Аркадий Неминов - Пять граммов бессмертия (сборник)
Попрощавшись с хозяином, гость вышел из вольера и через некоторое время, восстановленный в своем прежнем человеческом обличье, он уже ехал рядом с Джоном.
– Ты знаешь, Пихто, – говорил Джон, – я поначалу сильно испугался за тебя, когда этот бенгалец угрожающе зарычал и изготовился к прыжку.
– Знаю, знаю, – поспешил перебить его Спец, – ведь именно за эту его манеру рычать перед прыжком тигру и приписывается благородство, в отличие от других кошачьих – например, леопардов, которые бесшумно нападают сзади. Я, признаться, и сам немного струхнул.
Друзья ехали к трейлеру, где их уже поджидал Сэмми со своим новым устройством. Теперь можно было не сомневаться, что процесс клонирования животных проблем не составит, ведь на примере тигра – одного из самых несговорчивых животных – можно было представить себе всю предстоящую картину действий…
Сэмми, как всегда, если у него что-то получалось, сиял, как блин на сковородке. Рядом с ним в коробке из-под торта лежало нечто, опутанное разноцветными проводами.
– Я коммутировал потенциометр, реостат и… – начал было объяснять новый Эдисон, но его нетерпеливо прервал Пихто:
– Сэмми, дорогой, потом объяснишь, лучше расскажи, как этим пользоваться.
Прибор в эксплуатации оказался совсем несложным: подсоединив Преобразователь к устройству и направив излучатель на объект, оператору остается только нажать кнопку и отметить показание стрелки на приборной панели потенциометра. Если сравнить оба показателя, станет ясно, какое из животных является клонированным, так как энергетический потенциал клона должен быть иным. Для разных животных энергетика может быть разной. Для усиления сигнала Преобразователя и требовался реостат.
Принцип работы устройства из объяснений Сэма был, в общем-то, понятен, а вдаваться в технические подробности ни Пихто, ни Джону не хотелось. Им хотелось скорее опробовать прибор на бедных ленивцах, проведших ночь в трейлере.
Ленивцы вовсе не казались бедными или несчастными, они удобно устроились в одном из отсеков трейлера и мирно спали рядышком, зацепившись огромными когтями за проложенную под крышей трейлера толстую деревянную балку. Отличить их было просто невозможно.
Когда разбуженные ленивцы были развешены по разные стороны балки, чтобы они опять не «перемешались», Спец под руководством Сэмми проделал все, что было необходимо. Удивительно, но прибор работал! Они действительно отличались уровнем потенциала! Сэмми испытывал триумф! Ради этого мгновения стоило жить! Он был счастлив.
Джон же был сосредоточенным, было заметно, что его тревожит некая мысль.
– Послушай, Пихто, – начал он, – как ты считаешь: у кого из них энергетический потенциал должен быть выше?
Этот простой вопрос поставил всех в тупик. Действительно, это вопрос принципиальный, и вовсе необязательно, что энергетика клона должна быть ниже.
И тут Пихто опять осенило: надо замерить потенциал у тигров и интерполировать полученный результат на ленивцев!
Как и предполагал Спец, энергетика клона все-таки оказалась немного меньше, чем у его натурального двойника. Таким образом, друзья опытным путем подтвердили высказывания биологов. Теперь ничто не мешало до конца осуществить задуманное.
Поскольку все животные из списка имели различный характер и норов, было решено продолжить клонирование с самых неспокойных, так как они дадут бесценный опыт общения с остальными. А самой бешеной по темпераменту была признана обезьяна-ревун.
– Когда я только поступил на службу в зоопарк, – рассказывал Джонни, – мне было поручено объехать всю территорию с целью ознакомления с предстоящим фронтом работы. И вот, когда почти вся территория была мало-мальски изучена, я вдруг отчетливо услышал лай собак. Надо сказать, при хоздворе имелись две собаки – овчарки. Но это были вышколенные псы, которые без команды никогда бы не подали голос. А тут целое собачье представление, время от времени прерывающееся ревом ослов. Что за шутки?!
Джон поспешил на шум, который и привел его к вольеру с ревунами. Оказалось, что это именно они и издавали звуки, так похожие на лай собаки и рев осла. Насколько они были шумными, настолько и непоседливыми. Они ни секунды не сидели на месте.
Спец только почесывал в затылке, размышляя, как их успокоить хотя бы на минуту. А пока он ломал голову, Джон и Сэмми веселились, глядя на уморительные трюки, проделываемые шумными обезьянами.
