поступила отвратительно. Вообще все, что связано с этой страницей, некрасиво и безобразно. Конечно же, я имею в виду только свои действия и прошу у тебя за все прощения. Вот… – Она достала из сумки косметичку, а из одного из ее многочисленных кармашков – сим-карту, на номер которой была зарегистрирована страничка пользователя сайта «Все к нам!» Дмитрия Алексеева, а также все документы на нее. – Это симка и… прочее. Вставь в свой мобильник, зайди на сайт. Там, указав номер телефона, можно вообще все поменять на странице, и я уже никогда на нее не зайду.
– Ну зачем же? Не надо, – стал отнекиваться Алексеев. – Ты за симку деньги платила. Лучше закрой эту страницу вообще. Мне она не особенно и нужна. Мне в реальной жизни куда интересней!
– Тебе не нужна, а Маришке нужна! Она сможет с тобой не только перезваниваться, а еще и переписываться. Для нее это будет дополнительным способом общения. Согласись, у нее не так уж много этих способов.
– Ну… если для Марины, то да… можно и оставить, если тебе в самом деле… не жалко.
– Да о чем мне жалеть-то? О своих дурацких фантазиях? О несбывшихся надеждах?
В этот момент автобус подкатил к школе, и одноклассники вышли на улицу. К дому Нины они шли молча. У подъезда Нина бросила Алексееву одно лишь слово «Пока» и хотела скрыться за дверью, но он задержал ее, схватив за руку.
Нина опять подумала, что готова держать свою руку в его ладони всю жизнь, но осторожно вытащила ее и спрятала в карман дубленки. Митя как-то смущенно улыбнулся и сказал:
– Спасибо тебе.
– За что? – удивилась Нина.
– За все! За то, что не поверила, будто я коллекцию Эдуардыча… ну… из-за денег… За то, что про монету не веришь. А за Маришку – отдельное спасибо. Я видел, что тебе на самом деле было интересно с ней. Не просто так…
– Брось, Митя! – Нина махнула рукой. – За такое не благодарят. До завтра! – И она все же скрылась за дверями подъезда.
Глава 9
«По-моему, весна уже началась…»
Утром Нина проснулась не в лучшем состоянии духа. Конечно, она очень обрадовалась тому, что Митя оказался не так уж плох, как ее школьные друзья себе вообразили. Но монета у отца все же пропала именно после того, как к ней в гости пришли одноклассники. Кто же из них нечист на руку? Она никого даже заподозрить не может. Со всеми учится с первого класса, никто никогда не был уличен в воровстве или мошенничестве! Конечно, списывали друг у друга домашки и самостоялки, при невыученных домашних заданиях прикидывались больными, прогуливали уроки, но дальше этого дело не шло. А тут случилась кража аж на несколько тысяч евро! Это не шутки!
Позавтракав без всякого аппетита, девочка подошла к зеркалу. Челка по-прежнему падала на глаза. Может, убрать? Помнится, Митя говорил, что ей идет открытый лоб… Нина взяла щетку для волос, тщательно зачесала челку вбок и закрепила у виска заколкой. А что? Ничего… Глаза сразу будто открылись еще шире… Походить, что ли, так? Нет! Ни за что! Алексеев сразу поймет, что она сделала это для него. А зачем ей что-то делать для него, если у них все равно ничего не получится! То ли он действительно не способен к романтическим чувствам, то ли ему все же нравится Маришка, и он надеется, что она когда-нибудь встанет на ноги. Возможен и третий вариант: Нина ему просто не может понравиться в принципе, не его тип – и все тут.
Кирьянова резким движением отстегнула заколку, вырвав замочком несколько волосков, скривилась от боли и раздражения на себя, потерла ладонью зудящий висок и принялась одеваться в школу.
Когда она вышла на улицу, невольно улыбнулась. Утро было безветренным, тихим и чуть морозным. Отвесно падали крупные редкие снежинки. Если бы не знать, что уже март, можно было бы подумать, что скоро новогодние праздники. Нина подставила ладонь. На нее через мгновение упали две сцепившиеся друг с другом мохнатые снежинки. Девочка еще раз улыбнулась, зачем-то слизнула их с ладони и вздрогнула от неожиданно раздавшегося голоса:
– Представь, когда я вышел сегодня из дома, сделал то же самое!