– Гляди, Джонни, – кричал Сэм, – этот глупый самец схватил кусок лианы, а потом тут же отбросил, да еще с таким испугом, будто это змея какая-то! – Сэмми хохотал, как ребенок. И Спецу вдруг пришла гениальная идея, навеянная словами Сэма! Он вспомнил поразивший его в детстве эпизод из книги Киплинга про Маугли, в котором огромный питон Каа одним только своим видом усмирил и подчинил своей воле стаю мартышек, застывших в гипнотическом трансе. Вот оно, решение!
Вскоре друзья и сами убедились в справедливости высказываний известного писателя: ревун, сидевший в одиночестве на дереве, увидев Спеца в образе огромного сетчатого питона, буквально остолбенел, а его безволосая морда выражала неописуемый ужас.
Возможно, гипнотические свойства змей, приписываемые им некоторыми исследователями, были и не причем, но факт оставался фактом. Когда к дереву подошел Джон со своим прибором, ревун оставался неподвижным и безмолвным. Впрочем, через пару минут он, обрадованный отсутствием страшного врага, оглушительно вереща, пустился со всех ног к своим соплеменникам, не обратив ни малейшего внимания на своего двойника, вдруг возникшего на том же дереве.
Глава 6
Мэр нервничал. Последний разговор с Петровичем вызывал у него смутные опасения. Петрович был явно не в своей тарелке. Говорил неохотно, часто вздыхал. Такого пессимизма от него Пал Палыч никак не ожидал. На вопрос мэра: «что произошло?», Спец процитировал ему статью о клонировании из какой-то нью-йоркской газеты. Зачитывая ее, Спец выделил голосом то место, где говорилось о печальном результате исследований потомков клонированных свиней.
Мэр тогда только отмахнулся. Подумаешь – какие-то свиньи не дали потомство! А может, это была случайность?
И только на следующий день мэр, вспомнив разговор с замом, задумался сам. Он знал, что Петрович никогда не стал бы раздувать из мухи слона и беспокоить по пустякам. Пал Палычу как человеку были близки сомнения Спеца, но как мэру, обещавшему всему городу устроить праздник – было не до сантиментов. Тем более механизм был уже запущен. Зоопарк будет населен зверями, и точка! Сейчас ему было не до потомков клонированных зверей. Все потом, потом!..
Прошло уже полтора месяца с тех пор, как Петрович уехал в Нью-Йорк. Все уже было практически готово к приему дорогих гостей. Все газеты уже раструбили об этом – на этот раз пресса не ошиблась в своих догадках: открытие зоопарка мэр действительно решил приурочить к знаменательной дате – дню города, которая наступит ровно через месяц. И, судя по недавнему разговору с замом, в сроки он укладывался.
Петрович, нехотя, словно боясь спугнуть удачу, сообщил, что все идет по плану, и большая часть работы по клонированию и уменьшению животных из списочного состава уже проделана. Звери помещены в специальный трейлер, в котором они и будут потом доставлены к месту их постоянного проживания.
А здорово придумал Петрович с клонированием! Когда мэр в первый раз услышал об этом от зама, он сначала вообще решил, что тот шутит. Конечно, про овечку Долли не слышал только глухой. Но клонировать всю заказанную им сотню зверей – это было из области фантастики! Впрочем, после того, как Петрович на его глазах с легкостью превратился в черного кота, мэр уже безоговорочно принимал на веру все, что сообщал ему друг.
И все же Пал Палыч чувствовал, что Петрович что-то не договаривает. Видимо, не все было гладко с его работой. Но об этом Спец пока помалкивал.
А ночью мэру приснился сон. Будто он – король некоего маленького королевства, а его подданные – сплошь одни животные. И они разделены на две касты, подобно индийским. Одна каста – «жрецов» – богатая, всемогущая и счастливая, может иметь семьи, рожать детей, занимать высокие посты в королевстве. Тогда как другая каста – «неприкасаемых» – вынуждена влачить жалкое бездетное существование на черных работах.
Король понимает: долго так продолжаться не может, уже назревает революционная ситуация, которая может привести к свержению его монаршей власти. И виноват во всем этом безобразии будет только он, король, допустивший несправедливость к своим подданным!
Мэр проснулся весь в поту и долго не мог выйти из состояния оцепенения, в котором пребывал после ночного кошмара.
– Надо же такому присниться! – произнес он вслух и потер виски. Настроение у него было отвратительным. И первый раз в жизни Пал Палыч начал собираться на работу с большой неохотой.