Подняв голову от собственной руки, Нина увидела Алексеева. Он стоял прямо под фонарем, и его лицо, хорошо освещенное, выражало явное смущение.
– Что именно «то же самое»? – спросила удивленная Нина.
– Тоже поймал снежинку и слизнул с ладони…
Нина пожала плечами, а потом встревоженно спросила:
– А что ты здесь делаешь, Митя? Что-то случилось?
– Знаешь, а я уже почти привык, что здесь с твоей легкой руки меня все называют Митей. Неплохое имя, теплое… – отозвался Алексеев.
– Ты не ответил! Что-то случилось?
– Да ничего особенного… кроме того… что мне почему-то сегодня с самого утра захотелось тебя увидеть… Вот я и пришел…
У Нины от этих его слов чуть не подогнулись колени, но она тут же взяла себя в руки. Скорее всего, это ничего особенного не означает. Может быть, Алексеев захотел просто поболтать с ней о Маришке или еще раз поклясться в том, что он не имеет никакого отношения к пропаже монеты. Она, Нина, правда, и так почему-то твердо верит в его невиновность. Она по-прежнему очень на многое для него готова, хотя рассчитывать может, похоже, только на дружбу.
– Ну… тогда идем, что ли… – пробормотала она и первой пошла по направлению к школе. Алексеев ее тут же догнал, сделав всего пару больших шагов. Сначала они напряженно молчали, а потом все же разговорились и принялись болтать ни о чем и обо всем сразу, как тогда, в первый раз, когда он провожал ее из школы домой. Но разница все же была. Тогда Нина очень старалась понравиться Мите, а сегодня она была просто собой.
В рекреацию перед кабинетом математики, где должен был состояться первый урок, они вошли вместе с улыбками на лицах, что тут же было зафиксировано компанией Селиванова, которая кучковалась на одном из широких подоконников. Нина тут же отметила потемневшее лицо Верховцевой, но словесно первым прореагировал, конечно, Валерка:
– Нет, вы посмотрите на них! Парочкой пришли! Нинка! Ты кому улыбаешься? Он же вор!
Алексеев кинулся к нему, схватил за толстовку и прорычал:
– А вот за это можно и ответить!
– Я отвечу за что хочешь! Ты ответь, где коллекционная монета! – ответно выкрикнул Селиванов и резко отбросил от себя руки Алексеева. Они стояли друг против друга, рослые, сильные, злые, готовые броситься в самую отчаянную драку. С двух сторон к парням подскочили подруги, Ира Михеева и Нина, а потом и Вишняков с Рощиным.
– Валерка! Кончай! – крикнул Вишняков. – Вы сейчас подеретесь, и нам опять дискотеку в честь Восьмого марта отменят! О других-то надо думать хоть чуть-чуть!
– Вам бы только танцульки! – сквозь зубы процедил Селиванов. – Вам плевать, что такие люди, как Алексеев, делают, что хотят, и при этом ходят безнаказанными. Вчера… условно, конечно, говоря, он украл коллекцию в школе, сегодня – монету у Ивана Никитича, завтра он, Тоха, обворует тебя, и ты сам тут же полезешь в драку, позабыв про дискотеку! Разве не так?!
Алексеев опять дернулся, но его уже крепко держали за руки несколько одноклассников, и он только смог выкрикнуть:
– А ты, наверно, считаешь себя борцом за справедливость, да?!
– Да! Я борец! И не вижу в этом ничего плохого! Должен же хоть кто-то бороться со злом! – ответно проревел Селиванов.
– А зло – это я, да?!
Нина не дала Селиванову ответить. Она встала между ними и громко сказала:
– Ребята, прекратите! Я хочу рассказать… Прости, Митя, но это надо сделать… – И не глядя на Алексеева, который продолжал рваться из рук одноклассников, Кирьянова продолжила: – В общем, он действительно продал коллекцию минералов, принадлежащую их учителю географии, но… Понимаете, Виктор Эдуардович, он Митю простил, потому что деньги пошли на благое дело…
